Дочь лодочника - Энди Дэвидсон

«Она умеет разговаривать? Ее кто-нибудь научил, как Сестра научила меня?»

Он услышал шаги и едва успел отпрянуть, прежде чем дверь распахнулась и проем заполнила коренастая фигура Бабы.

– Принеси дров, – велела она.

Искра выложила растопку на дрова в большой каменной печи, занимавшей дальний угол, откуда вверх, к крыше, чтобы выпустить дым, тянулась металлическая труба. Малёк стоял рядом с тремя ореховыми поленьями в руках. Он пристально смотрел на девочку, которая сидела на скамье безо всякого выражения, уставившись на грязный пол.

Миранда повесила свою сумку на крюк возле двери.

Искра подожгла спичкой сосновый сук, а от него – растопку в печи.

Миранда видела, что у мальчика были вопросы, но его руки были заняты дровами и задать их он не мог. Старуха взяла их у него по одному и положила в огонь с помощью железных щипцов, и когда пламя разгорелось, жестом велела мальчику взять три кедровых ведерка, что висели на стальных крючках на стене, и наполнить их из колонки. Он сперва выронил ведро и погнался за ним по полу, затем подхватил вместе с остальными двумя и вышел.

– Раздень ее, – сказала Искра.

Но когда Миранда прикоснулась к девочке, та отпрянула от нее.

– Мы тебя сейчас помоем, – сказала Миранда.

Девочка только смотрела на нее немигающим взглядом.

– Мы тебя не обидим, – заверила Миранда. – Обещаю.

Затем снова потянулась к ней, и на этот раз девочка подняла руки, позволив Миранде стянуть с себя сорочку и пижаму. Миранда ахнула, когда увидела ее, обнаженную до пояса. Ее тельце оказалось худым и бледным, а живот и руки были усеяны мелкими, аккуратными шрамами.

– Кто мог такое сделать? – изумилась Миранда.

Искра выхватила у Миранды одежду и оглядела ребенка.

– Уверена, это она сама. – Затем набросила рубашку Хирама на плетеный стул в другом конце комнаты. Пижаму она бросила в огонь.

– Нам нужно будет больше воды, – сказала ведьма Миранде. – Пусть мелкий принесет, но сюда пусть не заходит.

Девочка сложила руки на груди, наблюдая за женщинами.

Малёк тем временем поднялся по тропе от колонки, что располагалась в глубине лачуги. В каждой руке у него плескалось ведро, а третье стояло, наполненное из колонки.

– Оставайся снаружи, – сказала Миранда из проема, принимая ведра. – Скоро нам нужна будет еще вода.

«Кто она?» – спросил он, вытягивая шею, чтобы заглянуть за Миранду.

Но Миранда прикрыла дверь ногой.

Она присела на корточки перед девочкой, которая сидела на скамье, прикрывая маленькую грудь. Ее взгляд обратился к Миранде, скользнул по стенам бани. Вернулся к Миранде.

– Закрой глаза, – сказала Миранда. Затем села на скамью, вытянула руку, сделала глубокий вдох и провела ладонью по девичьим коротким волосам. Девочка вздрогнула, но Миранда успела уловить мимолетное чувство умиротворения и грусти, одновременно знакомой и неведомой. Тоскливое тепло солнца на коже. – Положи голову мне на колени, – сказала Миранда и, побуждая ее подчиниться, убрала руку.

Через мгновение уже девочка лежала на скамье, головой у Миранды на коленях, и ощущать ее вес было неожиданно приятно.

Миранда выдохнула, только сейчас осознав, что до этого сидела, задержав дыхание.

Искра вручила ей рубашку Хирама, и Миранда накрыла ей девочку.

Та опустила веки.

Спустя время, когда Искра завершила свои приготовления, ребенок стал дышать глубже, и Миранда поняла, что девочка уснула.

Когда камни, лежавшие на поверхности печи, нагрелись настолько, что к ним нельзя было прикоснуться, Искра подняла каждый щипцами для льда и бросила в низкий деревянный ящик под скамьей. Миранда по старухиному указанию поднялась, нежно переложив голову девочки со своих колен на деревянную решетку. Затем накинула отцовскую рубашку на плетеный стул и сняла с девочки пижамные штаны. Их Искра также бросила в огонь. Миранда проверила, нет ли у ребенка и на ногах шрамов и следов от уколов, но не обнаружила ни одного.

Искра велела взять ведра и полить из них камни в ящике.

Сквозь решетку взметнулся пар, в комнате стало очень жарко.

– Теперь котел, – сказала Искра, повесив щипцы на противоположную стену.

Чтобы не выпустить пар с жаром наружу, Миранда открыла дверь ровно настолько, чтобы выставить пустые ведра. Глянула на Малька – тот сидел на пне, в котором торчал топор. Она взяла третье ведро воды, которое мальчик оставил на пороге, и закрыла дверь бани. Вылила воду в черный котел, висевший над огнем. Искра достала из свертка под стропилами три ветки сушеного эвкалипта и положила их в котел. Вскоре баню наполнил сладкий запах эвкалиптовых листьев.

Миранда села на соломенный стул, приставленный к стене прямо под треснувшим квадратом посеребренного зеркала. Она ждала и наблюдала, пока единственным мерилом времени ей служили непрестанно наполняющиеся по велению старухи ведра. Огонь рычал все горячее, камни шипели, и все это время грудь Миранды все туже стягивал страх, точно некий шнур оплетал ее сердце. Надвигалось нечто ужасное. Она чувствовала: оно сгущается в воздухе, будто сам пар.

Искра взяла из котла ветки эвкалипта и провела по детскому тельцу от ступней до макушки. Потом подозвала Миранду.

– Дай руку, – сказала Искра.

Нож из старухиного передника появился быстрее, чем Миранда могла поверить, и провел тонкую красную линию поперек ладони. Миранда ахнула.

– Капни ею, – сказала ведьма. – Туда, в ящик.

Миранда заметила что-то боковым зрением – некая тень выползала из угла. Но когда она повернула туда голову, то ничего не увидела.

– Скорей, – поторопила старуха. – Он идет. Три капли.

Миранда стиснула руку над ящиком, который стоял под скамьей.

– Теперь повернись лицом к стене, и если захочешь посмотреть, то смотри в зеркало, но не встревай и ни в коем случае не оборачивайся.

Миранда отвернулась, упершись коленями в соломенный стул. Оказавшись лицом к зеркалу, она увидела, как Искра взяла по ветке эвкалипта в каждую руку и развела их в стороны, будто птица, расправившая крылья. Ведьма помахала ветками над девичьим телом, перекрестив ее, и тогда комнату наполнил пар, такой густой и плотный, что вокруг не было видно ничего, кроме белой горячей стены.

Искра заговорила громким властным голосом:

– Откуда ты явился?

Девочка лежала на скамье неподвижно, глаза ее были закрыты.

Искра взмахнула ветками и повторила вопрос, на этот раз на своем грубом языке. А потом наконец в третий раз, по-английски, и каждое слово прозвучало, будто раскат грома:

– ОТКУДА ТЫ ЯВИЛСЯ, ЯД?

Из пара послышался голос, по-детски слабый шепот: