Тень и искры - Дженнифер Ли Арментроут

Она оказалась на полу, быстро встала на корточки и, вскочив, опять бросилась на нас. Я потянулась к клинку в сапоге, но бог встретил ее атаку и всадил меч из тенекамня глубоко ей в грудь.

Тело портнихи судорожно дернулось. Она попыталась схватить бога. По ее рукам побежали тонкие, как паутина, трещины, поднялись выше, распространились по горлу и щекам.

Выдернув меч, бог отступил в сторону, не сводя глаз с портнихи. Трещины углубились. А потом ее ноги подкосились, и она, тяжело рухнув на пол, сложилась как тряпичная кукла.

Я стояла, разинув рот. Ее тело опало, словно было всего лишь высохшей оболочкой.

– Что… я только что видела?

– Понятия не имею.

Бог осторожно шагнул вперед и слегка пнул ступню Андреа. Кожа и кости превратились в золу и быстро рассыпались.

Несколько мгновений спустя от портнихи не осталось ничего, кроме платья и кучки пепла.

Я заморгала.

– Это было… необычно.

Бог взглянул на меня.

– Да, необычно.

– И вы понятия не имеете, что сейчас произошло? Никогда не встречали такого?

Его глаза встретились с моими.

– Я никогда о таком не слышал.

Полагаю, как бог из Страны теней он бы знал о смертных, которые возвращаются после смерти.

– Как вы думаете, что с ней было не так? Я хотела сказать, почему она напала на нас?

– Не знаю. – Он убрал меч в ножны. – Но вряд ли Мадис просто убил ее. Он что-то сделал. Понятия не имею что. – Он сжал челюсти. – Я бы на твоем месте не стал рассказывать о том, что ты тут видела.

Я кивнула. Будто мне поверят, если расскажу.

– Я должен идти. – Он посмотрел на покрытое пеплом платье, лежащее на полу, потом на меня. – Ты тоже, льесса.

Мне не хотелось оставаться в этом доме больше ни на секунду, но в моей голове роились сотни вопросов. Я решилась задать самый несущественный из них.

– Что означает «льесса»?

Бог не отвечал, казалось, целую вечность.

– Для разных людей это слово может иметь разные значения. – В его глазах засветился итер, разливаясь в серебре. – Но все они подразумевают нечто прекрасное и могущественное.

На следующий день я снова находилась в восточной башне с повязкой на глазах.

Сжав железный клинок, я дышала глубоко и размеренно, стараясь не думать, как прошлой ночью бог уничтожил мой кинжал. К счастью, я никогда не тренировалась с тем клинком. Даже думать не хотелось, как отреагирует сир Холланд, узнав, что я потеряла такое оружие.

А прежде ударила им в грудь бога.

Вряд ли сир Холланд воспримет это спокойно.

Обдумывая случившееся, понимала, почему бог уничтожил клинок. Я его ударила. Но все равно я злилась. Кинжалу было больше ста лет, и если есть хотя бы слабая надежда, что я исполню свой долг – если у меня вообще появится шанс, – мне понадобится клинок из тенекамня.

А еще я старалась не думать о том, что видела – что случилось с Андреа. Меня всю ночь не оставляли воспоминания о ней – как она садится и вскакивает на ноги, словно дикое животное. Понятия не имела, что с ней сделали, но надеялась, что бог разберется.

«Нечто прекрасное и могущественное».

Его слова привели меня в замешательство. Особенно если учесть, что он назвал меня словом, которое означает нечто прекрасное и могущественное, после того как я его ударила. Это казалось даже более необъяснимым, чем то, что случилось с портнихой.

Льесса. Не верилось, что спросила об этом вместо того, что узнать о сотне более важных вещей. Например, как его зовут.

– Давай, – приказал сир Холланд.

Я крутанулась и метнула клинок, резко вдохнув, когда тот с глухим стуком попал в грудь манекена. Тренировка продолжалась, пока я не почувствовала, что больше не могу молчать о том, что видела вчера.

Бросив клинок в очередной раз, я стянула с глаз повязку.

– Могу я кое-что спросить?

– Конечно, – ответил сир Холланд, направляясь к манекену.

– Ты когда-нибудь слышал о?.. – Мне пришлось подумать, как задать вопрос и при этом не выдать лишнего. – О мертвых, которые возвращаются к жизни?

Сир Холланд остановился и развернулся.

– Не ожидал такого вопроса.

– Знаю.

Я теребила подол хлопковой рубашки.

Он нахмурился.

– С чего ты вообще об этом спрашиваешь?

Я приняла безразличный вид.

– Просто слышала, как кто-то в городе говорил об этом. Будто один смертный вернулся к жизни с клыками, как у бога, но… не совсем такими. У восставшего были клыки и на верхней, и на нижней челюсти.

Сир Холланд вскинул брови.

– Никогда не слышал ни о чем подобном. Если тот человек говорил правду, это… похоже, что-то противоестественное.

– Ага, – пробормотала я.

Он пристально смотрел на меня.

– Где ты такое слышала?

Не успела я сочинить правдоподобную ложь, как в дверь башни постучали. Сир Холланд вытащил клинок из манекена и, направившись к двери, оглянулся на меня. Я пожала плечами.

– Кто там? – окликнул он, убирая клинок за спину.

– Это я, – раздался приглушенный голос. – Эзра. Я ищу Серу.

Возникла пауза. Сир Холланд прижался лбом к двери.

– Я знаю, что она здесь. И знаю, вы знаете, что я знаю, что она здесь.

Я растянула губы в усмешке, которая быстро угасла. Я могла придумать только одну причину, зачем Эзре искать меня в башне. Я взглянула на колотые раны в груди манекена и вспомнила все ужасные поступки, которые совершила за последние три года.

Сир Холланд бросил на меня хмурый взгляд.

– Тебе не следовало говорить ей, где ты тренируешься. – Он разрезал клинком воздух. – За ней могли проследить.

– Это случилось нечаянно, – сказала я, гадая, кто в замке еще не знал правду обо мне и мог проследить за Эзрой.

– Действительно? – сомневался сир Холланд.

– Просто чтобы вы знали: я вас слышу, – раздался из-за двери приглушенный голос Эзры. – И Сера говорит правду. Однажды утром я пошла за ней. И так как не лишена наблюдательности, то обнаружила, что именно здесь она проводит большую часть своего времени.

– Можно подумать, ты не поняла, что за тобой следят, – проворчал сир Холланд.

Я повела плечом. Разумеется, я знала, что она идет за мной. Но поскольку даже после моего провала Эзра продолжала относиться ко мне с добротой, я не пыталась сбить ее со следа. И она прекрасно знала, что я тренируюсь. Сир Холланд просто драматизировал.