Расстрелянная разведка - Владимир Антонов

Однако самым важным агентом в ближайшем окружении Льва Седова был привлеченный летом 1934 года к сотрудничеству с со­ветской разведкой резидентом ИНО ОГПУ Глинским (оперативный псевдоним «Петр») Марк Зборовский (псевдоним «Мак»). Ему уда­лось внедриться в Международный секретариат IV Интернационала, занять место одного из руководителей его русской секции, стать своего рода личным секретарем Льва Седова, с которым он встре­чался практически ежедневно, и даже подружиться с его женой. Это позволяло резидентуре Косенко регулярно читать как переписку самого Троцкого и его сына Седова, так и написанные им статьи еще до их публикации в троцкистском «Бюллетене оппозиции».

В августе 1937 года, когда уехавший на время из Парижа Лев Седов поручил ведение всех дел Зборовскому, Косенко получил через агента список адресов сторонников Троцкого в различных странах. Через Зборовского резидентура также выяснила, что Троцкий пере­дал часть своего архива в Институт исторических исследований в Па­риже. Узнав об этом, Сталин распорядился вывезти архив в Москву. Проведение операции было поручено «группе Яши»—специально­му подразделению НКВД, которым руководил Яков Серебрянский и которое подчинялось непосредственно наркому. Серебрянский был направлен Ежовым в Париж со специальным заданием. Косенко было поручено обеспечить проведение операции.

В ночь на 7 ноября 1936 года агент Серебрянского англичанин Моррисон (псевдоним «Гарри»), имевший прочные связи в управле­нии полиции, с помощью резидентуры успешно выполнил задание Сталина. Косенко направил дипломатической почтой на Лубянку так называемый «архив Троцкого»: огромное количество рукописей, статей и писем Троцкого общим весом около 80 килограммов. Благо­даря усилиям парижской резидентуры Сталин был в курсе замыслов своего главного политического противника.

11 февраля 1937 года Георгий Косенко направил в Центр отчет Марка Зборовского о его беседах с сыном Троцкого. По словам агента, Лев Седов склонялся к мысли о том, что Сталина необходимо физически ликвидировать. В одной из бесед Седов сказал Зборов­скому, что «поскольку весь режим в СССР держится на Сталине, то достаточно убить его, чтобы все развалилось». Седов неоднократно возвращался к этой теме и подчеркивал необходимость убийства Сталина, намекая на то, что это должен сделать сам Марк Зборовский. Эта информация была незамедлительно доложена вождю. Сталин пришел в ярость. Он обвинил Троцкого в том, что тот хочет разру­шить Советский Союз, и приказал Ежову ликвидировать Троцкого и его сторонников.

Ликвидация Троцкого была поручена Ежовым руководителю Особой группы НКВД Сергею Шпигельгласу. В соответствии с раз­работанным им планом деятельность внешней разведки НКВД по уничтожению троцкистов была перенесена во Францию. Это было связано с предательством нелегального резидента НКВД в Европе Игнатия Порецкого, который порвал с разведкой и направил в Москву письмо, в котором объявил, что присоединяется к IV Интернацио­налу. Организацией первого съезда этой троцкистской группировки занимался сын Троцкого.

В сентябре 1937 года Игнатий Порецкий по приказу Сталина был ликвидирован в Швейцарии. Лев Седов умер в Париже в фев­рале 1938 года. Внешняя разведка НКВД отношения к его смерти не имела.

В свете этих изменений в кругах троцкистской оппозиции в раз­работанный Шпигельгласом план ликвидации Троцкого необходимо было срочно вносить коррективы.

Перед агентом парижской резидентуры Зборовским была постав­лена задача проникнуть в ближайшее окружение Троцкого, чтобы быть в курсе его планов. По заданию Косенко Зборовский написал Троцкому личное письмо, которое, впрочем, осталось без ответа.

В связи с неудачей операции чекистов по внедрению Зборовского в окружение «демона революции» Центр направил в Париж из Испа­нии Рамона Меркадера и его мать Каридад. Косенко предписывалось разработать операцию по их внедрению в окружение Троцкого.

Однако выполнить задание Центра резидент не успел. В июле 1938 года резидент НКВД в Испании Александр Орлов, которого Ежов отозвал в Москву и намеревался ликвидировать, отказался выполнить распоряжение наркома и через свои родственные связи в США вместе с женой и дочерью тайно эмигрировал за океан. Перед бегством Орлов направил письмо Ежову, в котором обязался не рас­крывать секретов разведки.

Сталин пришел в ярость. Он вызвал в Кремль наркома внутрен­них дел Берию и приказал разработать новую операцию («Утка») по уничтожению Троцкого. Одновременно вождь распорядился наказать всех чекистов, причастных к работе против Троцкого и не выполнив­ших его указаний. Любимым тезисом вождя был следующий: «Если приказано, то должно быть выполнено, хоть ты умри». К сожалению, Берия понимал этот тезис буквально...

В ноябре 1938 года капитан госбезопасности Косенко был отозван в Москву и выведен в резерв разведки. 27 декабря того же года по ука­занию Берии Георгий Косенко был арестован как «участник контрреволюционной террористической организации». Разведчику вменялось в вину знакомство и тесное взаимодействие с Орловым, которому он якобы выдал секреты подготовки операции по ликвидации Троцкого.

Вместе с Георгием Косенко в Москву были отозваны и аресто­ваны Сергей Шпигельглас, а также резидент НКВД в Нью-Йорке Петр Гутцайт, координировавший из США операцию в отношении Троцкого. Эти разведчики были расстреляны по указанию Берии.

По иронии судьбы, Косенко был брошен во внутреннюю тюрьму НКВД, в одной из камер которой содержался генерал Миллер. Тщетно палачи выбивали из разведчика признание в его связях с троцкистами и белогвардейской вооруженной эмиграцией. Несмотря на побои и издевательства, он отказался оговорить себя и своих товарищей. По приказу Берии выдающийся разведчик Георгий Николаевич Косенко был расстрелян 20 февраля 1939 года. Генерал Миллер, который был вывезен в Советский Союз при непосредственном участии Косенко, пережил его всего на два месяца.

Что же касается Русского общевоинского союза, то после похи­щения генерала Миллера он развалился и накануне войны прекратил свое существование. Белогвардейцам, мечтавшим возвратиться в Россию на иностранных штыках, не удалось реализовать эту мечту. Не смогли реализоваться и планы гитлеровцев использовать членов РОВС в качестве карателей на временно оккупированных террито­риях Советского Союза.

Доброе имя Георгия Николаевича Косенко было восстановлено лишь во второй половине 1950-х годов. Верховный суд СССР реше­нием от 15 декабря 1956 года отменил приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 20 февраля 1939 года и дело производством прекратил за отсутствием состава преступления.

В 1937 году, когда на внешнюю разведку органов государственной безопасности обрушились необоснован­ные репрессии, жертвами которых стали сотни честных людей, резидент НКВД в Париже «Петр» (оперативный псевдоним разведчика Станислава Мартыновича Глин­ского) как-то в кругу близких друзей сказал, что не верит в предательство своих арестованных товарищей и что за многих из них оп мог бы отдать свою голову. Вскоре Петр был отозван в Москву — якобы для получения очередной награды. Однако вместо ордена его ожидали застенки внутренней тюрьмы НКВД на Лубянке.