Камень духов - Александр Кердан

– Вагомин! Там были не только враги помо, но и друзья! «Голодный ветер» не имеет глаз. Он забрал с собой всех сразу…

– Шэшка! Там – всадник! – воскликнул самый молодой воин и тут же осекся под неодобрительными взглядами старших.

От хребта к разрушенному стойбищу «твердогрудых» скакал неизвестный. Ни лица, ни одежды на таком расстоянии не смогли разглядеть даже зоркие глаза индейцев. Доскакав до развалин, всадник спешился и, ведя коня в поводу, скрылся из глаз Валенилы и его воинов.

«Что нужно там незнакомцу? Кого ищет он на развалинах стойбища “твердогрудых”? – Валенила не стал размышлять над этим. Всадник заставил его подумать, что среди каменных руин кто-то мог уцелеть. И этот кто-то мог быть другом помо.

– Вперед! – и Валенила первым стал спускаться на равнину.

Когда они добрались до стойбища бледнолицых, солнце, наконец-то проглянувшее сквозь облака, стало клониться к закату. У остатков каменной стены хойбу дал знак остановиться. Затем, разделив свой отряд надвое, послал половину воинов в обход руин, а сам осторожно повел остальных туда, где скрылся всадник.

Обогнув стену, он увидел мустанга, привязанного к деревянному столбу, каким-то образом уцелевшему среди пустыря, в который превратился фруктовый сад. Чуть поодаль он обнаружил и того, кто прискакал сюда на этом коне.

Человек, стоя на коленях вполоборота к Валениле, орудовал мачете, как заступом, то и дело припадая к земле ухом.

Почувствовав на себе взгляд хойбу, незнакомец обернулся, и Валенила узнал того, кого давно считал погибшим – брата Умуги и своего шурина Помпонио.

2

У бессмертия, о котором с самых давних пор мечтали люди, наказанные Богом за неверие, – две стороны, точно у камня духов: гладкая и шероховатая. В гладкую поверхность, отшлифованную временем и прикосновениями человеческих рук, можно глядеться, словно в стоячую воду. Глядеться и видеть в ней свое отражение. Шероховатая поверхность, похожая на незаживающую рану, ничего не отражает. Отчего так?

Отец отца Помпонио рассказывал ему, что когда-то на земле была вечная зима. От мороза трескались великаны деревья, до дна вымерзали реки. И наконец все люди и звери собрались вместе, чтобы решить, кого отправить на небо за летом.

Первой вызвалась выдра, но ей не удалось даже вскарабкаться на гору, где росли подпирающие тучи деревья. Потом попытался взобраться на небо барсук, но и он сорвался, обдирая о скалы когти. Трудолюбивый бобер и ловкая рысь взбирались на вершину и безрезультатно бились головами и лапами о небесный свод. Тогда отважилась отправиться за летом могучая росомаха. Она подскочила до самого неба и ударилась в него широким лбом. От удара небосвод вздулся, словно лед на весенней реке. Во второй раз прыгнула росомаха и ударилась о небо. Небо треснуло, словно льдина в половодье. И в третий раз, собрав все силы, ударила в небосвод росомаха всем своим телом. Вдребезги разбилась небесная корка, а росомаха замертво упала на землю. В это время юркая куница – ожиг, как зовут ее лесные индейцы, – в одно мгновение вскарабкалась на небо и, поймав дремавшее за тучей лето, спустилась с ним на землю. Тут же выглянуло солнце, начали таять снега и на пригорках появилась первая трава, а куница за подвиг свой заслужила бессмертие…

С тех пор многие поколения помо берут пример с отважной куницы, поклоняются ей и подвигами, совершенными при жизни, стараются заслужить бессмертную память потомков. В Страну Вечного Лета попадают души тех, кто сумел сохранить добрым свое имя, верно соблюдал законы рода. Те же, чей камень духов был обращен к миру неровной поверхностью, обречены на бесконечные мытарства. Их имена никогда не будут помянуты у священного костра племени. Любой мальчишка, встретив тень изгнанника, может отвернуться от нее, как отворачиваются люди, увидев вонючего скунса.

С тяжелыми мыслями об утраченном камне духов, о том, что его душе, возможно, никогда уже не ступить на мягкие травы прерии блаженных, Помпонио оставил разрушенное стойбище «твердогрудых» и беспощадно погнал мустанга в сторону Гиблого ущелья. У него в запасе осталось всего два солнца, чтобы вернуться к черноусому, похитившему его амулет и приказавшему убить двоих людей с такой же белой кожей, как у него самого. Помпонио не выполнил приказ черноусого. Не потому, что он струсил или камень духов перестал обладать для него притягательной силой. Все случилось не так. Помпонио был готов сорвать скальп с врага черноусого, выбирающегося из подземелья, если бы не… Валенила! Да, его родич и хойбу, словно призрак, возник рядом с Помпонио и грудью заслонил бледнолицего.

– Это – друг помо, – сказал хойбу, и Помпонио опустил свой нож.

Не такой представлял себе он встречу с мужем Умуги, в долгие дни плена подбирая слова для оправдания перед ним. Пока воины помо помогали «длиннобородым» и тем, кто был с ними, выбираться из подземелья, Помпонио кратко сообщил хойбу, что Умуга жива, а сам он остался без камня духов. Валенила тоже был немногословен.

– Ты – воин, Помпонио, а не койот, нападающий со спины. Даже если враг, похитивший твой амулет, – посланец самого Квазинда, у него все равно есть уязвимое место. Найди его и ударь!

– Но там Умуга – твоя жена, хойбу, и моя сестра… Что будет с ней?

– За Умугой я сам приду в стойбище черноусого, как только мы проводим наших друзей до Большой Соленой Воды. А ты, Помпонио, брат моей жены, возьми одну из «стреляющих палок» и верни себе камень духов. С ним вместе возвращайся к священному костру племени. Лучшие из наших девушек будут счастливы разделить с тобой шалаш…

На том и расстались. Торопясь добраться к ущелью еще до темноты, Помпонио вспоминал слова, сказанные ему хойбу. После встречи с Валенилой он опять ощутил себя воином своего племени. Однако Помпонио так долго жил среди бледнолицых, что научился всем их хитростям и уловкам. При других обстоятельствах ему не составило бы труда заманить черноусого в ловушку и отнять у него амулет. Но дело осложнялось тем, что сам индеец не мог поднять руку на обладателя камня духов. Чтобы вернуть амулет за оставшееся время, ему нужен был помощник. Это и заставило его поспешить к Гиблому ущелью.

Затерянный среди гор каньон получил свое название не случайно. Когда-то здесь жили бледнолицые гамбусино – собиратели желтых камней, которые они ценят выше жизни. Никто не знает, что случилось в каньоне. Наверное, кому-то из бледнолицых повезло – он нашел россыпь таких камней. Тогда другие убили его, а потом перессорились, не сумев поделить добычу. Никто из них не вернулся из ущелья. Индейцы-охотники, забредшие в каньон, обнаружили там истлевшие трупы да разбросанные по полу бревенчатой хижины желтые камешки. Потом в ущелье долго никто не показывался. Краснокожие, посчитав это место пристанищем злых духов, обходили его стороной, а остальные ничего не знали о нем.

Однажды в каньоне случайно оказался кто-то из бушхедеров. Уединенное и недоступное чужим глазам ущелье так понравилось ему, что он рассказал о нем вожаку – предшественнику Помпонио. Тот решил устроить здесь убежище, в котором можно было бы скрыться от погони и отдохнуть, не страшась внезапного нападения. Помпонио не бывал здесь с той поры, когда вместе со своей шайкой попал в засаду «твердогрудых». Но сегодня он почему-то был уверен, что найдет в каньоне кого-нибудь из старых знакомых…