Хранительница царских тайн - Анна Князева

Спустя несколько месяцев она почти любила его. Подруга Ирина негодовала:

– Знаешь, как это называется? Жить на содержании!

– Это называется: «Люблю, куплю – и полетим», – улыбалась Полина.

Ее жизнь круто изменилась. Каждое утро раздавался телефонный звонок и рокочущий голос предписывал:

– После университета поедем в зал, немного позанимаемся. Сегодня у меня спорт. Потом – в бассейн, потом – загорать… Ужинаем в «Праге». Домой вернешься в час.

Ей не хотелось возражать. То, что позднее стало нормой жизни для многих, в то время было привилегией избранных. И она попала в этот узкий круг. Любила ли она Михаила? Вряд ли. Но его устраивало такое положение дел. Он говорил:

– Лучше притворяться, что любишь, чем не любить совсем.

– Как, говорите, зовут вашу подругу? Где живет? – спросил Сергей Дуло, когда машина въехала в пригород Александров.

– Я не называла ее имени, – сказала Полина. – Это что, специальный полицейский прием?

– Скорее привычка.

– Ее зовут Ирина Костомарова. Живет на улице Ленина, сразу за крепостью.

– Где-то я уже слышал эту фамилию…

– Отец ее мужа был министром чего-то там.

– Точно, министром чего-то там, в каком-то там году, в стране, которой давно нет, – улыбнулся Дуло. – Но как ее занесло в Александров?

– Они с мужем продали отцовскую квартиру на Кутузовском, хотели купить поменьше, чтобы еще на ремонт осталось. Сами знаете, какие зарплаты у научных работников…

– И что?

– Оказалось, что квартиру, которую они купили, неправильно приватизировали. После нескольких лет судебных разбирательств ее отобрали. Оставшихся денег хватило только на двухкомнатную «хрущобу» в Александрове.

– Обычная история, – усмехнулся Дуло.

– Можно сказать и так, если подлость и жадность считать безусловным правилом жизни. – Неожиданно Полина спросила: – Вы женаты?

– Уже нет.

– Если не секрет, почему разошлись?

– В первый или во второй раз? – серьезно спросил Дуло.

– Ах, вот оно что…

– Все не так плохо, как кажется, – улыбнулся Сергей. – И в том, и в другом случае бросали меня.

Полина посмотрела в окно и тихо спросила:

– А знаете, как Иван Грозный развелся со своей пятой женой? – она указала рукой на крепость. – Здесь все и случилось… – Думаю, вам не нужно рассказывать, что Александровская слобода была вотчиной Ивана IV?

– Не трудитесь. Я родился в этом городе. Еще мальчишкой бегал смотреть, где Иван Грозный убил сына.

– Тогда вы наверняка знаете, что Александров называли кровопийственным градом.

– Вот этого я не слышал.

– Остановитесь, пожалуйста.

Машина затормозила рядом с белокаменной стеной Александровской слободы, у моста через речку Серую.

– Когда-то здесь находился пруд, – сказала Полина.

– Что-то не припомню такого. – В голосе Дуло звучало недоверие.

– Вы и не можете помнить, это было больше четырехсот лет назад. Так вот, на склоне лет, а Ивану Васильевичу тогда было за сорок, решил царь жениться в пятый раз. В жены он выбрал семнадцатилетнюю княжну Марию Долгорукую. Венчание состоялось в монастыре…

– Подождите, подождите! Насколько знаю, по канонам православной церкви никто из христиан не имеет права венчаться более трех раз.

– Верно. Но кто откажет царю? Он сам договорился с настоятелем монастыря, бывшим опричником, между прочим, и состоялось тайное венчание.

– Слышал, что у опричников к седлам были приторочены метлы и собачьи головы.

– Это символизировало собачью преданность царю, решимость выметать измену и выгрызать крамолу, – объяснила Полина и вернулась к своему рассказу. – Свадьба проходила в Москве. На улицах в честь столь важного события были выставлены столы с хлебом, мясом и рыбой, а также десятки бочек пива и браги. Однако, несмотря на пышное торжество, семейного счастья царю-душегубцу женитьба не принесла.

– Почему?

– В то утро, после первой брачной ночи, он вышел из опочивальни весьма удрученным…

– Ай да Мария, – улыбнулся Сергей Дуло.

– Дослушайте! Это очень грустная история, – сказала Полина. – Был отдан приказ заложить санный поезд, который тем же днем отправился в Александровскую слободу. На следующий день на лед Александровского пруда выехали сани, запряженные лошадью. В санях лежала молодая царица, опутанная веревками. Лошадь остановилась у полыньи. Из ворот слободы выехал царь Иван, за ним – начальный человек, который громким голосом объявил собравшимся слободчанам: «Православные, узрите! Так карает великий государь измену и блудодеяние!» И царицу утопили.

– Вместе с лошадью? – спросил Дуло.

– Об этом ничего не известно. Знаете, почему я рассказала эту историю?

– Почему?

– Вам не кажется, что она немного смахивает на то, что случилось с Алиной Бекешевой? Старинная одежда, запряженная в сани лошадь… Повторяю вам, и я тысячу раз права – все предопределено.

– Не говорите глупостей! – рассердился Сергей Дуло. – Рассказываете мне тут… сказки.

– Не хотите – не слушайте. Слова больше не скажу! Распутывайте все сами, без меня!

Дуло расхохотался.

– Всерьез считаете, что можете помочь следствию?

Полина надменно вскинула брови.

– Вы же хотите, чтобы я отвела вас к моей подруге?

– Не меня, а себя, родненькую. Я и не собирался к ней заходить. Высажу вас и поеду обратно.

– Спорим – не поедете?

– Вы нахалка, – сказал Дуло. – Однако из любопытства могу поспорить.

– Так вот… Окончив институт, Ирина двинула по научной части и защитила диссертацию по интересующей вас теме.

– Это по какой же, позвольте спросить? – Дуло ухмыльнулся.

– Ритуальные убийства.

– И здесь вы правы. Остаюсь, – сказал Дуло, трогая с места машину. – Как там сказал царь, когда царицу топили?

– Не царь, а начальный человек.

– Без разницы.

– «Так карает великий государь измену и блудодеяние».

– В этом все и дело…

Дверь открыла стройная женщина в просторной футболке и синих бриджах. Светлые волосы были свернуты в высокий пучок.

– Здравствуй, Ира, мне нужна твоя помощь. – Полина поцеловала подругу и представила: – Сергей, мой приятель. Нам необходимо поговорить…