Время прощать - Миа Марч

Повседневное управление гостиницей включало в себя гораздо больше, чем представляла Изабел. Она узнала об этом, просто помогая Лолли зарегистрировать вчера вечером Динов. Как оказалось, сюда входил прием гостей и сопровождение до номера. Изабел предположила, что миссис Дин появится в любой момент с чемоданом или двумя, но когда проверила записи Лолли, то обнаружила, что номер забронирован на одного взрослого с двумя детьми. На всю неделю, включая понедельник Дня труда.

Он стоял в дальнем конце двора, рядом с дикой яблоней, засунув руки в карманы защитного цвета брюк. Смотрел на дом и на гавань у подножия холма.

Изабел уже собралась пожелать доброго утра, как откуда ни возьмись прибежал бездомный пес и лег у ее босых ступней, положив мягкую белую мордочку на пальцы ног. За эти выходные он дважды прибегал к ней. Вчера, посмотрев в окно, она увидела этого пса во дворе. Он словно искал ее. Не подбежал к Джун и Перл, которые играли в карты за столом для пикников. Но когда Изабел вышла, измученная, на улицу со стаканом чая со льдом и упала в шезлонг, то почувствовала прикосновение к руке знакомой мохнатой морды.

– О, прекрасно, – проговорила она, гладя, как и вчера, пса по славной голове.

Пес, чуть больше терьера, расценил ласку как разрешение запрыгнуть на колени к Изабел. А одета она была, по своему обыкновению, в бледно-сиреневый шелковый топ с оборками, белые брюки и сандалии без каблуков, украшенные стразами. Белые брюки и шелк с оборками как-то не вязались с прыгающей собакой.

– Иди давай, – изобразила недовольство Изабел.

– Как его зовут?

Изабел повернулась на звук голоса. Голоса Гриффина Дина.

– Не знаю. Он вроде как удочерил меня в этот уик-энд. И по непонятной причине, нравлюсь ему, похоже, только я.

Мужчина улыбнулся.

– Собаки умеют разбираться в людях. Вы, должно быть, относитесь к хорошим.

– Думаю, это связано с тем, что в пятницу я отдала ему остатки хот-дога своего племянника. – Изабел почесала пса под подбородком. Пес положил лапу на руку Изабел. – Я чувствую, что он меня удочерил. Моя тетя – вы видели ее вчера вечером, она хозяйка гостиницы – не против взять его, если никто не станет разыскивать. Мы развесили в городе несколько объявлений, уведомили полицию и группу по надзору за животными и…

«Снова я разболталась», – оборвала себя Изабел. Она подняла глаза на Гриффина, потом быстро опустила взгляд на дворняжку, испытывая странную неловкость.

У Изабел никогда не было собаки, вообще никакого домашнего животного, за исключением золотой рыбки, которую мама разрешила взять, если удастся выиграть ее на ярмарке. Проблем у Изабел хватало, но ей хотелось что-нибудь свое, о чем можно было заботиться. «Я тоже вроде как потерялась», – подумала она, поглаживая пса.

Гриффин Дин снова улыбнулся, и Изабел поймала себя на мысли, что не может отвести от него глаз. В выражении его лица было нечто от разочарования в жизни. Но в глазах плескалась доброта. И он был привлекательным. Даже очень. Лет тридцати пяти, прикинула Изабел. Темные вьющиеся волосы, темные глаза, защитного цвета брюки и синяя футболка от Хенли. И обручальное кольцо.

– Надеюсь, вам удобно в номере. – Изабел с трудом отвела от постояльца взгляд, вспомнив, что замещает владелицу гостиницы. – Если вам или вашим дочерям что-то понадобится, дайте мне знать.

– Спасибо. Моя четырнадцатилетняя спит в той маленькой комнате напротив нашей… надеюсь, ничего страшного? Когда я понял, что она выбралась из номера, и нашел ее там, она спала как сурок, перекинув ноги через подлокотник диванчика.

Изабел улыбнулась.

– Все нормально. Подростками, пока мы здесь росли, сестра, кузина и я пользовались этой комнатой, когда хотели побыть одни. Поэтому я понимаю.

– Вы выросли здесь все вместе?

Она кивнула и опять едва не пустилась в подробный рассказ. «Это потому что он такой привлекательный?» – спросила себя Изабел.

Пес принялся жевать тюльпаны Лолли, и Изабел бросилась к нему.

– Нет, пес! Нет, нет, нет…

Но тот не слушал. Сорвал тюльпан и, виляя хвостом, принес его в пасти Изабел.

– Он действительно вас любит, – засмеялся Гриффин. – Могу помочь вам с дрессировкой, пока я здесь. Я ветеринар. – Он подал ей визитную карточку.

ГРИФФИН ДИН, ДОКТОР ВЕТЕРИНАРИИ. БУТБЕЙ-ХАРБОР, МЭН

– Это было бы здорово, – просияла Изабел. – Спасибо. Бутбей-Харбор? Вы не очень далеко от дома.

Его кабинет находился в самом центре примыкающего к гавани района, как раз за углом от «Букс бразерс».

– Нам нужно было побыть не дома, даже если это недалеко отсюда. Здесь нас меньше всего…

Он замолчал, подошел к псу и, присев, от души его почесал и погладил. Именно в эту минуту Изабел сообразила, что узкое золотое кольцо у него на правой руке – не на левой[1].

– Пойду проверю девочек, – тихо пробормотал он. – Алекса будет спать до полудня, если дать ей волю, но Эмми, ей три года, уже, вероятно, раскрашивает стены. Шучу. – Он еще раз энергично приласкал пса. – Поработаю с ним позже.

Улыбнувшись ей, Дин ушел в дом. Изабел хотелось пойти за ним, попросить закончить мысль: «Здесь нас меньше всего…» Но, разумеется, она не могла.

В Прибрежной больнице пахло как во всех больницах. Смесью надежды и отчаяния. Лолли отвели отдельную палату в онкологическом отделении, где их встретил ординатор из группы специалистов, ведущих Лолли. Врачи вкратце описали Лолли процесс, когда поставили ей диагноз, поэтому она знала, чего ожидать, в отличие от Изабел и Кэт Перед отъездом в больницу Изабел и Кэт долго разговаривали на кухне о том, как мало им известно о раке, о химиотерапии. Как она действует.

Почему. Кэт едва сдерживала слезы, и Изабел поймала себя на том, что черпает силы из своего опыта консультанта по ситуациям, связанным с потерей близких. Ей удалось успокоить Кэт, и обе держались (другими словами, ни одна не сорвалась) ради Лолли, которая сидела в машине, глядя в окно и отказываясь разговаривать.

Кэт попросила у ординатора разъяснить особенности процедур так, будто им лет по двенадцать. Они были благодарны ему за сочувственный тон и манеры, особенно когда медсестра стала готовить для Лолли устройство для внутривенного вливания. Процедура займет около четырех часов. Каждые полтора месяца три недели Лолли будет проходить повторную процедуру, затем при необходимости план лечения скорректируют.

Как только Лолли уложили на зеленую кушетку и внутривенное вливание началось, сестра напомнила своей подопечной, что та может вызвать ее, если что-то понадобится, а ординатор откланялся. Кэт вышла за ним. Изабел не сомневалась, что у сестры еще много вопросов, которые ей не хотелось задавать при матери.