Ангелы на льду не выживают. Том 1 - Александра Маринина

– Наталья Сергеевна, давайте поговорим о вашем муже, – начал он.

Ламзина так же молча кивнула. Конечно, о чем еще можно с ней сейчас говорить? Только о Валере. О том, как он ненавидел Мишу Болтенкова и как хотел его убить.

– У Валерия Петровича есть враги или просто недоброжелатели?

Вопрос застал Наталью Сергеевну врасплох. Она ждала, что сейчас ее опять начнут спрашивать о пистолете, который у Валеры то ли был, то ли не был… Весь ужас в том, что на допросе она не солгала ни в едином слове. В их семье действительно не принято проверять сумки и карманы и залезать в тумбочки и ящики, где другой хранит свои вещи. И был ли у Валеры пистолет, она не знает.

– Видите ли, молодой человек, мир фигурного катания – это большой гадючник, очень большой, – ответила она и добавила: – И очень ядовитый. В этом мире все друг другу враги.

– Но все-таки, может быть, вы можете назвать какие-то конкретные имена? – настаивал Роман.

Наталья Сергеевна резко вскинула голову.

– Зачем вам его враги? Вы хотите пойти к ним и спросить о Валере? Хотите, чтобы они вам наговорили гадостей о нем? Хотите собрать доказательства, что мой муж подонок и мог убить Мишу Болтенкова? Как вы смеете с этим ко мне приходить!

Она словно со стороны услышала свой голос и поняла, что незаметно для себя самой перешла на крик. Сделала несколько глубоких вдохов и постаралась взять себя в руки.

– Если вам нужны враги моего мужа, – проговорила она уже спокойнее, – то поищите их сами и в другом месте. Я не стану помогать вам топить Валеру.

– Простите, Наталья Сергеевна, мне очень жаль, что вы так восприняли мои слова. Вы меня неправильно поняли. Дело в том, что ваш муж открыто грозился убить Болтенкова, это слышали по меньшей мере три человека в спортшколе и еще столько же в Школе олимпийского резерва, где работал убитый, и с этим ничего не поделаешь. Следователь допросит этих свидетелей и сделает свои выводы.

Роман замолчал, хотя Ламзина явственно видела, что он собирается сказать что-то еще. Но то ли не решается, то ли не может подобрать нужные слова. Наталья Сергеевна терпеливо ждала.

– Видите ли… – заговорил наконец рыжеволосый полицейский, – я, конечно, не должен вам всего этого говорить, но… Одним словом, лично я сомневаюсь в виновности Валерия Петровича и думаю, что те, кто узнал об этих его высказываниях, могли воспользоваться ими и свести счеты с Болтенковым, прикрывшись вашим мужем.

Наталье Сергеевне показалось, что она ослышалась. Или снова неправильно что-то поняла.

– Вы верите в то, что Валера не убивал? – переспросила она на всякий случай.

Роман покачал головой.

– Не совсем так.

– А как?

– У меня есть сомнения. Все обстоятельства говорят, с одной стороны, в пользу того, что ваш муж виновен, но, с другой стороны, эти же обстоятельства могут свидетельствовать и о его невиновности. Все зависит от точки зрения.

– И все равно я не поняла. При чем тут враги Валеры?

– Понимаете, когда все знают, что один человек плохо относится к другому и во всеуслышанье заявляет о том, что убил бы его, это очень удобная ситуация для кого-то третьего. Валерий Петрович разозлился на Болтенкова и кричал на весь Дворец спорта, что убьет его, а потом приехал на работу к Болтенкову и снова в присутствии свидетелей говорил то же самое. Все всё видели и слышали, и теперь, если убить Болтенкова, никто не станет сомневаться, что это сделал ваш муж. Все очень удачно получилось. И я хочу понять, кто мог быть заинтересован или в смерти Болтенкова, или в том, чтобы у вашего мужа были проблемы, или в том и в другом одновременно.

Наталья некоторое время обдумывала услышанное. Она не понимала, можно ли верить этому мальчику, который по возрасту годился ей в сыновья. По ее представлениям – почти ребенок. Может ли ребенок быть хитрым и коварным, изображать сочувствие и понимание, чтобы втереться к ней в доверие и заставить о чем-нибудь проговориться? Или рыжий оперативник действительно не такой, как другие, как те, кто приходил сюда, арестовал Валеру, потом проводил обыск и допрашивал ее? Как узнать? Как не совершить ошибку, которую она потом сама себе не простит?

Она решила уклониться от прямого ответа.

– Тогда вам нужно искать врагов Миши Болтенкова, а не врагов моего мужа. Потому что Миша много кому наступал на мозоли.

– А ваш муж – нет?

– И мой муж тоже. Фигурное катание – это такая сфера, что без конфликтов и интриг не обойдешься. Уж поверьте мне. Ангелов в этом спорте нет, потому что ангелы на льду не выживают. Но Валера – не та фигура, чтобы сводить с ним счеты, у него нет спортсменов, претендующих на высокие места ни на юниорских, ни на взрослых соревнованиях, у него юниоры, да и те в основном не первого порядка.

– А почему так? Он недостаточно хороший тренер?

Наталья Сергеевна усмехнулась. Забавный мальчик, такой наивный… Даже странно. Судя по его мускулатуре, давно и систематически занимается спортом, а простых вещей не понимает.

– Какая разница, хороший ты тренер или нет? Значение имеет только одно: есть у тебя завязки в Федерации фигурного катания или их нет. Если есть – тебе дадут и лед, и возможность доводить талантливого спортсмена до пьедестала. Если нет, то мало-мальски способных детей у тебя быстро отберут, потому что все хотят стать тренером чемпиона, и никто не допустит, чтобы чемпиона дали вырастить какому-то Ламзину.

В ярких голубых глазах оперативника мелькнуло абсолютное непонимание.

– Как же можно отобрать? Спортсмен ведь не вещь, если он не захочет – он не уйдет.

– Господи, какой вы… – она собралась было сказать «наивный», но сдержалась. – Да рычагов сотни! Сотни способов сделать так, чтобы тренер отдал спортсмена.

– Ну хоть один назовите, – попросил Роман, и Наталья поняла, что ему действительно интересно.

– Например, позвонят из Федерации и скажут: отдай, если не хочешь, чтобы у тебя лед отобрали. И отдаст, как миленький, потому что лед нужен, чтобы тренировать всех остальных в группе. Или могут припугнуть тем, что на международные соревнования не пустят, или еще чем-нибудь. Способов множество, поверьте мне на слово. Причем переманивают не только перспективных спортсменов, из которых могут получиться победители, но и просто мастеров спорта.

– А зачем?

Бог мой, как трудно объяснять всю эту кухню человеку, далекому от спорта… В конце сезона каждый тренер отчитывается перед Федерацией, и в зависимости от того, сколько мастеров спорта катается в его группе, подтверждает свою квалификацию или повышает ее. А от этого зависит зарплата. Если работаешь с детьми – у них должны быть разряды, если с подростками – то зарплата зависит от того, сколько среди них кандидатов в мастера спорта, если тренер занимается с членами юниорской сборной – требования еще выше. Наталья Сергеевна хорошо помнила те времена, в середине и конце восьмидесятых годов прошлого века, когда Валера начинал тренерскую работу. При советской власти зарплата тренера была примерно 120 рублей плюс 10 рублей за каждого мастера спорта. За чемпиона Европы или мира давали больше, но ненамного. У Федерации фигурного катания был, да и сейчас есть премиальный фонд, и если прибавка к зарплате получалась не особо достойной, то в конце года могли дать большую премию за чемпиона.