Улей. Уйти нельзя выжить - Алекс Джиллиан

ее предположение или нет — покажет время. Возможно, Кая поддается самообману, отчаянно нуждаясь в союзнике, и Бут действительно слепо верен своей королеве. Околдован ею, влюблен и одержим, как любой другой мужчина, покоренный медовыми чарами надменной красавицы.

Проводив взглядом высокую мужскую фигуру в черном костюме, девушка с растущей тревогой фокусируется на чудовищно-прекрасной ведьме, занявшей кресло Бута. Кая и сама ощущает на себе завораживающее, опьяняющее и одновременно подавляющее воздействие Медеи. Дурманящий цветочный аромат витает в воздухе, обволакивая рецепторы пчелки божественной сладостью.

— Как ты устроилась, Кая? — мягко любопытствует гостья, в янтарных выразительных глазах вспыхивают медные огоньки. — Условия устраивают, или у тебя есть жалобы?

— Условия вполне комфортные, — собрав всю волю в кулак, вежливо отвечает девушка. Покинув свое убежище, она обходит кресло и садится в него, интуитивно повторяя позу собеседницы.

— Отношения персонала достаточно корректное? — уточняет Медея, вопросительно выгнув бровь.

— Да.

— Питание сносное?

— Более чем, — кивает Кая, чувствуя себя крайне неуютно под пронизывающим взглядом королевы пчел.

— А как насчет гардероба? Может, тебе не нравится стиль? — женщина слегка хмурит лоб, на котором не появляется ни единой морщинки. Гладкая, идеальная, бархатистая кожа без изъяна существенно затрудняет определение даже приблизительного возраста.

Достижения косметологии и пластической хирургии в наши дни творят чудеса, но Кая готова поспорить, что Медее больше тридцати, хотя по физическим внешним параметрам они могли бы сойти за ровесниц. Пчелиную королеву выдает умудрённый опытом, цепкий взгляд, не свойственный юным девам.

— Я еще не успела полностью изучить новый гардероб, — поясняет Каталея. — Благодарю вас за заботу, госпожа, — добавляет с подобострастной улыбкой.

— Благодаришь меня? И почему я тебе не верю? — усмехнувшись, Медея опускает изящные кисти на подлокотники, позволяя Кае полюбоваться благородным блеском бриллиантов на платиновых наручах, обнимающих тонкие запястья. Но девушку гораздо больше привлекает шестиугольный кроваво-алый рубин, инкрустированный в обручальное кольцо, красующееся на безымянном пальце. — Нравится? — заметив интерес пчелки, женщина приподнимает руку, снисходительно демонстрируя украшение. — Это семейная реликвия с огромной историей, насчитывающей больше трех столетий. Кольцо передается от матери к старшей дочери в день ее свадьбы.

— А если первой выходит замуж младшая дочь? — интересуется Кая.

— Это невозможно, — Медея любовно обводит контуры крупного камня. — Браки в нашей семье планируются еще до рождения детей. Удивительно, правда? Ты еще не родилась, а тебе уже выбрали супруга. Если не дожила до совершеннолетия, он возьмет в жены младшую представительницу рода.

— И этот порядок никогда не нарушался? — не удержавшись от любопытства, спрашивает Каталея, невольно подумав, что у Медеи и Кроноса тоже могут быть дети. Неужели они растут и воспитываются здесь? Дикость какая.

— Никогда, — отрезает Медея.

— Судьба ваших детей тоже уже решена? — девушку рефлекторно передергивает. Жутко представить пчелиную королеву в роли матери. Кая неплохо разбирается в мифологии, и ассоциации с древнегреческой Медеей[7] возникают отнюдь не радужные, а если добавить мифологический прообраз Кроноса, известного поеданием своих детей, то становится совсем тошно.

— Хватит пустой болтовни! — резко бросает холеная стерва, выстрелив в пчелку ледяным взглядом. — Переходи к делу, Кая. Что тебе нужно от меня?

— Я хотела узнать, существует ли возможность моего выку… — девушку обрывает взрыв глумливого хохота. Заткнувшись, она терпеливо ждет, пока веселящуюся Медею «отпустит».

— Мда, давно меня так не смешили, — вытерев выступившие слезы, качает головой красивая сука. — Бут объяснил тебе правила?

— Да, — поджав губы, кивает Кая.

— И ты до сих пор не поняла, куда попала?

— Смутно, он не вдавался в подробности, но…

— Видимо, Бут пощадил твои нежные чувства, что само по себе удивительно, — задумчиво изрекает угомонившаяся Медея. — Обычно через неделю ни у кого из новеньких не остается иллюзий.

— Я и не жду, что меня отпустят по доброте душевной, — возражает осмелевшая пчелка. Снова прыснув от смеха, женщина откидывает голову назад, обмахивая лицо руками.

— Ой, не могу, не ждет она. У меня макияж поплыл. Из-за тебя, между прочим.

— Простите, — опустив взгляд в стол, растерянно бормочет Кая.

— Не прощу, — насмешило бросает Дея. — Но, знаешь, мышонок, твоя ангельская непосредственность меня умиляет, — неожиданно признается она.

— Медея, послушайте, я смирилась с тем, что мне отсюда не уйти, — прощупывая почву, осторожно начинает Каталея. Заметив на лице женщины заинтересованное выражение, она запальчиво продолжает мысль. — Я готова остаться, принять все условия и выполнять любые ваши пожелания.

— Вот и славненько. Значит, тема закрыта? — удовлетворённо улыбается ведьма.

— Не совсем, — робко произносит Кая. — Когда я говорила про выкуп, я имела в виду не то, что вы подумали. Бут сообщил, сколько заплатил за меня господин Мин, и мне нечем перекрыть эту сумму, но, если вы дадите мне шанс отработать на общих условиях… как другие девушки тринадцатого уровня.

— Милая моя, ты попала на тринадцатый уровень только благодаря господину Мину. В ином случае корпорация никогда бы тобой не заинтересовалась, — раздраженно поясняет Медея. — У тебя хватает наглости предложить расторгнуть контракт с нашим почетным гостем, вернуть ему его миллиарды, поставить под удар нашу репутацию? Ради чего? Твоей покорности и согласия? Самой не смешно? Поделись идеями, как ты собралась отрабатывать?

— Как угодно, лишь бы не быть ручной обезьянкой, — вспыхнув, отвечает Кая.

— У тебя нет выхода, ангел. И выбора тоже нет, — озвучив свой вердикт, Медея какое-то время наблюдает за моральными мучениями поникшей пчелки. Фальшивое сочувствие на прекрасном лице королевы заметно проигрывает в достоверности тому, что демонстрировал батлер. Она даже не пытается выглядеть искренней, не считает нужным тратить свои чары и лицедейские таланты на глупую пчелку.

— А если я обращусь к вашему мужу? — с самоубийственной дерзостью спрашивает Кая.

Медея гневно раздувает ноздри, резко растеряв снисходительное хладнокровие. В глазах вспыхивает ледяная ярость, черты лица заостряются, красные губы неприязненно кривятся. Жесткая убийственная красота этой опасной женщины больше не внушает Кае восхищения… Черт, да она в ужасе.

— Улей — матриархальное сообщество. Кронос ничего не решает, — бескомпромиссно отрезает Медея.

Да ладно, поэтому у нее чуть ли пар из ноздрей и ушей не пошел от возмущения. Неужели мохнатую жучиху так сильно задевает, что даже в пчелином царстве главный руль оказался у обладателя члена, а не потасканной дырки с необъятным самомнением. Бездоказательные голословные утверждения, но определённые подозрения насчет «потасканности» и концентрации власти в мужских руках закрались Кае в голову еще во время доверительной беседы с массажисткой.

— Я слышала, что Крон держит тринадцатый уровень под личным контролем, — на удивление спокойно и сдержанно отвечает пчелка. — Прошу прощения, если эти слухи не соответствует действительности.

— А, знаешь, я дам тебе возможность пообщаться с Кроном, — выражение безумного бешенства на лице Медеи резко сменяется лукавой задумчивой улыбкой. Кая отмечает, для