Плоть и кости - Джонатан Мэйберри

Пораженный Бенни искал подходящее слово.

…фейерверк?

Львица испуганно зашипела, озираясь в поисках нового противника.

А затем вторая шутиха вылетела из ниоткуда и взорвалась, едва ударившись о землю. Обе маленькие львицы взвыли от ярости и ужаса и попятились назад, спотыкаясь, рыча, озираясь по сторонам.

Третья шутиха взорвалась в нескольких сантиметрах от морды львицы.

Она издала оглушительный визг.

Одна за другой шутихи продолжали взрываться вокруг нее.

В земле остались глубокие борозды от ее когтей, когда, развернувшись, она бросилась в высокую траву. Несмотря на свое раненое плечо, она с легкостью обогнала молодых львиц и даже величественного самца, которые теперь поспевали следом за ней в облаке пыли.

Через несколько мгновений семейство львов превратилось в едва различимые точки вдали, а затем они и вовсе скрылись из виду.

Бенни стоял, сжимая в руке забытый меч, открыв рот от удивления. Никс и Чонг тоже застыли словно статуи. До Бенни донеслись легкие шаги справа, и, обернувшись, он увидел в высокой траве в трех метрах от того места, где притаилась одна из львиц, незнакомку, которую не заметили ни люди, ни кошки. Она двигалась с бесшумной ловкостью Тома или Лайлы.

Это была девушка. Подросток. Красивая, высокая и непокорная.

Но это была не Лайла.

Бенни дал бы ей лет семнадцать. У нее были большие карие глаза, аккуратный рот и выбритый череп, усеянный татуировками. Дикие розы с шипами. Верхнюю часть ее ушных раковин украшало множество серебряных колец, а на шее поблескивала серебряная цепочка со старинным ключом в форме скелета. На ней были потрепанные камуфляжные шорты, изорванные кеды и застегнутый доверху жилет, под которым, судя по всему, ничего не было. Вокруг ее бедер был обмотан ремень морской пехоты, с которого свисали охотничий нож с кожаной рукояткой, свисток и пухлый мешок, набитый камнями, как догадался Бенни. На ее груди крест-накрест крепились патронташи, набитые не патронами, а шутихами.

В кулаке девушки была зажата рогатка с острым камнем, прижатым к тугому кожаному жгуту.

Она целилась прямо Никс в горло.

— Думаю, тебе лучше опустить пистолет, — посоветовала незнакомка. — Сейчас же.

— Что ж, — заметил Чонг со вздохом отвращения, — думаю, будет справедливо заметить, что денек сегодня хуже не бывает.

Девушка хитро улыбнулась и натянула жгут рогатки так туго, что он заскрипел.

— Поверь, бывает.

Лайла со всех ног бежала по следу Евы.

Но с каждым шагом ее сердце трепетало все сильнее, сжимаясь в груди. Над ее головой кружились грифы.

Где же родители Евы?

Она завернула за очередной поворот ручья и резко остановилась, крепче стиснув копье. Прямо перед ней раскинулась поляна, на которой кто-то разбил лагерь. Грубые палатки, заслон из веток, кострище для приготовления пищи. Одежда и снаряжение.

Но все это было разбросано и испорчено.

И залито кровью.

Полдюжины грифов суетились около комка лохмотьев, которые когда-то были человеком.

Лайла не двигалась, наблюдая за происходящим и обдумывая дальнейшие действия. Если попытается разогнать уродливых птиц, то мгновенно выдаст свое присутствие. Охотники и убийцы всегда наблюдают за суматохой в природе.

Лайла присела на корточки и попыталась разглядеть то, что лежало под скопищем падальщиков.

Тело, которое они пожирали, принадлежало старику. Она смогла разглядеть очертания его лица и седые волосы.

Вероятно, он был слишком старым для отца Евы.

Больше в лагере не было ни души. Ни одного трупа. Однако здесь, без сомнения, произошла схватка. На деревьях виднелись отметины от клинков, кусты были примяты, и вокруг слишком много крови, которая явно не могла принадлежать одному только хилому старику.

Но где же остальные? Удалось ли им спастись? Или же они погибли и восстали до того, как грифы превратили их в клочки плоти и костей?

Неизвестно. Без тщательных поисков сложно что-то сказать, а Лайла не думала, что у нее есть на это время. Только не теперь, когда по лесам бродят толпы жнецов.

Время утекало сквозь пальцы. Ей стоило прекратить эти поиски и вернуться к друзьям. Если лагерь принадлежал семье Евы, то уже слишком поздно. Ну а если нет?..

— Чонг, — пробормотала она. Чонг был городским парнем, а те жнецы выглядели устрашающе. Они погрязли в какой-то священной войне. Лайла вовсе не собиралась с ними связываться, но не предполагала, как эти жнецы могли отреагировать на Чонга, Бенни и Никс. Оставили бы их в покое, как чужаков?

Лайла сильно в этом сомневалась. Но интуиция подсказывала ей как можно скорее возвращаться обратно.

Она отошла от поляны и сделала большой круг вокруг места побоища. Во время своего обхода она заметила стену из белых камешков, видневшуюся за чередой раскидистых сосен. Лайла нахмурилась. Камни выглядели неестественно яркими, словно их выкрасили белой краской. Обычные ли это камни или остатки какого-то строения?

Она бросилась к ним сквозь деревья, собираясь проскочить мимо, а затем направиться на запад.

Однако чем ближе она подбегала, тем сильнее омрачалось ее лицо, потому что вскоре стало понятно, что это и не камни вовсе. И не стена старого здания.

Лайла сбавила темп и, шагнув из-за деревьев, застыла как вкопанная. Ее челюсть отвисла от изумления.

— Нет… — прошептала она.

Эта штуковина лежала здесь. Огромная. Уродливая. Невероятная.

Она шатко громоздилась на каменном выступе, с которого открывался вид на глубокий овраг внизу, заросший темно-зелеными соснами и лианами. Кто-то написал красной краской, а возможно, кровью, слова на широком белом боку этой странной штуки:

Рядом на глиняном пригорке три тела в рваной военной форме висели на деревянных шестах. Зомби. Они извивались, пытаясь избавиться от веревок.

Девушка отвернулась и посмотрела туда, откуда пришла, оглядывая раскинувшийся лес, словно могла сквозь расстояние увидеть Никс и остальных. Ее съедала неуверенность. Стоит ли рассказать друзьям об этом или же заставить их навсегда забыть об этих поисках?

Она подумала о том, как это воспримут Никс и Бенни. И даже Чонг.

Лайла на мгновение закрыла глаза и заскрежетала зубами от бессилия. Жить одной было гораздо проще. Она не причиняла боль любимым людям, потому что и любить было некого. Рассказать друзьям об этой находке означало нанести им удар в самое сердце.

Она помедлила, размышляя, взвешивая все «за» и «против», борясь с сомнениями.

И в это мгновение услышала голос за спиной: