"Тигры" в снегу. Мемуары танкового аса - Альфред Руббель

Вероятно, 1921 года рождения. Он был одним из трех человек в моей жизни, которые с первого взгляда понимали, что я хочу. Двумя другими были моя секретарша из танковой школы в Мюнстере и мой внук Мено. Командование роты хотело снять его с должности наводчика, оно ему не доверяло. Я добился того, что он остался моим наводчиком, и он меня ни разу не разочаровал. Он был упаковщиком мебели, удивительно при его росте. Позже он жил в ГДР и умер около 20 лет назад.

Про командира Альфреда Руббеля можно сказать немногое. Только то, что за 13 месяцев войны в России ни один из членов его экипажа не был ранен, танк не был в мастерской, провел 70 дней в бою и подбил 57 вражеских танков.

Водитель Вальтер Эшриг из Силезии был кузнецом. Он был хорошим товарищем и отличным водителем танка, тихим, но уверенным в себе. Он тоже пережил войну. К сожалению, после войны мы потеряли его из вида и он быстро умер.

Заряжающий Йохан Штромер из Цнайма был почтальоном. Быть медлительным он, вероятно, научился на чешской почте. Рот он тоже открывал только для еды. Как он умудрялся заряжать 20-килограммовые снаряды в пушку с такой скоростью — всегда было для нас загадкой. Мы не знаем, что с ним стало после войны.

«Турецкие учения» группы армий «Юг» под командованием фон Манштейна состоялись 25 июня 1943 года в районе Белгорода.

Учения проводились в присутствии высокопоставленных турецких генералов и должны были показать им силу и мощь немецкой армии на востоке. Турки под давлением союзников были вынуждены отказаться от своего «доброжелательного нейтралитета» по отношению к немецкому рейху, что повлекло также прекращение поставок ценных военных грузов в Германию.

Учения должны были продемонстрировать успешное совместное наступление танковых войск, при поддержке артиллерии и люфтваффе, против укрепленных полевых позиций, что и планировалось сделать во время операции «Цитадель». Таким образом, эти учения имели целью как политическую демонстрацию, так и тренировку войск перед наступлением.

Хозяевами поля боя должны были стать новые «Тигры» 503-го тяжелого танкового батальона под командованием капитана графа Клеменса Кагеника, которые были основной надеждой операции «Цитадель».

По причине этих учений для турецкой делегации был сделан «официальный» снимок в рамке, который передали турецкой делегации. Одна его копия пережила время и сейчас находится в собственности Альфреда Руббеля.

1. Турецкий генерал-полковник Тойдемир; 2. Обер-лейтенант фон Руммель — переводчик; 3. Генерал-майор фон Функ, командир 7-й танковой дивизии; 4. Генерал-майор Шпайдель, начальник штаба армейской группы Кемпфа; 5. Обер-лейтенант Лингенхаль из штаба групп армий «Юг»; 6. Генерал танковых войск Кемпф; 7. Генерал-фельдмаршал Манштейн; 8. Обер-лейтенант Штальберг, ординарец Манштейна.

Мы покинули Харьков и двигались на исходные позиции у Белгорода. Лес, в котором мы остановились, мы называли «Соловьиная роща», потому что соловьи давали там бесконечный концерт. Срок начала наступления неоднократно переносился. Это давало русским, которые разгадали немецкие планы, возможность усилить свои позиции на другом берегу Донца.

4 июля мощной атакой через Донец началась операция «Цитадель». 3-й танковый корпус, которому мы подчинялись, после того как саперы с тяжелыми потерями построили мосты, атаковал силами 6, 7 и 19-й танковых дивизий. Наступление завязло в минных полях, противотанковых рвах и полевых укреплениях русской пехоты. Только после перегруппировки и перемещения атаки дальше на юг удалось продвинуться в глубину русских позиций. Несмотря на большие потери, особенно у танковых полков на Pz. IV, корпус, задачей которого было, атакуя, прикрывать правый фланг наступления, смог занять значительную территорию. Мы достигли деревни Ржавец. Слева от нас, у Прохоровки, состоялась самая большая танковая битва всех времен. Нам повезло, только в последний день битвы, которая закончилась 12 июля, наш 114-й получил несколько попаданий тяжелыми снарядами. Левый редуктор и ведущая зубчатка были разбиты, снаружи танка и в лобовой броневой плите появилась трещина. С экипажем ничего не случилось, танк был эвакуирован в тыл и должен был быть отправлен в Германию на капитальный ремонт. Мы быстро получили новый «Тигр» и участвовали на нем в коротких, но тяжелых боях, поддерживали пехоту на постоянно менявшихся позициях. Полки и дивизии были разделены на маленькие группы, часто меньшие, чем взвод. Часто не было связи с ротой. Едой мы сами себя могли обеспечивать, но снаряды и бензин были дефицитом. Самым плохим было отсутствие эвакуаторов и ремонтных служб. Вместе с колоннами пехоты мы с боями отступали на запад, с нами шли колонны беженцев, стада скота, вывозилось имущество.

Такая картина была во всей полосе 8-й армии, которой подчинялся наш батальон. То же самое было и в 4-й танковой армии группы армий «Юг».

Схема штатного расписания 503-го тяжелого танкового батальона со всеми положенными по штату боевыми танками «Тигр I».

BMW R75 — мотоцикл с коляской разведывательного взвода 503-го тяжелого танкового батальона. Эти мотоциклы с хорошей проходимостью имели привод на колесо коляски и даже задний ход. Солдаты их очень любили. Русские тоже производили эти мотоциклы с некоторыми изменениями.

Карта показывает Харьков и Белгород — театр, на котором разворачивались боевые действия операции «Цитадель», самого большого танкового сражения в истории.

В недели, с конца августа до конца сентября, наша задача состояла в основном в том, чтобы при этом, практически единственном в своем роде, отступлении на «Восточный вал» на Днепре обеспечивать защиту остаткам пехотных дивизий. Мы в качестве арьергарда оставались в какой-нибудь деревне и обороняли ее до тех пор, пока наши отступающие войска не отрывались от преследующих их русских на достаточное расстояние. Эвакуаторов не хватало, и мы сами буксировали поврежденные «Тигры». Как правило, днем мы вели бой, а ночью отступали. В этих боях не было пауз, следить за техническим состоянием танка также не было времени. Часто, потому что мосты имели недостаточную грузоподъемность, нам приходилось ехать в объезд. Мы отступали ночами, русские висели у нас на хвосте. Один «Тигр» ехал впереди и искал дорогу, еще один «Тигр», с пушкой на 6 часов, замыкал колонну. Мы ехали со скоростью пешехода среди постоянно останавливавшихся колонн. Мне особенно запомнился бой, в котором мы на двух «Тиграх», вторым командовал Ханнес Риппль, поддерживали кавалерийскую бригаду СС, которой командовал бригаденфюрер Фегеляйн, родственник Гитлера, расстрелянный в Берлине в конце апреля 1945 года. Мы атаковали в сумерках, Ханнес Риппль выстрелил. Расстояние между нашими двумя танками было таким большим, что радиосвязь прерывалась. Начался дождь, видимость была всего несколько метров. Решение: поворот руля, курс на запад! Наводчику Вальтеру Юнге выдали пистолет-пулемет, ракетницу и фонарь. На его спину мы прикрепили белый платок (на самом деле он был не совсем белый!), и Вальтер Юнге пошел вперед, в пяти-десяти метрах от танка. Смысл был в том, что при плохой видимости он должен был предупредить водителя Вальтера Эшрига о препятствиях, рвах и болотах. Этой ночью «пилот» менялся каждый час. За нами на конных повозках, лошадях, пешком и на редких грузовиках шла дивизия. Нам повезло, мы не встретили непроходимых препятствий и противника, колонна не разорвалась.