Ночь, шампанское, любовь - Фиона Бранд

– Ты должна была со мной связаться…

– Чтобы ты увидел меня беременную?

На лбу Джеммы пролегла глубокая морщинка, и Габриэль понял, как отвратительна была ей эта мысль. Он пожал плечами:

– Мы бы что-нибудь придумали…

– Прости, мне не нужна была благотворительность. – Джемма спокойно улыбнулась ему, и он увидел эту ее внутреннюю силу, которой так восхищался. – В качестве жены я совершенно не подходила тебе.

– Но ты любила меня?

– Да, и довольно долго. – Джемма смутилась. – Почему, ты думаешь, я так старательно помогала твоему отцу в саду? Почему переспала с тобой?

Она резко поднялась, собрала рамки и расставила их на кофейном столике, потому что не могла больше говорить об этом.

Габриэль угрюмо встал с кресла. Его поразила бледность Джеммы, ее непривычная неловкость.

Ему нужно было время, им обоим оно было необходимо, но он знал: теперь он не может дать Джемме такую свободу. Стоит ему проявить слабость, и она выбросит его из своей жизни.

Он положил папку с фотографиями новорожденной Санчи на кофейный столик.

– Я не шутил, когда говорил о свадьбе. Так как ты смотришь на то, чтобы обручиться по-настоящему?

Джемма молча разглядывала, как Габриэль встает. Он неотрывно смотрел на нее, и Джемма почувствовала себя уязвимой. Теперь он знал: она любила только его. Ей больше нечем защищаться.

Обручальное кольцо горело белым огнем, напоминая ей о том, чего у нее никогда не будет: о его любви.

Да, Габриэль хочет жениться на ней, но она-то была все той же девушкой, на которой тогда он жениться не захотел. Поменялись только внешние обстоятельства. У них появился ребенок… Да и женитьба, пусть и на такой, как Джемма, поможет Габриэлю укрепить позиции в правлении семейной компании. Их отношения не были той сказкой, о которой всегда мечтала Джемма. Габриэль просто предлагал ей практическое решение ситуации.

– Ты не обязан на мне жениться, но если тебе хочется, то я согласна. Я уже рассказала Санче о тебе, и ей не терпится с тобой познакомиться.

Они приехали в Долфин-Бэй около полудня. Габриэль поехал прямо к дому Лорен, который располагался в пригороде, совсем рядом с пляжем.

Он остановил «феррари» на улице, Джемма освободилась от ремня безопасности и открыла дверцу. Она чувствовала радость, потому что наконец-то вернулась домой, а Санча вот-вот покажется в дверях…

В лицо ей подул соленый ветер. Перекинув сумку через плечо, Джемма заметила на другой стороне улицы группу детей, рассматривающих машину.

Габриэль уже достал из багажника ее чемодан с подарками, а затем вынул и свой. Он выпрямился, вглядываясь куда-то, – трудно было разобрать за стеклами темных очков, затем помахал ребятишкам и взглянул на Джемму:

– Это дети Роберта?

Джемма достала из сумки солнцезащитные очки.

– Как ты догадался?

Джемма никогда еще не видела Габриэля таким сексуальным. На нем были светлые узкие джинсы и белая футболка.

– Их мать учила близняшек игре на пианино, а они частенько приходили поплавать в бассейне.

Габриэль открыл перед ней ворота дома – во дворе стояли велосипеды и были разбросаны игрушки. Только он толкнул ворота, как дверь дома распахнулась и темноволосая девочка стремглав помчалась к ним.

Джемма обняла Санчу, чувствуя ее каждой клеточкой своего тела, вдыхая ее запах. По щекам катились слезы. Еще вчера органы опеки вынесли окончательное решение – Джемма получила опеку над дочерью, но только теперь она смогла вздохнуть с облегчением.

Санча наконец отпустила Джемму и повернулась к Габриэлю. Они были очень похожи, девочка даже окинула его точно таким же спокойным оценивающим взглядом, прежде чем заговорить с ним, – черта, характерная для Габриэля.

– Ты мой папа?

Габриэль сел на корточки, но все равно был выше Санчи:

– Да, я твой папа.

Она бросила быстрый взгляд на Джемму:

– Значит, вы поженились?

Джемма шмыгнула носом и смахнула слезы.

– Пока нет, но скоро поженимся. Ты будешь подружкой невесты?

Санча посмотрела на Габриэля полными восторга глазами:

– Ты и правда мой папа?

– Да, правда. Если сказал, значит, так оно и есть.

Повисла пауза.

– Ясно. – Санча широко улыбнулась и взяла Джемму за руку: – Тогда пойдемте в дом. Тетя Лорен испекла торт, а Бенни и Оуэн не дают ей покоя, потому что им нельзя есть торт, пока вы не приедете.

Санча вприпрыжку шла впереди них. Теперь, когда их с папой официально представили друг другу, всю ее важность как ветром сдуло.

– А торт шоколадный, мой любимый!

– И мой. – Габриэль посмотрел в глаза Джемме, его лицо не выражало ничего.

Она поняла: так бывало, когда его переполняли чувства.

Вот и все. У них по-прежнему были сложные отношения, но теперь у Джеммы появилась надежда. Она не знала, сможет ли Габриэль полюбить ее так… Но стоило попробовать быть с ним ради Санчи.

Они уже подходили к лестнице, и Джемма увидела, как Санча взяла Габриэля за руку.

Сердце Джеммы сжалось – его большая ладонь обхватила ладошку Санчи.

Он любил свою дочь.

Габриэль и Санча отправились на прогулку по пляжу. Санча настояла на том, чтобы пойти погулять в новой розовой пачке, надетой поверх оранжевых велосипедок.

А потом они вместе собрали ее вещи и отнесли в багажник машины.

Лорен и дети помахали им на прощание. А через десять минут их автомобиль въехал в ворота усадьбы Мессена.

Габриэль заглянул в глаза Джемме, останавливая машину на гравийной площадке перед парадной дверью:

– Мама пока на Мединосе, так что дом в нашем распоряжении на ближайшие несколько дней.

Джемма вздохнула с облегчением. Ей было странно оставаться в семейном особняке семейства Мессена, а встречаться с мамой Габриэля и вовсе не хотелось. Джемма хорошо знала Луису Мессена. Она не могла забыть о том, как мать Габриэля искала для сына другую невесту.

Габриэль отвел Санчу и Джемму в их комнаты, уже приготовленные для них экономкой миссис Сарджент. В комнате Санчи были мягкие игрушки. Оставив Санчу разбираться с ними, Джемма пошла вслед за Габриэлем.

Он открыл дверь соседней комнаты и отошел назад, чтобы Джемма могла войти первой. Ее сердце забилось чаще, стоило ей переступить порог. Ей казалось: комната будет оформлена по-мужски, но она больше подходила женщине – белая, с зелеными и розовыми вкраплениями и выглядела по-весеннему свежей. Очевидно, ее специально оформляли для дам, приезжавших в гости.