Украденный поцелуй - Тереза Карпентер

— Мой господин… — Нил остановил Джулиана, прежде чем тот успел отойти, — служба безопасности поймала ее в коридоре рядом с кабинетом короля около десяти минут назад.

Выругавшись про себя, Джулиан произнес:

— Я иду в спортзал. Проследите, чтобы нас не беспокоили. Сообщите Карлу, что мой отец проведет утреннюю встречу.

— Пресс-секретарь…

— Подождет.

— Да, ваше высочество.

Джулиан направился в мужскую раздевалку спортзала. Что-то подсказывало, что сейчас ему тоже не повредят физические упражнения.

Катрина нанесла удар по боксерской груше. Это не потребовало большого усилия, но результат был удовлетворительный. Она продолжила, нанеся двойной удар кулаками. Отходя назад, она смахнула ладонью слезы со щеки.

Глупая девчонка. Тренажерный зал — это не место для жалости к себе. Она снова ударила по груше. И снова. Гнев на саму себя застилал ей глаза. Почему она не сделала выводов из прошлого опыта? То, что у нее есть чувства к кому-то, не означает, что они взаимны.

Катрина понимала, что, несмотря на все неприятности и огласку, она испытывает к принцу Джулиану истинную любовь. И тем больнее ей было сейчас.

Слова Джулиана о том, что между ними не происходит ничего серьезного, звучали эхом в ее голове. Очевидно, что он не любит ее, хотя в последнее время ей казалось, что он искренне привязан к ней.

Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой.

Она оставила боксерскую грушу и решила попытаться вернуть себе чувство собственного достоинства, погрузившись в привычный ей мир карате. Она сделала несколько глубоких вдохов, а затем начала отрабатывать приемы.

Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не думать о той фотографии в утренней газете. Она думала о том, что теперь, когда внимание журналистов приковано к ней, могут всплыть те кошмарные фотографии из прошлого. Ее имя было связано с двумя королевскими домами, и она стала любовницей принца. Компрометирующие ее фотографии будут стоить сотни тысяч долларов. Если не больше.

Ей следовало остаться в Пасадонии.

Вдруг она заметила Джулиана, который стоял в отдалении. Она проигнорировала его, в надежде, что он уйдет.

Но он продолжал стоять на месте. Он позволил ей закончить комбинацию приемов, а затем вышел на татами.

— Прекрасные движения, — произнес он. — Точные и сбалансированные.

Она нанесла еще два удара воображаемому противнику, прежде чем ответить:

— Я часто практикуюсь.

Не глядя на него, она сделала еще несколько быстрых ударов.

— Ты расстроена.

Она не стала отвечать, но удивилась его спокойному тону. Разве это не он был расстроен?

— Катрина, я сожалею, что этим утром ты была одна в тот момент, когда увидела газету.

— Это не имеет значения.

Она сказала правду. Что изменилось бы, если бы он был там? Фотография вызвала бы тот же самый разрушительный эффект, даже если бы он был рядом с ней. А учитывая то, что она слышала в кабинете короля Лоуэлла, она не знала, насколько искренним было бы его сочувствие.

Он встал перед ней, ловко поймав кулак, нацеленный ему в лицо.

— Я хочу, чтобы ты остановилась и поговорила со мной.

В мгновение ока ее боль превратилась в гнев. Он стал ее противником. Она вырвала руку, восстановила равновесие и сделала несколько круговых выпадов, которые заставили его отступить.

— В последний раз я уложила вас на мат, ваше высочество. Возможно, вам следует уйти.

— Катрина, нам нужно о многом поговорить.

— Забавно, но я не знаю о чем.

— Я могу быть таким же упрямым, как и ты. Я не уйду, пока мы не поговорим.

Он изящно двинулся на нее. Впервые она заметила, что он был облачен в спортивную одежду. Он церемонно поклонился и встал в основную позицию.

— Я знаю, что ты ожидаешь появление фотографий из прошлого. Этого не произойдет.

— Как скажете. Я молюсь, чтобы так и было.

Она ответила на его поклон и сразу же перешла в наступление.

Его защита и контратаки были совершенны. Она сразу же поняла, что гнев влиял на его навыки в их прошлом бою, и решила сменить тактику. Она не совершит ту же ошибку. Сила на его стороне, но она была быстрее и проворнее.

Плюс она была сильнее, чем выглядела. Она заставит его попотеть. Или лучше она оставит его настолько вымотанным, что говорить для него станет затруднительным. Она ударила открытой ладонью, выбрав своей целью точку около его сердца.

Следующие несколько минут прошли в борьбе, она пыталась снова уложить его на лопатки.

То, что он назвал их отношения развлечением, казалось, придало ей ярости и сил. Она уже начала выдыхаться. Видно было, что Джулиан тоже устал, — намокшая от пота, его футболка все теснее облегала тугие мышцы. Чем больше он дрался, тем лучше выглядел. При этом он был абсолютно спокоен и даже улыбался.

Она все еще злилась, но его улыбка сводила ее с ума. Она наконец сделала подсечку, но, падая, он потянул ее с собой. Она упала на его грудь с громким вздохом.

Отталкиваясь от его накачанной груди, она боролась, чтобы встать. Но он крепко держал ее.

— Отпустите меня, — сказала она, стараясь сдержать эмоции.

— Нет, пока ты меня не выслушаешь. — Он сжал ее крепче. — Ты ожидаешь худшего. Но разве ты не понимаешь? Когда фотографии не появятся, ты наконец станешь свободной.

— Ты слишком в этом уверен.

Она все еще думала, что внимание прессы обязательно принесет ей вред.

— Просто это было бы логичным, — сказал он, уверенный в собственной правоте.

— Все это не имеет смысла. Зачем папарацци было ждать, чтобы продать нашу фотографию? Она была сделана в ночь после похорон, больше недели назад. И твой балкон выходит на море. Угол съемки говорит о том, что снимали со стороны воды. — Она ударила локтем ему под дых и почти вырвалась из его объятий. — Такой снимок сделать практически невозможно.

— Катрина. — Он все же уложил ее на лопатки и крепко держал.

— Нет! — Она уперлась ладонями в его грудь. Ей нужно было придумать что-нибудь, чтобы держать его на расстоянии, чтобы он больше не смог причинить ей боль. — Ты ведь знал, что нас будут преследовать журналисты.

— Это все твоя вина, — прошептала она. — Ты соблазнил меня, заставил почувствовать себя в безопасности, дал мне надежду.

Она знала в глубине души, что была несправедлива. Что он, возможно, прав. Слишком поздно. Она больше не доверяла ему. Она ударила его в грудь:

— Пусти меня.