Стоящие за твоим плечом - Александр Конторович

– Как мы узнаем, что можно подходить?

Вместо ответа Ильяс прижал руку ко рту и издал какой-то…

Крик? Звук? Скрежет?

Не очень-то и понятно, но звучало это достаточно зловеще – аж мурашки по коже пробежались, да встревожено поднял голову серый котище, доселе мирно сидевший на земле неподалёку от казаков.

– Чай, не перепутаете! – довольный произведённым успехом произнёс горец.

Да уж…

Такое и впрямь – ни с чем не спутаешь!

Когда конь бывшего пленника скрылся за кустами, Кафтанов, не поворачивая головы, окликнул.

– Матвейка!

– Тута я, Пётр Степаныч!

– Живо дуй до дороги, найди там какую-нибудь воинскую команду – да сюда её и заверни! Ваше Благородие, сделайте милость, напишите бумагу нужную – чтобы никакой там ротный командир и в мыслях не держал его куда подальше послать!

– Это не трудно, – спрыгивая на землю и роясь в седельной сумке, произнёс Сиверцев. – Что-что – а бумагу написать… Дело недолгое!

– Худа в том не станет, – покивал урядник. – Головорез – он завсегда головорез… Хоть как его не ряди. Белый он або серый, а в душе всё едино – чернота! Сей час ему с нами лучше… А завтра что? Неможно такому человеку до конца верить!

Посыльный казак вскочил на лошадь и в мгновение ока скрылся за кустами…

Томительно потянулось время…

По всем прикидкам надо было выходить следом уже через час, но Степаныч что-то нервничал. И это его состояние не осталось незамеченным – казаки все как-то подобрались, проверили оружие и подтянули подпруги у коней.

Подпоручик тоже осмотрел все три пистолета, проверил штуцер и попробовал на ногте остроту сабли. Всё было в должном порядке.

– Выходим! – скомандовал урядник. – Мишка – передовым! Во все глаза смотреть и во все ухи слушать! Что не так – возвертайся сей же миг!

– Ясно дело, Пётр Степаныч! – кивнул тот. – Не сумлевайтесь – не подведу!

– Роднёй он мне приходится… – провожая уходящего взглядом, произнёс Кафтанов.

– А что ж так? – покосился на него Сиверцев. – Вроде же есть закон – чтобы с одной семьи не брать всех мужчин? Я точно не помню, но…

– Племяш он мне. Да и весь отряд – в том или ином разе – тоже мне сродственники. С одной станицы мы все. Пластуны, Ваше Благородие, это… Ну… Не враз… Да и не каждый казак им стать может – тут одним годом хрен отделаешься! По наследству некоторым вещам обучаются – сызмальства!

– Не знал! – покачал головою Антон.

– Так ить… Не господское то дело, Ваше Благородие! Не надобно то вам было, вот и не ведали…

Подпоручик не стал спорить – не то для этого было время. Да и не то место…

Ему приходилось ранее слышать про пластунов, но вот в реальном деле он их никогда и не видел даже.

А чужие россказни…

Ну мало ли кто чего сболтнёт?

– Пора и нам! – обернулся к отряду урядник. И размашисто перекрестил их всех. – С богом, ребятушки!

Лошадей оставили на подходе – привязали к деревьям. И с этого места шли уже сторожко, по-пешему…

Вот и обозначенная точка, тут должен ожидать Мишка…

Так оно и оказалось, казак был на месте.

– Тихо там всё… Ни звука какого, ни шороха. Взаправду быдто померли все…

– Ильяс огнём должен сигнал подать. И голосом даст знать – как и обещал.

– Пока не было ничего.

И словно дождавшись этих слов, в том направлении, где должен был быть вражеский секрет, мигнул огонёк. Раз, другой…

И странный звук-скрежет прозвучал в темноте!

– Колька, троих бери – и слева это место тишком обойди! – распорядился Кафтанов. – В оба смотреть! Чуть что – огнём нас прикроешь! Все прочие – со мной! Ваше Благородие, вы…

– Со всеми пойду! – возразил подпоручик. – Чай, не баба – в тишке отсиживаться!

– Добро… Тогда – нижайше вас прошу – слева от меня идите. Стрелять вы горазды – вот в рубке меня и прикроете…

– Отчего так? – удивился Антон.

– Извиняйте, Ваше Благородие, но на саблях вы… Не в первых рядах. Опять же: у каждого из нас по два выстрела в запасе, а у вас – четыре! Тута и спорить не о чем…

Сотню шагов прошли тихо – ничего подозрительного не встретилось.

Ещё сотня…

– Ильяс!

– Тут я! – отозвались из темноты. – Ко мне идите!

Абрек не соврал: двое зарубленных часовых лежали рядышком с ним, а сам он сидел, привалившись к стволу дерева. Отчего был почти неразличим – сливался с ним в темноте.

– Как обещал! – кивнул он уряднику на мертвецов. – Так что, теперь уж я тебе ничего не должен!

Сиверцева аж покоробило с того, каким небрежным жестом горец указал на убитых.

А ведь они наверняка его знали!

Верили, раз подпустили так близко…

– Вижу! – кивнул казак. – Ты – человек слова!

Ильяс поднялся с земли.

– За мной идите, покажу вам дом…

До аула тут было недалеко, добрались быстро.

Горец шёл спокойно, ничего не опасаясь.

– Часовых только под утро менять придут, вы всё успеете сделать тихо и уйдёте, – пояснил он Кафтанову. – А больше никого и нет, все спят…

Сакли показались как-то неожиданно, словно из-под земли выросли.

– Вот тут надо тихо идти, – предупредил проводник. – Я не знаю, кто и в каком доме спит, вас могут услышать!

Дальше крались осторожно, тихо перемещаясь от дома к дому.

Подпоручику всё это было сильно не по душе – лезть в осиное гнездо, не зная точного расположения сил противника…

Такому его не учили!

Вся надежда была только на пластунов – им-то подобные вылазки не впервой!

Авось, пронесёт…

– Вот… – остановился и присел на корточки Ильяс. – Вон тот дом. Рауф спит обычно на втором этаже, внизу его ближние нукеры располагаются. Что там да как – не знаю, нас туда не пускали. Обычно он всегда сам выходил навстречу.

– Почто же говоришь, что он на втором этаже спит? Раз внутри не был?

– А он сам и сказал – там, мол, дышится легче.

– Добро, коли так…

– Всё, Кафтанов, я свой уговор исполнил, – поднялся горец. – Не нужно, чтобы нас видели вместе. Часовые никому ничего уже не расскажут, а более меня тут никто и не встречал. За деньгами и охранной бумагой я приеду сам – ты знаешь, куда…

– И я своё слово сдержу, ты ж меня знаешь.

– Все тебя знают, Белый волк. Прощай! – и проводник исчез в темноте.