Молчание? Дорого! - Елена Кароль

А посмотреть было на что!

Сосредоточенные сотрудники-дайгоны, каждый занятый своим делом, незнакомые конструкции, перегоняющие по бесчисленным стеклянным трубкам разноцветные жидкости, огромные колбы выше человеческого роста, внутри которых…

А вот присмотрелась я к содержимому ближайшей колбы зря.

Не веря собственным глазам, моргнула и застыла. Присмотрелась получше… Жидкость в колбе была довольно мутной, но я все равно поняла, что зрение меня не подводит — в колбе находилась беременная ортка. Живая, но спящая. Возможно, в анабиозе. Глаза женщины были закрыты, обнаженное тело расслабленно плавало в мутной зеленоватой жидкости, но я видела, как бьется ее сердце, а грудная клетка поднимается и опускается, умудряясь дышать без воздуха.

Как, говорите, институт называется?

— Марика! — Раздраженный окрик Кенау вывел меня из хмурой задумчивости и заставил поторопиться.

Удивительно, но страха не было. Я просто поняла то, о чем, нисколько не скрываясь, мне рассказали вчера немного иными словами, не вдаваясь в подробности. А ведь и правда, что могут исследовать в институте репродуктивной генетики, как не беременных?

И шэт побери, я рада, что не в числе подопытных!

Желудок на мгновение сжался от дурного предчувствия, но я приказала себе расслабиться и не паниковать раньше времени. Кенау сам сказал, что их интересуют только урожденные рыжие. И пусть так и остается!

Следующие несколько часов у меня не было ни минутки, чтобы просто сесть, не говоря уже о том, чтобы беспокоиться о своем ближайшем будущем. У меня взяли образцы всех без исключения биологических тканей. Кровь, слюна, моча, кожа, ногти, волосы. Исследовали на аппаратах УЗИ, МРТ и прочих уже незнакомых мне конструкциях. Залезли везде, рассмотрели все, изучили так, что к вечеру я хотела лишь одного — лечь и умереть.

— Вставай. — С последнего смотрового кресла меня пришлось сгонять повторным приказом. — Марика! Не разлеживайся!

— Тиран… — Я пробурчала тихо-тихо, но Змей услышал.

Обернулся, язвительно приподнял бровь и уточнил:

— Ты это мне?

За целый день, проведенный рядом с этим маньяком науки, я уже привыкла к его высокомерной манере поведения, так что скрывать не стала. Просто кивнула, кряхтя, сползая с кресла на пол.

— Забавно. — Дайгон коротко фыркнул через нос, что в его исполнении означало смех. — Обычно меня называют садистом или маньяком. Тираном еще ни разу. Так, на сегодня закончили. Идем, время ужина.

Ну, слава тебе, мироздание!

Но как бы я ни устала, все равно по дороге обратно спросила:

— А когда будут результаты исследования?

— Первые — уже завтра. — Он шел неторопливо, видимо, и его этот крайне насыщенный день весьма утомил. — По ним будет ясно, в каком направлении мы будем обследовать тебя дальше. Но даже сейчас уже видно, что ты больше не человек.

Я настороженно нахмурилась и тихо уточнила:

— А кто?

— Полноценный псионик.

— Но…

Я растерялась. Но разве псионики не люди? Так и спросила:

— А чем псионики отличаются от людей? Кроме способностей, конечно.

К этому моменту мы подошли к нашей секции, и Кенау покосился на меня с нескрываемой иронией, параллельно открывая дверь.

— А сама еще не поняла?

Что за дурная привычка отвечать вопросом на вопрос?!

Раздраженно рассматривая мужскую спину (Кенау прошел в квартиру, заявив, что идет в душ первым), я хотела сказать о-о-очень много… Но промолчала. Вместо этого прислушалась к себе и своему дару, который иногда изъявлял желание дать одну-другую подсказку. Может, в чем-то он и был прав. Может.

Но почему просто не ответить?

Ответами Кенау разродился только после ужина, после того, как я задала вопрос снова.

— Психика — раз. Живучесть — два. Энергетика — три. Разобрать подробнее или сама?

— Если тебе не сложно, я бы хотела услышать подробный разбор каждой позиции. — Жутко хотелось спать, но я сидела ровно, хотя глаза то и дело закрывались, а желание зевнуть с каждой секундой становилось все нестерпимее. — Я понимаю, тебе это вряд ли интересно, но я родилась в обычной семье и о псиониках почти ничего не знаю, но буду очень рада услышать о них от тебя.

Надеюсь, этот Змей любит лесть.

Змей лесть любил. А еще очень любил поговорить после ужина.

Через час я стала капельку информированнее не только о себе, но и о псиониках в целом. Псионики это действительно больше, чем просто люди. Псиоником мог родиться представитель абсолютно любой расы, но пока были известны лишь люди, дайгоны и несколько десятков генетически измененных псиоников-малоросликов. Дайгоны небезосновательно подозревали, что и среди смургов встречались одаренные, но пока у них не было возможности исследовать уникумов этой голубокожей и весьма скрытной расы. Псионики действительно были психически стойкими, что подтверждало мое чересчур спокойное поведение и в большинстве своем отрицательные результаты на тестерах, которые были днем. По поводу энергетики дайгон сказал лишь, что пока это повлияло на мою привлекательность для противоположного пола и усилило выработку гормонов, отвечающих за притяжение. Судя по результатам одного из тестов, трансформация именно энергетики еще в процессе, и окончательно будет ясно только через месяц-другой. На живучести Кенау тоже не сильно задержался, отметив, что теперь я более вынослива, чем среднестатистическая женщина, и если захочу, то смогу без труда натренироваться до уровня космодесантника как по силе и ловкости, так и по умению обращаться с различным оружием, правда под руководством грамотного инструктора.

Акцент Кенау сделал на завтрашнем дне, пообещав мне усиленные исследования именно моих пси-способностей.

— А как их можно исследовать? — Если честно, я не представляла, как можно научно изучить нематериальный дар.

— Узнаешь. — Улыбка была зловещей, но на меня она не произвела должного эффекта.

Кенау вообще любил высокомерно разговаривать и зло ухмыляться, выбрав для себя амплуа этакого ледяного злодея, но пока оно не подтвердилось ни одним действием. Ну, подумаешь, характер подкачал. Я тоже не золото. Просто воспитана иначе, да и ситуация не располагала к надменности и язвительности, а требовала сосредоточенности и послушания. Выскочке и хамке никто не будет ничего объяснять и беседовать по душам, а вот с милой, любознательной и вежливой девушкой мало кто откажется приятно скоротать вечер.

Эти не самые бескорыстные мысли периодически мелькали в моем сонном мозгу, требуя сконцентрироваться на словах собеседника.

И от чего я не удержалась под конец беседы, так это от самого животрепещущего вопроса:

— А что насчет гена урожденных рыжих? Вы его во мне нашли?