Снова поверить в любовь - Кэрол Маринелли

Мерида собиралась отнестись к своей роли очень серьезно. Она будет идеальной женой Деверо. Но ни на секунду она не забудет, зачем она это делает.

Она носила в себе собственность Деверо.

И в этом было все дело.

— Я буду выполнять все условия контракта, и все, за что ты будешь мне платить, я буду делать хорошо, но я не буду твоей шлюхой весь этот год.

Она положила нож и вилку и, извинившись, встала из-за стола.

— С сегодняшнего дня мы спим раздельно.

Мерида была блистательна в своей новой роли. Если бы существовала награда для фиктивных жен, ее получила бы Мерида.

Ее и Итана видели в обществе держащимися за руки на неофициальных обедах. Мерида была элегантно одета и причесана и с обожанием смотрела в глаза мужа. Они посещали и официальные мероприятия, где Мерида сразу же стала своей. Черные, голубые и серебристые платья удачно скрывали ее растущий живот, и у нее появилась целая коллекция удобных туфель разных цветов.

— Пусть все любуются вами. — Это было любимое высказывание Ховарда, и Мерида в ответ всегда улыбалась и благодарила его.

Но она упорно сопротивлялась, когда Ховард настойчиво уговаривал ее перекрасить ее рыжую гриву хотя бы в светлую блондинку. Но раз в два дня парикмахер вытягивал феном ее пряди, и ее волосы были теперь прямыми и блестящими.

А Итан вел себя, как образцовый джентльмен.

Хотя он был немного грустным образцовым джентльменом. Но он пошел на эту операцию, не ожидая ничего хорошего, так что ожидания его не обманули.

Он теперь знал, что такое «медовый месяц», потому что целых два дня они прожили как в раю.

Но это был фиктивный брак, и, если она не хотела заниматься сексом, он был слишком хорошо воспитан, чтобы давить на нее.

А что Мерида?

Она привыкла подолгу спать по утрам. Возможно, это было не совсем в духе примерной жены, но Итан вставал в шесть утра, отправлялся на пробежку и в семь уже выезжал из дома. А она как-никак была на седьмом месяце беременности.

Что касается ремонта, у Мериды обнаружились скрытые таланты, и она блистательно тратила деньги Итана.

— Они собираются разобрать пол и лестницу, — как-то вечером сказала Мерида, когда они ехали к его отцу. — А стена… — Она замолчала, не желая сказать лишнего при водителе.

Они оба не хотели, чтобы кто-то узнал, что они спят в разных комнатах.

Рита, экономка, конечно, все знала, но Итан хорошо платил ей за молчание.

— Стену на нашем этаже придется снести.

— Значит, нам повезло, что у нас есть номер в отеле, — сказал Итан, вспоминая свои холостяцкие дни, а точнее — ту ночь, которую они провели там с Меридой.

— Нам не обязательно переезжать в отель, — поспешно сказала Мерида, вспомнив, что там только одна спальня.

— Нет, обязательно. Я ни за что не останусь в доме, где идет ремонт.

Господи, подумал Итан, она действительно не выносит мысли о том, чтобы лечь с ним в одну кровать.

— Я буду спать на диванчике, — прошептал он и улыбнулся мрачной улыбкой, которую изобрел исключительно для нее и которую в последнее время частенько демонстрировал. А потом с горечью добавил: — Любимая.

Поездка была короткой — Джоб жил всего в двух кварталах от них, но о том, чтобы пойти пешком, не могло быть и речи. Они были одеты для фотосессии, и Итан был очень напряжен.

— Ненавижу эти мероприятия, — сказал он, поправляя воротник своей сорочки. — Но это должно занять не много времени. Просто фото для журнала. Но нам станут задавать вопросы.

— Я справлюсь.

Мериде тоже не нравилась идея с фотосессией, но она понимала, что Джоб хочет сделать фото со своим сыном и его новой женой. Ей лишь не нравилось, что все это было так формально и заранее спланировано.

На самом деле у Джоба почти не оставалось времени. На следующей неделе он ложился в больницу, чтобы попробовать новый метод лечения. Но он таял у них на глазах.

Мерида понимала, что время истекает. Не только для Джоба, но и для Итана, чтобы он смог примириться с отцом.

Если такое вообще было возможно.

Когда они прибыли в роскошную резиденцию на Пятой авеню, им сообщили, что Джоб почти готов и скоро спустится к ним. Итан и Мерида прошли в гостиную.

Эйб и Кэндис уже были там. Эйб стоял у камина, держа в руках стакан с виски.

— Мерида.

Он кивнул ей. А Кэндис едва бросила на нее взгляд.

Когда приехали фотограф и интервьюер и начали устанавливать камеру, Мерида вышла в холл и стала смотреть на старые семейные фотографии, висевшие на стене.

Элизабет была красавицей, подумала Мерида, глядя на фото, где она держит на руках новорожденного Итана, а Джоб сидит рядом с Эйбом на коленях.

— Мерида!

Она повернулась и улыбнулась. По крайней мере, Джоб был рад видеть ее.

Он медленно спустился по лестнице и поцеловал ее в щеку.

— Скажите мне, Джоб, — с улыбкой сказала Мерида. — Когда в вашем доме появлялась новая жена, вы снимали эти фотографии?

Джоб рассмеялся.

— Нет. Она же мать моих мальчиков.

— Мальчиков? — Мерида вопросительно подняла бровь.

— Они всегда будут мальчиками для меня. Вот подожди, когда появится твой ребенок.

— Вы хороший отец, Джоб.

— Я хотел бы им быть.

Это был странный ответ, и она услышала печаль в его голосе, но он уже направлялся в гостиную.

Мерида ответила на вопросы интервьюера, пока фотограф делал пробные снимки.

— Мерида, вы работали в галерее, когда познакомились с Итаном?

— Да, — улыбнулась она.

— И часто Итан заходил в галерею?

— Часто. — Она снова улыбнулась. — Там была роскошная выставка амулетов, владелец которой принц Халид…

Мерида была безупречна в своих ответах, подумал Итан. И когда фотограф сделал пару снимков Мериды крупным планом, она весело смеялась. Она была такой расслабленной и спокойной в этой обстановке.

Но Итан скучал по прежним временам.

И это касалось не только секса.

Он не мог забыть то время, которое они провели вместе в первую их встречу. Они гуляли по городу, пили кофе, разговаривали.

И то недолгое время после свадьбы — ему казалось, что весь мир у его ног.

А сейчас Мерида получила то, что хотела. Брак был консуммирован, она выполнила свой долг, а теперь она ждала лишь рождения ребенка и тихого мирного развода.

Фотосессия длилась целую вечность, но наконец все закончилось. Эйб и Кэндис ушли еще до того, как фотограф упаковал свою камеру, и Итан проводил их до дверей.