Ронан Бойл и Мост загадок - Томас Леннон

– Беги за моим любимым и дорогим macushla, а я поймаю Мелкого Глена! – крикнула она мне.

Капитан была в смятении. Macushla на ирландском – выражение нежности и примерно значит «мой пульс», «стук моего сердца».

Шиобан де Валера – один из самых стойких офицеров, что я знал, но чары ганконера оказались очень сильны, и ей приходилось сопротивляться, чтобы выполнять свои обязанности. Я принялся беспорядочно размахивать шилейлой вокруг, надеясь случайно зацепить Прекрасного Лиама, как будто он был пиньятой, а я – ребенком с завязанными глазами, которому давно пора идти спать.

Капитан, влюбленная по уши и с бешено бьющимся сердцем, погналась за Мелким Гленом с наручниками, но он оказался проворнее, и хотя удар не попал в лицо, но пришелся ей в плечо.

Шиобан де Валера откатилась назад от боли. Сквозь сжатые зубы она прорычала: «Напомни мне сделать микстейп для Прекрасного Лиама». Впервые я получил хоть какое-то представление о возрасте капитана, потому как не знал, что такое микстейп, но представлял себе это подарочной корзиной, набитой самыми разными пленками: электрическими, для труб, маскирующими и так далее.

Капитан была не в себе, но не собиралась отпускать Мелкого Глена, который пару раз ударил ее по коленям, чтобы наткнуться на прочные наколенники. Шиобан де Валера, хорошенько размахнувшись, сбила с него шляпу, и это на мгновение выбило его из колеи.

Мелкий Глен перепрыгнул через голову капитана и приземлился позади нее. С помощью своей шилейлы он оттолкнулся от ее спины, а Шиобан де Валера упала на пол, больно ударившись челюстью.

– Я должна выжить… чтобы посвятить свою жизнь… Прекрасному Лиаму. Я буду доставать ему купоны на массаж ног и варить суп только из самых сочных кроликов, – прошептала капитан, переполненная безумной страстью.

Из всех неприятных событий сегодняшнего дня видеть, как Шиобан де Валера вообще не владеет собой, стало самым ужасным. Было страшно наблюдать за тем, как она одновременно страдает и от боли, и от любви.

Внезапно мой страх рассеялся, сменившись такой яростью, какую только способен испытывать Ронан Бойл. Я бросил попытки достать Лиама и погнался за Гленом с ревом берсеркера, размахивая шилейлой.

Я знал, что невзирая на все должен защитить капитана и вытащить ее из этого мерзкого логова.

Наконец мне удалось сбить Мелкого Глена с ног, и он покатился по грязному полу, разбрасывая чайники и врезавшись, как шар для боулинга, в кучку испуганно прижавшихся друг к другу мерроу.

Вскрикнув, они в панике понеслись, хлопая хвостами, к аквариуму, стоящему посреди комнаты, руками помогая погрузить нижнюю тюленью часть обратно в воду. На них не стоило отвлекаться, потому что в следующее мгновение Мелкий Глен понесся на меня, орудуя шилейлой, как ниндзя, и уже успел три раза меня ударить. Удары, к счастью, были почти не ощутимы за курткой кадета, которая, как вы знаете, сделана из кевлара – специально для боевых моментов вроде этого.

Тут я разозлился настолько, что уровень ярости поднялся от семи до почти двенадцати по шкале Ронана Бойла.

Я поднялся и, обхватив шилейлу двумя руками, изо всех сил пару раз треснул Глена. Он был быстрее меня, да и с дубинкой обращался лучше, но еще не до конца вышел из огуречного приступа, и руки у него были короче моих.

Какое-то время мы с Мелким Гленом обменивались ударами, и выглядело это так, как будто старый фильм пустили на неправильной перемотке. Мне удалось несколько раз его достать, но надо сказать честно, из нас двоих он был более опытным бойцом. Удары Мелкого Глена брали свое, и это неудивительно, ведь у него была шилейла из прочного и тяжелого дубового корня.

В общем, соперником для Мелкого Глена я был неважным. После того как он влепил мне в висок, я почувствовал, что дужка очков хрустнула. Я упал, голова закружилась, и я едва не потерял сознание.

Я никак не мог найти свои очки, поэтому все вокруг выглядело как пугающая работа Клода Моне в его поздние годы.

Капитан де Валера, все еще пребывая в любовной лихорадке, бормотала что-то себе под нос и быстро писала это в блокноте.

– Капитан! – крикнул я ей. – Не время писать! Вам нужно бороться с чарами и оставаться сильной!

– Я знаю, знаю… – задыхась, бормотала капитан, пытаясь закончить то, что писала, но было ясно, что она проигрывает внутреннюю битву и вместе с ней теряет остатки разума. В ней сейчас было два человека, и похоже, что я не знал ни одного из них.

Видя вокруг процентов на пятьдесят, я был сильно удивлен, когда мне на шею приземлился Мелкий Глен, примериваясь шилейлой к виску так, будто он собирался отправить мою голову, словно мяч для гольфа, прямиком в Шотландские нагорья. На его плече висела маленькая кожаная сумка, которую бросил ему Прекрасный Лиам перед тем, как смыться.

Сделав неуклюжий кувырок назад, я сбросил с себя Мелкого Глена и пнул его в живот, отчего он выронил сумку мне в руки и рыгнул так, что слегка опалил мне брови.

– Осторожно, это волшебная сумка! – закричала капитан.

В тот момент мне это ни о чем не говорило, и я больше беспокоился о том, отрастут ли снова брови.

Мелкий Глен скользнул по грязному полу, расшвыривая опилки и огуречные черенки. Он не заметил, что сумка осталась у меня. Я заглянул внутрь и был всего в секунде от того, чтобы понять, что именно держу в руках.

Волшебная сумка внутри была гораздо больше, чем снаружи. Позже я видел несколько таких, которые хранили под стеклом как трофеи в Чертовски Плохом Кафе Коллинз-хаус. Одна из таких относилась еще к 1800-м годам, и хотя внешне размером была не больше кошелька, внутри нее помещалось четыре взрослых африканских слона. Офицер из отделения в Слайго, когда остановил клурикона для обычной проверки документов, открыл его бумажник и вытряхнул четырех африканских слона себе на руку. Со слонами все было хорошо, разве что они слегка удивились, оказавшись в Слайго. У этого офицера теперь пластиковая механическая рука на месте прежней, и это самое интересное, что можно о нем рассказать.

Другую такую сумку я видел в шкафчике для улик в Джой, и выглядела она как обычная сумка из осенней коллекции Дольче & Габбана 2013 года, хотя внутри мог поместиться город Берн, пятый по величине в Швейцарии.

Я пялился в сумку как последний идиот, когда шилейла Мелкого Глена ударила меня в затылок с печальным «тыц», что ему, должно быть, очень понравилось.

Испустив один из своих фирменных воплей, я, кружась, полетел в темноту, и длилось это, похоже, целую вечность. Слегка ударившись, приземлился на уклон около девяноста градусов. Если бы это был лыжный склон, его назвали бы «Большой ошибкой».

Я продолжил скользить вниз, пытаясь уцепиться за кожаные стенки. Стремительно летел навстречу черт-знает-чему на дне и даже кричать уже не мог.

То, что я оказался внутри сумки, мозг сначала даже не зафиксировал, потому что это казалось невозможным, как если бы вас заперли в коробке для ланча. Склон начал выравниваться, и пару минут спустя я оказался на болотистом дне непроглядно-темного оврага. Я щелкнул фонариком и попытался сориентироваться. Чувствовал себя как джинн в бутылке, правда, бутылка внутри была размером со стадион Уэмбли и сделана из искусственной кожи.