Один дракон – три парня. Дилогия - Дарья Сорокина

Стерша обещала во что бы то ни стало вырвать победу из лап воителей и поговорить с девушкой, а затем передать Айнзаму всё слово в слово. В способностях сестры дракон не сомневался и даже на миг представил, как она танцует с избранницей. Парни стиснули зубы от ревности. Дракон не хотел делить Регину даже с сестрой. Неудивительно, что реакция на Гарена стала такой яростной. Негодяю ещё повезло. Сдержался в последний момент и не вспорол глотку. А ведь мог. Легко!

Юноши почти одновременно приподнялись и отползли к дальней стене. Было холодно, и троица отчаянно жалась друг к другу. Хоть какая-то польза: согреться и поболтать с собой, скрасив одиночество. Иногда Айнзам, действительно, забывался, что всё это — грани собственного я, самые ущербные и отвратительные, обрамлённые в отдельные оболочки. Существовать в трёх телах было весело первую сотню лет: ничего не тяготило, головокружительная свобода и раздолье. Плевать, что летать не получалось. Он никогда не умел, так что утраты не ощутил. Пламя? Кому нужен этот бесполезный огонь в мирное время тем более, когда есть другие дары? С манипуляциями сознаний Айнзам освоился очень быстро, но на родственниках применять не рискнул, зато девиц дурил исправно, а после скрывался в неизвестном направлении сквозь ловко поставленный портал.

С третьей способностью всё было глухо. У того, кого Регина назвала Айнс, она попросту не проявилась. Возможно, требовалось время, или на этот осколок души силы как раз не выделили. В любом случае искусственно созданным братьям жилось неплохо, пока почти двадцать два года назад не раздался мелодичный зов, и не послышался прекраснейший из всех ароматов.

Айнзам нашёл Регину задолго до рокового дня рождения. Просто не решался заявить о себе. А когда времени на раздумья не осталось, сделал всё самым нелепым способом. Юноши не без улыбки вспоминали свои фееричные явления перед девушкой и страстный марафон с поцелуями в лесу. В этом была своя прелесть: три тела, а значит и удовольствий тоже в три раза больше. Ласкать в шесть рук, целовать тремя парами губ. Смотреть, как она смущается от происходящего, боясь собственного влечения. Именно поэтому так сильно хотелось побыть таким: глупым и несовершенным — ради стыдливого румянца и сладкого томного дыхания.

Кто-то царапнул по двери камеры, и юноши замерли в ожидании. Гарен вполне мог отправить кого-то за добавкой, хотя какой резон делать всё без любопытных глаз? Дракон уже не раз убедился, что организатор турнира любит шумные шоу.

— Айнзам, — тихо позвал Зур, и троица бросилась к двери.

— Как прошло? Вы записались на сражения? — спросили юноши, но странный взгляд синего дракона очень не понравился братьям. Ящер лишь виновато потупил глаза и собирался с духом.

— Амалия и Стерша прошли регистрацию. Тебя тоже утвердили, благо крови на земле хватило для подписи…

— А ты? — без особой надежды поинтересовался Айнзам, уже заранее зная ответ.

— Прости, они ввели новое правило. Пойми, не создан я для сражений, я же обычный клерк, работаю с бумажками и людьми…

— Что ещё за правило? — трёхглавый небрежно отмахнула от извинений.

— Теперь в случае победы рыцаря, тот принимает решение о судьбе дракона. Захочет — помилует, захочет — казнит. А Я ведь последний в своём виде… Просто не смог. Я трус, Айнзам, жалкий трус, — Зур схватился за опаловые пряди и покачал головой.

— Перестань, ты ничего не должен. Я не злюсь. Сам бы смалодушничал и сбежал. Вот только что теперь делать с сестрой? Она же в курсе нововведений? — юноши закусили губу.

— Все были в курсе. Но очень мало кто отказался. Что-то тут не так, Айнзам! Я не понимаю, почему наши ведут себя так странно, они хуже рабов фелио! — прошептал Зур.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурились братья.

— Все драконы, словно сами рабы арены. Но как такое, вообще, возможно? Что может заставить слепо прислуживать людям и умирать ни за что?

— Не знаю, — мрачно ответил Айнзам, но неприятные мысли уже закружились в трёх белокурых головах, потому что, к своему ужасу, он догадывался, что разворачивается вокруг.

— Расскажи, кто такая Цима? — неподвижно сидела перед зеркалом, пока Кац осторожно расчёсывал мои влажные волосы. Он аккуратно разложил на столике совершенно фантастические серебряные заколки и шпильки, и даже мне стало интересно, что фелио собирается сотворить при помощи всего этого.

— Подруга детства, — уклончиво ответил кот.

— И всё? Я-то надеялась, тут кроется печальная история неразделённой любви, — с трудом сдержала разочарование от ответа. Хотелось надеяться, что предательство Каца имело под собой большее основание. Как-то слабо верилось в простое благородство и великодушное спасение толпы рабынь.

— Почему же неразделённая? — возразил кот, — Очень даже разделённая.

— Непохоже. Я видела, как твоя Цима прошла мимо, даже не взглянув!

— Это из чувства сострадания ко мне. Чтобы потерял надежду вернуть её. Когда Циму забрали из нашего поселения, она нарочно прикинулась равнодушной, боясь, что наделаю глупостей и отправлюсь вызволять её из рабства, — пояснил фелио.

— А ты не отправился?

— Ну, я точно знал, куда определили Циму. У неё особый магический дар, так что она неплохо устроилась при дворе лорда, которому наше поселение как раз задолжало, — поведал Кац.

— И что за способности у твоей подруги? — мне стало очень интересно, ведь ни о каком даре со сцены на арене никто не говорил. Специально, чтобы не могла составить мне конкуренцию?

— Прогнозирование. Она может предугадать успех любых начинаний, с поразительной точностью сказать: выгорит ли дело или нет, и что предпринять для положительного результата, — не без гордости поделился фелио.

— Вот как! Наверное, она сразу увидела меня в победителях, с таким-то покровителем, — снова закипала от ярости при мысли о подлом аферисте.

— Гарен делает доброе дело. Ты просто пока не понимаешь, но к концу турнира, а, может, даже раньше изменишь своё мнение. Тогда выбор стороны для тебя станет слишком очевиден, — с благоговением проговорил Кац.

— Да-да, Гарен ангел во плоти, прямо чувствую это всеми фибрами души, — на самом же деле меня колотило от злости. Скулы неистово чесались, и готова поклясться: на них вновь прорезалась чёрная чешуя.

Фелио не обращал внимания мой едкий тон и увлечённо собирал волосы в два высоких хвоста. На удивление, это не выглядело нелепо. Когда сама сооружала на голове нечто подобное, то больше походила на лохматого кролика. Однако под умелыми пальцами Каца рождался шедевр. Тугие жгуты волос превращались в настоящие витые рога. Фелио вплёл серебряные нити в пряди, а у основания каждого хвоста закрепил по красивому украшению, которые выглядели как когти, инкрустированные голубыми драгоценными камнями.

Стоило немалых усилий не подать виду и не показать предателю, какой восторг вызывала у меня новая причёска. Списала свои эмоции на радостное предвкушении встречи с Айнзамом. Не прошло и дня, а я уже безумно тосковала по трём бывшим супругам, хотелось поскорее убедиться, что они в порядке и поймать на себе надменный, бесстыдный и сонный взгляды. От этих мыслей даже потеплело на сердце, а руки взметнулись к покрасневшим щекам.