Песня жаворонка - Флора Поллинг

Тони Боулер стоял на балконе своего дома, вслушиваясь в тишину. Было уже далеко за полночь, но спать не хотелось. На ночном небе, усыпанном звездами, он отыскал одну, далекую и мерцающую, и задумался.

Надо было оставаться честным хотя бы по отношению к самому себе. Не совсем формальное телефонное общение с незнакомой женщиной, с этой Мэрион из университета штата, составляющей для него речи и доклады, наверняка со стороны выглядело несколько странновато. Недаром Рут, которую он попросил еще раз позвонить в Логан и передать ряд вопросов для Мэрион, не имеющих прямого отношения к работе, в удивлении округлила глаза. А когда он задиктовал ей — тоже для передачи туда, — что в юности с удовольствием читал фантастику, но сейчас, кроме рабочих документов и газетных статей на экономические темы, ничего уже не читает, поскольку не имеет физической возможности делать это, Рут укоризненно покачала головой.

Тони вдруг ощутил неловкость оттого, что затеял этот телефонный диалог, да еще с привлечением двух секретарш в качестве передаточных звеньев. Но впервые за невероятно долгий период времени ему от души понравился такой непринужденный «разговор» с человеком, который не был полностью зациклен на работе в «Фаст комьюникейшн». Его служащие стремились прежде всего к тому, чтобы выполнить поручение и отчитаться перед ним. Женщины, которых было немало в его жизни, мечтали лишь о дорогих подарках. И Тони иногда совершенно искренне хотелось, чтобы в одночасье исчезли, растворились все супермаркеты и ювелирные магазины.

Но составитель речей и докладов по имени Мэрион оказалась совершенно другим человеком. За ее скупыми сообщениями о занятиях литературой, о любимых книгах стоял богатый и разносторонний внутренний мир. И это позволило Тони рассказать ей о том, о чем он никогда и никому еще не рассказывал, а именно о своем юношеском увлечении фантастикой.

Ему живо вспомнилось, как, укладываясь спать в углу и без того тесной гостиной, он накрывался одеялом с головой и, взяв в руки фонарик и книгу, погружался в особый мир, хотя бы временно уходя от мрачной реальности. А летом в свободные дни он отправлялся за город, на свое любимое место возле ручья. И там сидел часами, прислонившись к тополю и вдохновенно читая под журчание воды и веселое чириканье птиц.

Герои прочитанных книг делали его насущные проблемы не такими острыми и неразрешимыми. Тони даже надеялся, что когда-нибудь сможет убедить отца не пьянствовать, а младшего брата Лео бросить воровать.

С Элис Тони ни о чем таком не говорил. Их близость была прежде всего физической, но сейчас ему как никогда хотелось ощутить радость словесного общения. Правда, он, как и обещал, пытался дозвониться ей пару раз, но безуспешно. Номер был хронически занят. Может быть, придет время, и они смогут о многом рассказать друг другу? — предположил он. И, вернувшись с балкона в спальню, быстро разделся и лег. Утром его ждали дела, надо было хорошо выспаться.

Следующий день пролетел незаметно. В перерыве между деловыми встречами Тони позвонил Элис, использовав оговоренную схему из трех последовательных звонков. Она ответила, но беседа носила односторонний характер, и Тони пришлось смириться с этим. В конце концов он сам сказал ей, что она не обязана говорить.

Ночью, внезапно ощутив приступ одиночества, он подумал, что сойдет с ума, если каким-нибудь образом не свяжется с внешним миром. Телефонный диалог через секретарей с Мэрион воскресил в нем былые воспоминания, уход из дома…

Случилось это в ночь перед его отъездом в колледж. Лео попался на очередной краже в супермаркете, и ему уже не суждено было выкрутиться. Отец, изрядно набравшись, набросился на Тони, обвинив его в том, что тот ничего не может сделать для родного брата. Его пьяные, невразумительные тирады не были для Тони в новинку. Но в тот раз Боулер-старший настолько разошелся, что дал волю рукам. Тони вдруг понял, что ему не место в этой семье. Единственным выходом было навсегда уехать отсюда. Той же ночью он, торопливо собрав пожитки, покинул Саммерсвилль, уверенный, что больше никогда не вернется в Западную Виргинию.

Элис напевала под нос одну из полюбившихся мелодий, вспоминая о необычном телефонном диалоге с директором «Фаст комьюникейшн», имевшем продолжение на следующий день.

Дженнифер позвонила ей с утра и зачитала поступившее для нее из Огдена сообщение. Высокопоставленный собеседник рассказал, что хранит у себя на рабочем столе африканскую маску, которая служит ему талисманом, а заодно напоминает о неудачах в жизни и о том, чего хотелось бы добиться.

Элис поняла, что директору не хочется обсуждать подробности, поэтому в ответном сообщении она вскользь упомянула, что у нее в жизни тоже бывали нелегкие времена, особенно в детстве. Но не стала объяснять, что причиной всех бед было ее заикание.

Такой «разговор» пришелся Элис по душе, ведь ей предоставлялась свобода выбирать для этого любые слова, не беспокоясь о своем досадном физическом недостатке.

Это было нечто вроде интеллектуального общения, не больше. Ни о каком флирте не шло и речи. В конце концов она могла по-прежнему смело считать, что встречается с Тони и, кроме него, у нее никого нет. Ей надо было непременно увидеться с ним, рассказать о том, что накопилось на душе…

Элис бросила взгляд на часы — было ровно четыре пополудни — и подумала, что пора принять душ и отправляться на работу.

В этот момент раздался звонок в дверь, заставивший ее опрометью броситься в прихожую и прильнуть к глазку. На нее смотрели до боли знакомые голубые глаза. Тони! Элис затаила дыхание. Была ли она готова именно сейчас встретиться с ним? Ее все еще мучило недоумение по поводу его осторожности в сексе, изысканной, дорогой одежды и роскошного лимузина, в котором он последний раз уехал.

Но, несмотря ни на что, это был по-прежнему тот самый Тони Боулер — парень, который много лет назад специально пришел и уселся в первом ряду в школьном актовом зале, когда ей вручали премию по литературе. Элис в тот момент с благодарностью ощутила его поддержку. Что и говорить, ведь она, боясь себе в этом признаться, мечтала о встрече с ним долгие годы.

Элис открыла дверь и впустила гостя. Когда же он оказался в прихожей, ей показалось, что оба они перенеслись в прежние времена. Внешне Тони сегодня сильно напоминал того парня, которого она помнила с детства: выцветшие джинсы, поношенный кожаный пиджак, обыкновенная белая футболка… Он выглядел усталым, но взгляд его был как всегда внимателен. В какую-то секунду Элис ощутила себя двенадцатилетней девочкой, безнадежно заблудившейся в лесу и счастливо спасенной своим самым обожаемым героем — Тони Боулером.

Она улыбнулась, мужчина ответил ей улыбкой, и с него словно свалился какой-то непомерно тяжкий груз.

— Как поживаешь? — спросил Тони.

Его взгляд медленно скользил по ее фигуре, и Элис чувствовала, что он касается самых интимных мест.

— Нормально, — ответила она.

— Ты сегодня классно выглядишь.