Ложные клятвы - Мэрил Хэнкс

— Запоздалый шок, — поставил диагноз Дон.

Пинком ноги распахнув дверь, он внес жену в ванную комнату, осторожно усадил на табуретку и включил воду. Добрая хозяйка уже позаботилась обо всем: в придачу к белоснежным полотенцам на крючках висели два махровых халата, а на полочке выстроились туалетные принадлежности — от зубных щеток до бутылочек с шампунем.

Когда ванна наполнилась и в воздухе заклубился пар, Дон помог жене раздеться. По-прежнему дрожа всем телом, измученная, обессиленная Дженнифер беспрекословно позволяла за собою ухаживать, точно усталый ребенок.

— Удобно? — осведомился Дон, подложив жене под голову резиновую подушечку.

— Вполне, спасибо.

— Еще что-нибудь нужно?

— Да. Пожалуйста, сними с себя мокрую одежду, — попросила она, тревожась за любимого.

— Ты не станешь возражать, если я приму душ?

— Ничуть.

Дон, похоже, обуздал-таки гнев: сказывалась железная выдержка. Теперь муж и жена беседовали друг с другом с безукоризненной, холодноватой учтивостью, точно чужие.

— Смотри не засни, — предупредил он.

— Постараюсь.

Полузакрыв глаза, Дженнифер следила за тем, как Дон стянул с себя мокрые водолазку и брюки, восхищаясь его безупречным сложением и мягко перекатывающимися мускулами.

Оставалось только благодарить судьбу за то, что Дон именно таков, какой есть, за то, что его сила воли и храбрость не уступают физической силе. В сложившейся ситуации мужчина менее стойкий ни за что не отправился бы ее искать, не говоря уже о том, чтобы рисковать собственной жизнью ради спасения сумасбродной беглянки.

Нервная дрожь постепенно унялась. Дженнифер расслабилась, начала понемногу задремывать. К тому времени, когда Дон принял душ и облачился в халат, она почти спала.

— Пора вылезать — и в постель, — коротко приказал он.

Затем помог Дженнифер встать на ноги, обернул ее пушистым полотенцем и без видимых усилий извлек из ванны и поставил на пол. — Справишься или мне помочь?

— Справлюсь, спасибо, — заверила Дженнифер, гоня сон.

— Тогда отнесу вниз все это. — Дон собрал мокрые вещи и исчез за дверью.

Дженнифер проводила мужа взглядом, ощутив вдруг укол разочарования. За последние несколько часов она так привыкла полагаться на его спокойную, уверенную силу, что теперь, оставшись одна, почувствовала себя вдвойне одинокой. Она-то надеялась, что Дон разотрет ее полотенцем и отнесет в постель!

Непослушными руками Дженнифер вытерлась сама, подсушила и расчесала волосы, набросила халат. Затем направилась в спальню. От горящего камина в воздухе разливалось блаженное тепло, ночники у постели струили мягкий, приглушенный свет.

Дон еще не вернулся, и Дженнифер снова ощутила себя покинутой. Ну и глупо, выбранила себя молодая женщина, забираясь под одеяло. К одиночеству ей не привыкать. Бог свидетель, практики у нее было достаточно.

Наука одиночества… Печальная, удручающая наука!

Что бы там ни думал Дон, материальные блага ее никогда не привлекали. Все, чего ей в самом деле хотелось от жизни, — это просто-напросто любить и быть любимой. А этого она, судя по всему, никогда не получит…

И снова серые глаза наполнились слезами. Они катились по щекам, оставляя после себя блестящие влажные дорожки. Но Дженнифер слишком устала и измучилась, чтобы сдерживаться. Так она и уснула — в слезах.

Возвратившись, Дон застыл у двери и долго молча разглядывал жену: ее черные волосы, разметавшиеся по подушке, бледное, осунувшееся, заплаканное лицо…

Дженнифер разбудил стук в дверь. Жмурясь со сна, она села в постели и обнаружила, что ужин прибыл.

Поставив поднос на низкий столик у камина, хозяйка добродушно заметила:

— Я вернусь через полчасика: заберу грязную посуду и принесу кофе. А если вам еще что-то понадобится, вы только скажите.

Дон сердечно поблагодарил почтенную женщину за заботу. И, закрыв за нею дверь, обернулся к Дженнифер и с холодной учтивостью осведомился:

— У тебя усталый вид. Поужинаешь в постели?

Ее слегка поташнивало, при одном виде еды желудок болезненно сжался. Больше всего на свете ей хотелось заснуть снова. Однако, не желая признаваться в слабости, Дженнифер с напускной бодростью проговорила:

— Да я в полном порядке, честное слово. Пожалуй, лучше встану.

— Как угодно.

Выбравшись из постели, она затянула туже пояс халата и устроилась за столиком у огня. Домашняя стряпня оказалась превосходной, однако Дженнифер удалось проглотить лишь кусочек-другой, не больше. Дон тоже особого аппетита не выказывал. Лицо его дышало холодом и отчужденностью, угрюмый взгляд не сулил ничего доброго. Дженнифер многое отдала бы за то, чтобы понять, о чем он думает, что чувствует, что замышляет…

До того момента, когда хозяйка принесла кофе и забрала грязные тарелки, прошло более часа, а Дон так и не произнес ни слова, если не считать «спасибо», да и то относилось оно к заботливой женщине. Атмосфера сгущалась с каждой минутой. Просто-таки слышно было, как потрескивают в воздухе электрические разряды. Дженнифер ощущала себя как на иголках.

Дон взял кофейник, наполнил чашки и все так же молча принялся смаковать обжигающий напиток. Чувствуя, что еще немного и нервы ее не выдержат, порвутся, точно слишком туго натянутые струны, Дженнифер отважилась нарушить тягостную тишину:

— Я еще не поблагодарила тебя за…

Дон поднял взгляд. Выражение зеленых глаз было таково, что молодая женщина беспомощно умолкла на полуслове. Но тишина по-прежнему давила на душу, и она предприняла вторую попытку:

— Я… я знаю, что ты на меня зол, но…

— «Зол» — это еще не то слово! — рявкнул Дон. От напускного спокойствия и следа не осталось; владелец Торнтона просто-таки кипел бешенством. — Более идиотского поступка и представить себе не могу! Если бы я не догадался, что ты сбежала, ты бы вполне могла погибнуть!

— Не просто могла, а непременно погибла бы. — В дрожащем голосе Дженнифер звенели слезы. — Ты спас мне жизнь.

— Насколько же я тебе отвратителен, раз ты пошла на такой риск, — процедил Дон сквозь зубы.

— Нет!

— К чему отрицать? — хрипло рассмеялся он. — Даже сама мысль о нашем браке тебе невыносима. Что я за самодовольный глупец! Решил с чего-то, что, проведя со мною ночь, ты захочешь остаться моей женой! Не будь я таким болваном, мог бы и догадаться по твоему поведению, что сдаваться ты не намерена. Наверное, подсознательно я тебе так и не поверил… Вот почему вдруг встревожился и ни с того ни с сего поднялся к тебе в комнату. Тебя там не оказалось, тогда я заглянул в кухню, затем в холл. Вижу, саквояж стоит на полу, а сумочки нет… Ты забрала ее?

— Д-да.