Insomnia, или Поиски Механической Вороны - Марина Клингенберг

Нельзя сказать, что история Авторитета вызвала у меня особенную живость мысли, вовсе нет. Наоборот, я, как и прежде, сидела перед компьютером, глядя в экран монитора и при этом ровным счетом ничего не видя. Пожалуй, такое состояние бывает у людей, когда их без предупреждения ставят перед переворачивающим все мировоззрение фактом. Ученый, как и многие сотни предшествующих ему поколений, был твердо убежден, что Земля более или менее круглая, и вот он узнает, что все это вздор, и наша планета имеет форму треугольника. Конечно, требуется время, чтобы осмыслить новое положение вещей.

Я легко восприняла саму историю про Оратора. Если уж говорить начистоту, этот рассказ Авторитета мне откровенно понравился. Было что-то очень привлекательное в глазах Оратора, возведенных к небу, и нечто потрясающее в том, что на его тщательно спланированную речь повелось столько людей. А уж какое вдохновение прозвучало в его словах после того, как он, по словам Авторитета, позволил себе поверить в то, что говорил!..

Спору нет, Оратор вместе с Епископом и Правителем – тройка законченных мерзавцев в сто раз хуже Мефистофеля, ловко манипулирующих общественным сознанием. Но то, что они способны проворачивать подобное, да еще и духовно обогащаться при этом, свято веря, что их поступки правильны и чуть ли не благословлены свыше, просто ошеломило меня. Однако совсем не в этом была причина моей прострации, а в словах Авторитета, сказанных мне напоследок.

«Ты тоже так можешь».

Ну, если дать волю воображению, то, наверное, могу, – думала я. Невыносимо сложно представить себя выползающей из своей раковины в том состоянии, в котором я находилась в последнее время, и вещающей перед народом. Но если заглянуть внутрь себя, то это вовсе не кажется невозможным. Вопрос в другом – возможно ли в наше время проповедовать какие-нибудь возвышенные истины и при этом не добиться только того, чтобы тебя считали законченным психопатом или просто наивным идиотом. Но Авторитет вряд ли подразумевал подобный результат.

Чтобы всерьез заняться подобным делом, необходимо иметь перед собой цель, на которую оно будет направлено. У меня ее в любом случае нет, и вряд ли она появится. Ведь даже если заниматься манипулированием ради интереса или забавы, цель все равно должна быть. Нельзя, говоря в таком тоне, привлечь к себе любовь людей «на будущее». Они смотрят на Оратора как на лидера и ожидают от него указаний. Пойманные с первых фраз в его сети, люди отчаянно жаждут призыва к какому-нибудь великому делу. Не дашь им его – все может разрешиться к лучшему (народ просто разочаруется и разойдется), а может и к худшему (люди в одно мгновение превратят Оратора в Еретика, а, если верить истории, они это очень здорово умели, умеют и будут уметь, и разорвут его голыми руками).

У Оратора из истории Авторитета была конкретная цель, пусть поначалу он и выполнял приказ. Ему в этом плане было очень легко: задачу изложили заранее, он перекроил ее по своему усмотрению. Он выходил к людям, так сказать, во всеоружии. У меня же цели нет, и взяться ей решительно неоткуда. Приказывать мне никто не будет, не велика персона – а в настоящее время вообще, можно сказать, невидима для мира, – и никаких собственных планов я не имею. Чтобы построить легенду по типу Ораторской, нужно как минимум иметь заботу о человечестве. Как максимум – проработать детальный путь до каких-нибудь верхов социальной лестницы.

Этот момент рассуждения вывел меня из смятения, и я подумала о другом. В чем, интересно, разница между Мефистофелем и Авторитетом? Где граница, которая отделяет Негодяя и Эгоиста от Благодетеля? По идее, она должна быть необычайно четкой, однако вот, пожалуйста – Оратор, одобряемый Авторитетом и установленный им в пример мне, по сути, добился власти для себя, то есть, ощутив свое величие, действовал из чистого эгоизма. Может ли смягчить так называемая забота о людях сущность хотя бы одного человека, который действовал во имя власти? Оратор мало чем отличался от того же Дедала. Оба были ослеплены идеей, только Оратор вывернул свою идею как нечто глобальное, а Дедал, не мудрствуя лукаво, полностью отдался своему эгоизму.

В ушах далеким отголоском прозвучал Вопль. Я с некоторой опаской покосилась на закрытое занавесями окно. Понятно, меня торопят с выбором. Но что тут поделаешь? Я невольно усмехнулась, правда, достаточно нервно. Легче вырвать себе сердце, чем сделать выбор. Я не Негодяй и Эгоист и не хочу им быть, но величие Авторитета тоже не по мне. Как же хочется попросить, чтобы меня оставили в покое в состоянии Проволоки. Но, судя по сказанному Авторитетом, этому не бывать.

– Проволоки долго не живут! – с этим довольно-таки радостным заявлением Мефистофель буквально выпрыгнул из ниоткуда.

– И тебе добрый вечер, – вяло отозвалась я, однако, вспомнив об Авторитете, немного оживилась и, должно быть, заметно напряглась. Мне до сих пор очень четко помнилось, как жестко поступил Мефистофель, чтобы не дать мне встретиться с Авторитетом. Как он отреагирует на нашу встречу?

Но Мефистофель не обратил внимания на мое состояние. Зато заметил что-то другое. Он вдруг насторожился и прислушался.

– В чем дело? – совсем не понравилось мне это.

– Это я должен у тебя спрашивать! – усмехнулся Мефистофель. – Что здесь?

– В смысле? – не понимала я. – Если ты имеешь в виду Муфлона…

– Насчет Муфлона не беспокойся, – заявил Мефистофель с видом заправского дипломата. – У него сейчас полно дел, куда более важных, чем какие-то там Проволоки. В ближайшее время дальше эха Вопля дело не пойдет, так что у нас есть время.

– У вас нет времени.

Я вздрогнула всем телом. Мир на несколько мгновений плавно поплыл у меня перед глазами. Но даже когда картинка стала четкой, я продолжала сидеть и недоуменно моргать, стараясь осознать происходящее. Иногда это удивительно сложно. Мир в такие моменты кажется неописуемо странным, даже бредовым, и тогда человек совершает особенное действие. Когда кто-то хочет присмотреться, он напрягает зрение, когда прислушаться – напрягает слух. А вот когда он хочет проснуться, то пытается надавить на деталь в организме, ответственной за сон. Этакий контроллер реальности. Если не щелкнул, значит, либо приборчик сломался, и ты задержишься во сне еще на неопределенное время, либо – и этой мой случай – ты вообще не спишь.

Так или иначе, Мефистофель и Авторитет, стоящие рядом друг с другом, мало того, что выглядели действительно впечатляюще – так в эпичном фильме лицом к лицу встречаются после долгих войн два злейших врага, причем не абы зачем, а для финального противостояния. Но они, кроме этого, еще и наэлектризовали атмосферу вокруг до такой степени, что моя комната еще несколько минут никак не желала принимать четкие очертания, и дышать стало трудно. Казалось, вот-вот во все стороны полетят обжигающие искры. При этом и Мефистофель, и Авторитет улыбались. С такими улыбками заправские маньяки начинают процесс расчленения еще живых жертв.

Признаться, мне стало страшно. Хоть и было с самого начало понятно, что при желании Мефистофель и, особенно, Авторитет могут устроить бог знает что, но все-таки до этого момента подобные мысли витали где-то в области непознанного, поводов для выхода их наружу не предвиделось и, значит, думать об этом особенно не приходилось.