Мышка для Капитана - Екатерина Богушева

Когда я стояла перед воротами шикарной дачи мэра, меня поразил королевский размах сих хором.

Я хотела позвонить, потянулась рукой к звонку когда ворота разъехались в сторону и прямо передо мной возник он. Джокер. На нем как-то не обычно было видеть домашнюю одежду. Охровая футболка и спортивные штаны белого цвета. На ногах кормовые тапочки…хм…вот вам и глава городского молодежного движения. Мне шестнадцать, ему двадцать…

— Синеглазка. Моя пришла.

Заключил меня в объятия и повёл в свой загородный дом на экскурсию

Со всех сторон дом окружали могучие клены. Войдя в гостиную, я почувствовала себя как дома. В кухне стояла старинная дубовая мебель. Кто-то уже заботливо приготовил для вкусный ужин, оставалось лишь подогреть. В доме было проведено центральное отопление, но радиаторы едва теплились.

— А где все?

Не поняла я

— Ну…наверное у них дела. Давай так, я займусь камином, а ты вытащи с полки тарелки

Огонь в камине погас, ужин давно съеден, и мы сидели в гостиной на полу. Я подняла голову с плеча Джокера и сонно пробормотала:

— Я что-то немного устала

Услышав смешок, обиделась.

Он обхватил ладонями моё лицо и внимательно посмотрел мне в глаза.

— У меня, конечно, были женщины, но такого, как с тобой, не было еще ни разу. Эту ночь я запомню на всю жизнь. И я спрашиваю тебя в последний раз: ты с желанием идешь на это?

Аммм….вот тут я и… испугалась, при чём конкретно. Но…я его остановлю если он зайдет далеко. Да… скажу что передумала

— Да… конечно…

Джокер скользнул губами по моим губам, потом провел по ним пальцами, словно пробуя их нежность, и, когда они раскрылись, коснулся их кончиком языка. Жаркая, тревожная волна поднялась во мне сметая все, заставляя забыть сомнения. Я почувствовала, что слабею в его объятиях, когда он слегка откинул мне голову и провел ладонью по шее и груди. Прежде чем снова припал к моим губам, я успела поймать откровенную, жадную страсть в его глазах. Невыносимое томление жгло и мучило.

— Девочка…Скажи, что любишь меня… Ты ведь, правда, любишь?

бормотал он, осыпая мою грудь и шею поцелуями. Руки скользнули под блузку…но я все ещё молчала

— Мне кажется, что до меня ты даже не целовалась ни с кем. Даже с Залесским? Он не целовал тебя, верно?

— С чего ты взял??! Да… — Призналась я

— Правда? — (Его глаза горели от возбуждения.) — Ты даже не понимаешь, насколько сильно действует на меня твоя невинность. Мысль о том, что я буду первым мужчиной в твоей жизни, что я научу тебя физическому наслаждению, увижу, какой нестерпимой страстью горят твои глаза, сводит меня с ума.

— Кажется….ты уже научил меня…. кое чему…и…я не…

— Какая ты еще дурочка, если не понимаешь, о чем я говорю. Но мы сейчас это недоразумение исправим.

Джокер легко, будто пушинку, подхватил меня и понес в спальню. Сердце моё учащенно забилось, лицо пылало от волнения и замешательства. Уткнувшись лицом ему в шею, я сжала пальцами спину. Бережно опустив на постель, он склонился надо мной: — Ты вся дружишь… Успокойся…

В словах его звучала нежность, его теплые, сильные руки сжали мне локти. Он поцеловал меня в податливые губы и, расстегнув блузку, приник к ложбинке между грудями.

Взял ладонями мои груди и начал водить языком по темным ареолам вокруг сосков до тех пор, пока я не стала извиваться всем телом. Судорожно теребила его жесткие волосы, выкрикивала в экстазе его имя, давая выход накопившейся страсти. Мне казалось, что время остановилось, я даже не заметила, как мы оба оказались обнаженными. Он взял мою руку и стал водить ею по своему телу, знакомя с мужской плотью. Он улыбался, видя, как я, ничуть не смущаясь, восхищаюсь красотой и силой мужской наготы.

Чем больше он меня ласкал, тем быстрее я освобождалась от напряжения, которое постепенно покидало моё тело, уступая место жгучему желанию.

— Постой, я не…

— Ч-ш-ш-ш… расслабься

И всё, я больше ничего не успела сделать или сказать, тут же почувствовала, как он резко и сильно вошел в меня. Почти одновременно с этим меня пронзила острая боль, и я вжалась в простыни, чтобы избавиться от причины своего страдания.

Боль обожгла, я закричала громче и крепче вцепилась в него. Я держалась за него, пока боль не отступила. Он тяжело дышал, не двигался. Джокер открыл глаза и посмотрел на меня. Взгляд у него затуманился.

— Как ты?

— Нормально…

— Ты уверена? Потому что, киса, я чертовски не хочу останавливаться.

Он подался назад, а потом медленно вошел в меня. В этот раз боли не было. Я просто чувствовала, что моя плоть натянута и он наполняет ее. Снова вышел, а затем вошел в меня. Я застонала от удовольствия. Это было приятно. Это было более чем просто приятно. Начал двигаться быстрее. Он запрокинул голову и застонал. Я почувствовала, что снова взлетаю. Могло ли быть такое? Мог второй оргазм наступить так скоро? Я знала только, что хочу этого.

Я подалась бедрами навстречу, и он задвигался еще быстрее. Я обхватила его ногами за талию, и он начал содрогаться. Боль, которую я испытала вначале, замедлила приход наслаждения. Парень протиснул руку между нами и прижал большим пальцем клитор.

Волна наслаждения обрушилась на меня. Джокер зарычал, весь напрягся и замер, а потом вошёл в меня последний раз…

Я сидела на кровати и обхватив себя руками, думала над тем, как хорошо мне было этой ночью. Джокер купался в ванной…Я улыбалась как дура…когда в этот самый момент в комнату просто влетел…. Матвей…

— Надя?! КАКОГО…

Мне было шестнадцать. Что ещё я могла по вашему сказать, когда двери ванной распахнулись и в комнату вернулся в полотенце поперёк бёдер… Джокер.

— А….он меня изнасиловал…

Ляпнула первое, что пришло в голову… Боже…если бы я знала, чем это для нас троих закончится…

24

Настоящее время.

Тёмное создание, чудовише из глубин ада пришло чтобы забрать себе мою жизнь. И он ни перед чем не остановится на пути к своей цели. Красивый, сильный и властный — демон который держит весь мир в своих руках. Когда-то я испортила ему жизнь, растоптала и уничтожила, а затем просто вышвырнула из своей жизни как ненужную ветошь…Я виновата в том, что случилось, я одна во всём виновата. Я подлая и мерзкая дрянь, которая заслуживает наказания. Я причина его бед и я же его награда искупления

Я прикрыла