Друзья и враги за Кавказским хребтом - Алексей Чичкин

Вместе с тем казалось бы желательным вообще усилить надзор за печатными и литографированными книгами и повременными изданиями, получаемыми в ИМПЕРИИ из Турции, для чего, очевидно, необходимо увеличить число лиц администрации и, в частности, цензурного ведомства, хорошо знакомых с турецким языком. Параллельно с этим надлежало бы способствовать развитию татарского литературного наречия и ввести в русских учебных заведениях необязательное преподавание татарского языка, дабы этим привлечь в означенные училища мусульман, желающих пройти общеобразовательный курс, но при этом и выучиться своему родному языку.

Тот же метод должен был бы быть применен и к защите от татаризации русских мусульман, обладающих собственными литературными наречиями, каковы киргизы, сарты и проч. По отношению к заграничным агитаторам необходимо принимать самые строгие и решительные меры, по поводу которых само Турецкое Правительство изъявило нам недавно не только согласие, но и желание.

Весьма своевременно было бы составление и издание перевода на русский язык сборника мусульманского права (шариата) по предметам, входящим в круг ведомства мусульманского духовенства и подлежащим в общесудебных местах разрешению на основании этого права.

Наконец, самого полного сочувствия заслуживает предположение об ежегодном созыве в интересах осведомленности высшего Правительства о ходе просветительно-культурной работы в губерниях и областях с мусульманским населением, а равно ради изыскания средств для вящего успеха этой работы, при Министерстве Внутренних Дел Особого Совещания из представителей ведомств центрального и местного управления.

Ввиду упомянутого выше более широкого и прямо международного элемента рассматриваемого вопроса совершенно необходимо, чтобы в состав Совещания этого входил, по крайней мере, один представитель Министерства Иностранных Дел. Представитель этот должен быть хорошо осведомлен о положении в данное время за границею вопроса о панисламизме, о пантюркизме и о хадже и должен бы делиться с Совещанием сведениями о мерах ограждения и упорядочения, принимаемых относительно этих явлений заинтересованными иностранными Правительствами. Было бы также очень полезно, чтобы в Совещании участвовал или наш Политический Агент в Бухаре, или один из компетентных служащих тамошнего Русского Политического Агентства. Из областных управлений должны бы участвовать в Совещании представители Туркестанского Генерал-Губернаторства, Закаспийской Области и, разумеется, Кавказа.

Что же касается остальных предположений Совещания, то со стороны вверенного мне Посольства не встречается возражений против их приведения в исполнение. В заключение считаю долгом отметить следующие два факта, которые мне привелось выяснить в Константинополе.

1) Отношение Константинопольского Шейх-уль-ислама к мусульманам Средней Азии, за последние два года, скорее сдержанное и почти что безучастное. Причиною является пренебрежение теперешнего Шейх-уль-ислама и его ближайших предместников, проникнутых либеральными западноевропейскими идеями, к туземцам Бухары и Туркестана, как к людям слишком темным, необразованным и неразвитым. Так как теперешний Шейх-уль-ислам, по имеющимся сведениям — франкмасон, то подобное отношение его к мусульманским староверам Средней Азии вполне понятно. Зато мне известно, по личному наблюдению, что мусульмане Бухары и Туркестана, в свою очередь, смотрят на мусульман Константинополя, и даже на Шейх-уль-ислама и на Турецкого Султана, как на людей, утративших первоначальную чистоту мусульманской веры и обряда и заразившихся неверием, вследствие слишком тесного общения с христианами.

Но, с другой стороны, Шейх-уль-ислам поддерживает деятельное и сочувственное общение с русскими мусульманами Крыма и Оренбурга (а следовательно, Поволжья) и Кавказа, находя этих мусульман в достаточной мере передовыми и способными оценить значение сближения с Турцией и ее высшим духовенством.

2) Другим значительным здешним явлением в области Панисламистской и Пантюркской агитации служит участие в ней и поддержка ее со стороны евреев. Наиболее резкий Панисламистский орган Константинопольской печати “Le Jeun Turc” издается на средства сионистов и, параллельно с проповедью панисламизма, защищает перед турецким общественным мнением сионизм и его сторонников и деятелей.

Вместе с тем крайние панисламистские газеты, появляющиеся в Македонии, выступают в защиту не только мусульман, будто бы угнетаемых Русским Правительством, но и евреев, что объясняется денежным и нравственным влиянием богатой и могущественной старинной еврейской колонии г. Салоник.

Таким образом, панисламизм, сионистская ненависть к России и западноевропейский социализм и анархизм сплотились в Турции для проповеди ненависти против России и для агитации против Русского Правительств в Крыму, Оренбурге, Поволжье и на Кавказе. Среднюю же Азию они, по-видимому, предоставили предварительной обработке русско-подданными татарами. Сила этой комбинации еще увеличивается тем, что панисламисты и евреи в Турции пользуются, из соображения общей политики, деятельной и властной поддержкой Германии и Австро-Венгрии.

Конечно, есть благоразумные турки, которые понимают, что не защита их интересов служит истинной целью сплотившихся ненавистников России, и потому есть основание надеяться, что когда Турецкое Правительство и общественное мнение разберутся в этом вопросе, они сознают, насколько выгоднее для Турции воздерживаться от враждебных России выступлений в области панисламизма и пантюркизма, в угоду евреям и международным революционерам.

Но в ожидании такого оборота дела Русскому Правительству надлежит спокойно и последовательно охранять русско-подданных мусульман от агитационного воздействия из-за границы, развивать и упрочивать их национальную самобытность вне влияния турок извне и казанских или крымских татар внутри и приобщать самым широким образом русско-подданных мусульман к русской культуре, как это предложено рассматриваемым Журналом Особого Совещания.

Посол: подписал Н. Чарыков. С подлинным верно: чиновник особых поручений».

В этом контексте небезынтересно и отношении в Сербии к 100-летию Балканских войн и политике России в Черноморско-Балканском регионе (1912—1913 гг.).

Следует отмстить, что к моменту разрушения Союза социально-экономическое положение в большинстве союзных и даже автономных республик было намного более благоприятным, чем в РСФСР. И этот фактор поныне оказывает влияние как на ситуацию в самой России, так и на ее отношения с постсоветскими странами-соседями. Попытаемся разобраться (оперируя известными и малоизвестными фактами), что же оказало наибольшее влияние на до- и постперестроечные процессы в южном регионе бывшего Союза.

В канун небезызвестных Беловежских соглашений во всех республиках этого региона уровень зарплат и соцпособий был, самое меньшее, на треть больше, чем в РСФСР, Белоруссии, Украине.

Дело в том, что с середины 1950-х проводилась линия на всевозможное «подкармливание» большинства нацреспублик, причем, в основном, за счет России. Это, естественно, породило и подпитывало некие претензии на роль «титульных» наций и соответствующее отношении к русским и России в период распада СССР да и в последующие годы.