Роковой соблазн - Владимир Колычев

– Очень удачно, скажу вам, карты легли. Забор, окно с подпиленной решеткой, кладовка, смотровое окно, жертва. Как на заказ.

– Ну, заказ, возможно, и был. Кто-то же заказал Горячева.

– И кто мог это сделать?

– У него много врагов, – покачал головой Костя.

– Кто, например?

– Я в его криминальные дела не лез…

– Враги у него были, – кивнул Шемякин, легонько ущипнув себя за подбородок. – Вы правильно заметили, много врагов. И эти враги общипали его как липку. От былого могущества Бизона осталась лишь одна тень. И сеть ресторанов, в которые он вкладывал «общаковые» деньги. Возможно, вы, Константин Сергеевич, знали, как присвоить бандитскую собственность.

– Ну, спасибо, товарищ майор, – усмехнулся Костя. – Уже «возможно», уже не так категорично…

– А вы знали?

– Я не пытался ничего присваивать, и зря вы на меня грешите.

Шемякин кивнул, будто соглашаясь, достал сигарету, закурил, глубоко затянулся, выпустив с дымом усталость.

– Почему вы ушли с места преступления? – спросил он, без нажима глянув на Костю.

– С моей женой случилась истерика.

– С вашей женой… – Майор опустил голову, заглянул в свои записи. Руку с сигаретой он отвел в сторону, чтобы дым не лез в глаза. – Так, ваша жена. Баулина Татьяна Ивановна, в девичестве Выхина… В каких отношениях она состояла с Горячевым?

– В каких отношениях?! – вскинулся Костя. – Ни в каких отношениях она не состояла.

– Чего вы так разволновались? – с обличающей насмешкой спросил майор.

– А с чего это моя жена должна состоять в отношениях с Горячевым?

– С того, что гражданка Выхина в свое время влипла в нехорошую историю. И Горячев искал ее днем с огнем. И ее, и Гасанова… Или не было такого?

Костя опустил голову.

– Что замолчали?

– Я не хочу говорить на эту тему. Что было, то прошло. А с Горячевым я договорился, и Татьяну оставили в покое. Но с тех пор она не показывалась Горячеву на глаза. И ни в каких отношениях она состоять с ним не могла.

– Что вы знаете о гражданине Гасанове?

– А что я могу знать? – Костя постарался совладать со своими эмоциями.

Шемякин читал его по глазам, и нужно было закрыть эту «книгу». Если менты докопаются до Сашки, быть беде. Он как на блюдце выложит, зачем приезжал к нему Костя. До заказа на убийство дело так и не дошло, но важен сам прецедент. Если Костя предлагал работу Гасану, то заказать Бизона он мог и кому-то другому, и эта логика пришьет его к статье суровыми нитками.

– Насколько я знаю, Гасанов работал у вас в «Экспресс-кафе». – Майор не просто смотрел на Костю, он словно копался взглядом в его прошлом.

– Давно это было.

– Но вы из одного города. Неужели ничего не слышали о нем?

– Слышал. Его убили.

– Не убили, – покачал головой Шемякин. – Думали, что убили, а он воскрес.

– Я не знаю, где он воскрес. Я ничего о нем не слышал.

– Точно? – пытливо сощурился майор.

– А если слышал, почему я должен это скрывать?

– А слышали?

– Нет, – отрезал Костя.

Он заметил, как потух у Шемякина взгляд. Неужели майор поверил?

– Я бы хотел поговорить с вашей женой, – с задумчивым видом постучал по столу кончиком авторучки Шемякин.

– Вы ее в чем-то подозреваете? – вскинулся Костя.

– Нет, но вопросы есть.

– Вы сможете их задать. Если у вас появятся серьезные основания для подозрений. И если суд сочтет нужным ее допросить.

– Даже так?

– Я не позволю вам копаться в прошлом моей жены! – воинственно заявил Костя.

– А вы знаете о прошлом своей жены?

– Знаю, что Татьяна ни в чем не виновна. И к убийству Горячева она не имеет никакого отношения.

– А если все-таки копнуть ее прошлое?

Костя ничего не сказал, но навалился на Шемякина всей силой своего взгляда. А давить он умел, и майор прочувствовал это на своей шкуре. Пусть этот пес только попробует сунуться к Татьяне, Костя найдет способ прищемить ему нос. Надо будет, в тюрьму сядет, но зубы ему пересчитает. А может, и убьет. Кулаком. С одного удара. Если он Бизона с ног сбивал, то Шемякина до смерти зашибет. Шея у него так себе, позвонки могут не выдержать.

– Эка вы за жену переживаете, Константин Сергеевич, – усмехнулся майор.

– Да, моя жена побывала в переделках, но все это в прошлом. И не надо в это прошлое лезть! – сурово отчеканил Костя.

– А если это прошлое залезет в настоящее? Если бандиты предъявят вам за Бизона? – отбросив официальный тон, на приблатненный манер потягивая слова, проговорил Шемякин.

– Предъявят. Обязательно предъявят. Им повод нужен, чтобы до меня докопаться. Им рестораны мои нужны. У меня своих два ресторана. «Патриарх» и «Тихая пристань». Бандиты Бизона постараются хапнуть все, что можно.

– Не исключено, – внимательно и с пониманием глядя на Костю, кивнул рубоповец.

– Я практически уверен в этом.

– Вы из этого омута, вам видней.

– Вы должны оградить меня от бандитского беспредела!

Шемякин глянул на Костю в легком замешательстве, не понимая, то ли всерьез он требует защиты, то ли глумится над ним, и неуверенно проговорил:

– Ну, это наша обязанность.

– Обязанность нужно подкреплять благодарностью. – Костя выразительно сложил пальцы в щепотку и потер ими.

– Это вы о чем? – внутренне напрягся майор.

– Бандитские рестораны меня не интересуют. Если братва имеет на них право, пусть забирает. Меня интересуют мои собственные рестораны. Бизон держал над ними «крышу», я ему платил, но теперь его нет, а от его преемников я ничего, кроме проблем, не жду… Я знаю, РУБОП помогает бизнесу избегать проблем с бандитами…

– Вы хотите, чтобы я решал ваши проблемы?

– Да. По долгу службы и за регулярное вознаграждение.

Именно этот вариант и подсказала ему жена. Но Татьяна хотела, чтобы рубоповцы, которые разыскивали киллера, взяли под опеку все Костины рестораны. Ему и самому понравилась эта затея, но нельзя было предлагать Шемякину все, иначе он заподозрит его в корыстном расчете. Вдруг Костя заказал Бизона, чтобы взять в свои руки, а затем поставить под «красную крышу» его собственность?.. И еще положение осложнялось тем, что Шемякин знал о прошлом Татьяны. Может, и не нужно было заводить с ним разговор о «крыше»?

Костя сделал ход, но не знал, в правильном направлении движется или сам загоняет себя в тупик.

– Вы должны понимать, что это не совсем законное предприятие. – Шемякин отстраненно смотрел на него. В его взгляде покачивались весы, на чашах которых он взвешивал «за» и «против». И хотелось, и кололось…