Ангелам здесь не место - Екатерина Островская

– Можешь не спешить… Дело в том, что вашего Крошина убили.

– Ка-ак?

– Ночью, точнее, вечером, в одиннадцать с чем-то, в машине застрелили, когда он возвращался из ресторана. Если хочешь подробнее, то я через час буду в банке. Надо будет досмотреть его кабинет и показать тот самый нож водителю Крошина. Хотя лучше всего сиди дома, а я сам подскочу: мне надо кое-что с твоей помощью уточнить.

Лара вернулась в комнату и села на диван. Верить в то, что ей сказал Гущин, не хотелось, но раз он сказал, значит, это произошло. Выходит, правда и то, что смерти Буховича и Симагина не случайно совпали, как Владимир и говорил. А она не верила, слушала его и надеялась, что скоро выяснится обратное. Но следователь оказался прав. Теперь вот Крошин убит… А ведь Илона написала в своей записке: «Кто следующий?» Получается, что и секретарша что-то предвидела, а может быть, знала наверняка.

Цепочка преступлений пугала. Потому что и смерть начальника охраны банка может оказаться не последней. А главное – не понятно, за что были убиты трое людей.

Покровская вытянула ноги, посмотрела на носки своих сапожек. Наклонилась, чтобы снять их, но снова откинулась на спинку дивана. В конце концов, она обещала Аде Семеновне поработать с документами. Конечно, не поздно будет это сделать и в понедельник, но раз обещала, надо идти в банк.

Гущин вошел в кабинет без стука. Извинился за то, что пришел позже обещанного, опустился на стул и попросил чаю покрепче или кофе. Лара включила чайник, потом вспомнила, что в холодильнике, который стоял в буфетной, остались куски вчерашнего торта, хотела сбегать за сладким, но Владимир остановил ее:

– Вчера, когда Крошины и Ломидзе уходили, Чашкин был за столом? Просто я помню, что он пропадал на какое-то время и появился внезапно.

– Вроде его не было. Ему же плохо стало от спиртного.

– Это он так объясняет. Я заезжал сегодня в ресторан и даже просмотрел записи видеонаблюдения. Но у них оно ведется только на главном входе, в вестибюле, в зале и на производстве, а на служебном выходе камеры нет. Любой мог через него выйти, сесть в приготовленную машину, догнать автомобиль Крошина и…

– Как это произошло?

– Крошин с женой, как нам с тобой известно, возвращались в банковской машине. Сам глава безопасности сидел на переднем кресле, жена позади. Возле одного из перекрестков шофер притормозил, и тут из двора выехал автомобильчик. Почти сразу раздались выстрелы. Все – в цель. Три раны у Крошина смертельные. Пострадала и его жена: пуля попала ей в голову. А еще одна легко ранила водителя в плечо. Работал, судя по всему, профессионал: по словам шофера, на стрельбу ушло секунд пять, а то и меньше. Я с ним уже переговорил. Кстати, нож он опознал, сказал, что тот лежал какое-то время в бардачке, потом исчез. На мой вопрос, ездил ли когда-нибудь с ним Чашкин, парень ответил: «Случалось». В последний раз около двух недель назад.

– Ты думаешь, это Чашкин? Ты же сам сказал, что стрелял профессионал. А какой из Чашкина стрелок? Да и вообще, убийца?

– Ты что вообще про него знаешь? Он мог притворяться недотепой, чтобы, когда надо, спланировать и провернуть все таким образом, что и придраться не к чему. Все привыкли считать его рохлей. Про него не только в последнюю очередь подумают, а совсем думать не будут. Вот смотри, какой мог быть расклад. Предварительно угнал машину, поставил во дворе ресторана. Зная маршрут движения автомобиля Крошина, подскочить к перекрестку, а потом вернуться в другой дворик, пересесть уже в свою машину, тоже заранее подготовленную, – дело нескольких минут. Кстати, угнанный «Шевроле» мы уже нашли. Внутри гильзы от «ПМ». Проверим Чашкина на частицы пороха на его коже и одежде, тогда и узнаем, он убийца или нет. А вообще, это высший класс для киллера – без водителя, который ждет в сменной машине. Всякое ведь может быть: вдруг двигатель не заведется или автомобиль какой-нибудь грузовик подопрет, что выехать нельзя.

– Артем-то что говорит?

– А ничего не говорит. Нет его дома, и мобильный отключен. Между прочим, ты помнишь предыдущее убийство? Ведь именно Чашкин был последним, кто видел живым начальника АХО. Симагин тогда предложил ему рюмочку…

Лара все же выскочила в коридор. А возвращаясь из буфетной с банкой кофе и коробкой торта в руках, увидела спешащего к своему кабинету Ломидзе. Поздоровалась с ним и, чтобы Петр Иванович не подумал, будто она собирается что-то праздновать, объяснила, что несет прокурорским перекусить. Председатель правления кивнул и попросил ее зайти к нему, когда освободится.

Когда Покровская вернулась в кабинет, Гущин уже собирался убегать. Все же на ходу, обжигаясь, следователь быстро осушил чашку кофе. Взявшись уже за ручку двери, сообщил: только что звонил в больницу и ему сказали – час назад умерла жена Крошина.

Перед Петром Ивановичем стояли бутылка «Хеннесси» и бокал, наполненный коньяком более чем наполовину. Ломидзе уже знал о смерти супруги начальника охраны.

– Самое поразительное, что еще неизвестно, кого хотели убить, – сказал он Ларе, когда та расположилась в глубоком кресле для особо почетных посетителей. – Дело в том, что Крошины возвращались в моей машине, а я с женой – в его. Мой водитель вчера, когда мы сидели в ресторане, купил поблизости какую-то гадость в качестве омывателя стекол и залил в бачок как раз перед тем, как мы вышли. В салоне стоял сильный метиловый запах, супруга отказалась туда садиться, и тогда Крошин предложил нам свою тачку. Так что целились, вполне может быть, вовсе не в него. Автомобиль с тонированными стеклами, на дворе ночь, кто в нем сидит, толком не видно…

– Но следователь сказал, что убийца заранее знал маршрут и поджидал возле перекрестка со стоп-линией.

– Как раз на том перекрестке наши маршруты разделялись: мне, как говорится, налево, Крошину направо. А что еще говорит ваш Гущин?

Лара задумалась, стоит или нет говорить, кого подозревает Владимир, но все же призналась:

– Следователю кажется, преступление каким-то образом связано с Чашкиным.

Как ни странно, Ломидзе нисколько не удивился. Спокойно кивнул и только потом спросил:

– Неужели Артем меня до такой степени ненавидит? Кстати, стрелять он умеет. Его дед был военным, у него имелся наградной пистолет, и мой бывший тесть учил Артема стрелять. Ладно, допустим, это сделал Артем. Но зачем? Ну, не нравился я ему, при чем здесь Бухович и Толя Крошин, не говоря уже о Симагине? И почему решил убивать именно сейчас, не сделал этого раньше?

– Скажите, Петр Иванович, а про будущую реорганизацию банка Чашкин знает?

– Нет. Да если бы и знал, все равно это не повод для покушений. Артем вполне мог ненавидеть меня за то, что я женился на его матери. Или за что-то другое. Может, вы не в курсе: его мать утонула, когда мы отдыхали на Канарах. Пошла на пляж, когда я остался в гостиничном баре поговорить с одним человеком, и в воде у нее случился сердечный приступ. Артем мог винить меня за то, что я не оказался рядом. Но его-то я не оставлял без внимания: оплачивал учебу, финансово помогал и ему, и его бабушке, моей бывшей теще.