Пламя Сердца Земли - Светлана Багдерина

Вот. Закончив… ее.

А если это не крестьяне с огоньком побаловались, то из этого следует вывод, что здесь до нас успела побывать армия кно… кнок…кокн…

Не успевшая погрузиться на дно среди прочих вещей, синяя книжица была снова выужена и раскрыта на нужной странице: конкретика, конкубинат, конкур… конкурент.

Вот. Армия… их. Которых нет и быть не может!

В-третьих, когда его воинство прошло полученный без боя выжженный кусок полей и приблизилось к лесу, лес встретил их засеками! Свежими! Он мог бы поклясться, что даже если бы они всем Лукоморьем пошли валить эти проклятые деревья, они не успели бы сделать столько и за два месяца! А с тысячами и десятками тысяч деревьев, лежащих ощетинившись верхушками в сторону наступающей армии на много километров на восток, запад и вглубь лесов, дорогу выбирать не приходилось. Особенно если она одна. Хоть и покрыта завалами так, что напоминает больше полосу препятствий для… э…

…конкременты, конкретика, конкубинат…

Где-то сзади раздался треск ломающихся вековых стволов, грохот падения нескольких десятков кубометров древесины ценных пород на несколько десятков пока ничего не стоящих, но бесценных и необходимых в ближайшем будущем солдат, крики, вопли, звон оружия, рев сигнальной трубы…

Опять засада, зашелся от гнева царь, размахнулся и с яростью зашвырнул синюю книжицу в гущу леса.

Короче, для скачек.

Игры кончились.

Невидимый враг вот уже в четвертый раз коварно подкарауливал его войско в самом неожиданном месте, но вместо того, чтобы принять честный бой, толкал несколько деревьев в десятке метрах от дороги, в самой чаще. Те валились, словно подпиленные, всем весом и кронами увлекая за собой еще десятка два-три своих сородичей – дубов, елок потяжелее, или что им там попадалось под ветки, и на голову пытающихся в панике разбежаться солдат[46]обрушивалась вся флора окружающего леса, иногда вместе с белками, рысями и старыми птичьими гнездами.

Из этого следует вывод, что или лес в этом районе был поражен чрезвычайно антивоенно настроенным жуком-пилильщиком, или же это значит…

Или же всё это значит, что о его вторжении врагу было известно заранее, пришел к неутешительному выводу царь Костей.

Если бы у него было хотя бы на два зуба больше, он бы ими заскрипел.

– Да поймайте же вы хоть одного мерзавца, наконец!.. – в исступлении зарычал он, и офицеры кинулись исполнять его приказание.

Если они хоть кого-нибудь схватят, он удивится…

В первый раз попытка прочесать округу привела лишь к тому, что посланный отряд из двадцати зверолюдей заплутал в лесу во внезапно опустившемся тумане в нескольких десятках метров от дороги, и пришлось посылать помощника-мага с охраной, чтобы отыскать их и препроводить в часть, дрожащих и вздрагивающих от каждого звука громче шепота. После многих безуспешных попыток привести их в себя, разведчиков всё равно пришлось списать в обоз.

Второй раз поисково-карательный отряд из тридцати солдат пропал без вести. Другой отряд, посланный уже на поиск своих товарищей, обнаружил лишь сапог одного из них у чахлой ивы над гнилым болотом.

В третий раз карателей завалило не успевшими еще упасть на основные силы деревьями, едва они углубились в этот проклятый лес на двадцать метров.

Сам же он всю дорогу только тем и занимался, что при помощи своей магии[47]растаскивал завалы, разгонял над их головами несметные стаи чрезвычайно невоздержанных птиц и выравнивал дорогу, перерытую неведомыми врагами так, словно они хотели посадить на ней картошку.

И это вместо отдыха и планирования наступления!!!..

Огромный черный ворон на вековом дубе слева поточил клюв о мощную ветку, пронзил царя внимательным, словно оценивающим, взглядом и хрипло, осуждающе, сказал «кра».

– Кар?.. – поправил Костей, раздраженно повернув голову в его сторону.

– Кра! – во всю наглую глотку упрямо проорал ворон. – Кра! Кра! Кра!

Костей прожег гнусную птицу ненавидящим взглядом, не задумываясь над тем, что делает, вскинул руку, намереваясь прожечь ее чем-нибудь более материальным, но противная тварь, кракнув издевательски на прощанье, растворилась в быстро спускающихся пасмурных сумерках, как бестелесный сгусток тьмы. И огненный луч, вырвавшийся из пальцев царя, лишь бесцельно перерубил ветку, на которой она сидела. Ветка, с мгновение по инерции повисев в воздухе, тяжело ухнулась на головы его не успевшей разбежаться в этот раз свиты.

И он еще размышлял, что здесь было не так?!

Слепец…

Ответ на это вопрос был предельно ясен и прост: не так здесь было ВСЁ!!!

К удивлению Костея, удивиться ему сегодня все-таки пришлось.

После получасового рейда по враждебно-непроходимым и колючим зарослям и потери четырех солдат[48]каратели вернулись к войску, радостно волоча за собой на веревке грузного, неряшливого, напуганного до полусмерти человека. Они щедро осыпали его проклятьями, пинками, тычками и ударами всего, что попадалось под руку, пока не вмешался их офицер, совершенно верно рассудивший, что если этот долгожданный пленный будет доставлен к царю в виде трупа, то вторым трупом тут же станет он сам.

Почетный эскорт из трех пехотинцев и подросшего сантиметров на десять от распиравшей его гордости и важности офицера торопливо представил свою добычу пред светлое око его царского величества. Костей, едва не подпрыгивая от нетерпения и злости в седле, с трудом дождался, пока захваченного подтащат к нему поближе, и вытянул вперед правую руку. Камень на его чахлой груди запылал, и пленный оторвался от земли, принял вертикальное положение, которое сам – благодаря стараниям солдат – не мог бы еще принять очень долго, подлетел почти вплотную к морде царского скакуна и открыл мутные ошалелые глаза.

– Кто ты, и по чьему приказу ты посмел причинить вред моим солдатам? – срывающимся от ярости голосом прорычал Костей и резко взмахнул в воздухе другой рукой.