Палеонтология антрополога. Книга 2. Мезозой - Станислав Дробышевский

Маленькая тонкость

Прогенез — сохранение личиночных признаков у взрослых особей; иначе — способность личинок размножаться. Особенно часто прогенез встречается именно у амфибий. Существует три основных варианта прогенеза.

Неотения — ситуация, когда личинки в обычной ситуации остаются личинками навсегда и прекрасно размножаются, но в принципе взрослая стадия возможна и реализуется в определённых условиях, если, например, воздействовать на личинку нужными гормонами. Образцовый пример — амфибия Ambystoma mexicanum, в стандартном исполнении существующая в режиме аксолотля — размножающейся личинки с красными наружными жабрами (в аквариумах чаще держат альбиносных аксолотлей, у которых жабры кажутся ещё ярче), но при некотором усилии переводимая в состояние амбистомы — классической взрослой саламандры.

Педоморфоз — вариант, когда взрослая стадия полностью утеряна и никак не может быть восстановлена. Классический пример — протей Proteus anguinus — длинный безглазый белый подземный дракончик с шикарными перистыми жабрами и светочувствительной кожей, способный голодать до 8 лет и жить более 100 лет.

Педогенез — самая странная версия, при которой зародыши и личинки размножаются неоплодотворёнными яйцами. Хитро-извращённый пример — мухи Miastor, внутри толстых личинок которых бесполым путём зарождаются новые эндопаразитические личинки, разрывающие тело своей матери и превращающиеся во взрослых мушек, которые откладывают яйца, из которых вылупляются новые обречённые личинки.

У рептилий, птиц и млекопитающих личинки как таковой нет, так что неотения в чистом виде невозможна, но это не помешало Л. Больку выдвинуть гипотезу фетализации, согласно которой прогрессивные черты человека как вида по сути являются детскими, чуть ли не зародышевыми признаками. Большой выпуклый лоб, маленькие лицо и зубы, слабое развитие волос, даже игривость и склонность к обучению — всё это наглядно сближает людей с эмбрионами и детёнышами обезьян и противопоставляет взрослым зверюгам. Конечно, не стоит слишком много философствовать в этом направлении, человек — не личинка обезьяны, Например, тот же большой мозг — вовсе не детская, а гипервзрослая особенность, рассматривать её как фетализацию довольно странно.

Как вы там, потомки?

Современные червяги — просто собрание уникальных особенностей. У настоящих червяг и рыбозмей под кожей-кутикулой расположены чешуйки, аналогичные чешуе рыб. Хотя кому-то может показаться, что вся червяга — это голова с хвостом, на самом деле хвоста у них вообще нет; зато в позвоночнике сохраняется хорда — совсем уж дремучее наследие, а в животе — рудиментарные нижние рёбра. У личинки червяг закладывается семь пар жаберных щелей (у других амфибий — шесть), а у взрослых лёгкие из-за вытянутой формы тела асимметричны: левое длинное, а правое короткое. В сердце перегородка между предсердиями неполная, так что те сообщаются между собой. В отличие от стандартных амфибий, у червяг есть копулятивный орган, так как оплодотворение внутреннее. Рыбозмеи охраняют кладку, оборачиваясь вокруг неё и смачивая её выделяемой слизью. Водные червяги вообще живородящие, причём ещё нерождённые детёныши кожными зубами, расположенными в несколько рядов, скоблят стенки яйцеводов матери, питаясь их эпителием.

У некоторых червяг отсутствуют утолщения спинного мозга (да и зачем они, если ручек и ножек нет), у сейшельских и цейлонских червяг не найти красного ядра в среднем мозге (у нас красное ядро занимается тонусом мускулатуры), зато они имеют очень большой мозжечок (координация изгибов тела — нелёгкое занятие). Удивительны и органы чувств: нет ни барабанной перепонки, ни среднего уха, зато на голове из особой кожной ямки высовывается щупальце — орган обоняния и осязания, там же расположен проток глазной железы.

Когда сформировались все эти странные свойства — большой вопрос. Выдвигались даже гипотезы, что червяги возникли из каких-то рыб совершенно независимо, хотя это чрезвычайно маловероятно. Судя по строению, например, черепа, червяги филогенетически расположены между карбоновыми стегоцефалами и современными лягушками и саламандрами.

Маленькая тонкость

Скелеты и отпечатки ихтиозавров, иногда совершенно целые, — не запредельно редкая находка в угольных слоях Европы. Нет сомнений, что шахтёры находили их во все времена, другое дело, что большая часть уникальных окаменелостей ушла в печки и топки. Научная история «рыбоящеров» началась в начале XIX века, когда один из скелетов нашла в юрских отложениях побережья Англии Мэри Эннинг. Это была в своём роде единственная собирательница окаменелостей, занимавшаяся палеонтологией в те дремучие времена, когда эта область науки только зарождалась, а наука в целом считалась сугубо мужским занятием. М. Эннинг нашла не только первого ихтиозавра, но и два первых целых скелета плезиозавров, первого птерозавра вне Германии и кучу ископаемых рыб.