Бокал вина - Иван Жагель

Раздражала Тамару и семенившая за ней секретарша. Это было похоже на конвоирование. Не хватало только ружья в ее маленьких, но цепких руках и плети.

Однако, зайдя в кабинет начальника, Тамара увидела, что лицо Арутюняна сияет, словно солнышко после летнего дождя. И даже когда он открыл рот, то еще до того, как раздались первые звуки, у него вдруг вывалился наружу язык — словно у пса, предвкушающего получить сахарную кость.

— Ты знаешь Дергачева? — спросил он вкрадчиво. — Михаила Павловича? Ну этого, из Госдумы? Он еще возглавляет партию «Сильная Россия».

Тамара пожала плечами, показывая, что знакомство это весьма поверхностное, шапочное. О таком-то и упоминать не стоит, от него ни холодно ни жарко. Примерно так же она знает и многих других людей в этом громадном городе, с которыми сталкивалась во время учебы, работы.

— А я понял, что довольно хорошо, — упрямо гнул свою линию Вазген.

«Ну, если учитывать сексуальные предпочтения Дергачева, которые очень подробно были запечатлены на той кассете, то — да, знаю его довольно хорошо», — согласилась про себя Тамара, а вслух сказала:

— Приходилось с ним встречаться. А что?

Арутюнян поднялся и возбужденно зашагал по кабинету.

— Откуда вообще у тебя подобные знакомые? — спросил он. — То к тебе приходят из ФСБ, то какие-то странные типы на роскошных машинах поджидают тебя у входа, а теперь вот я узнаю об этом политике… Странно… Очень странно… Ты все же от меня что-то скрываешь. Разве не так?

Однако в голосе начальника не было осуждения, а скорее наивное восхищение. Мол, умеют же люди жить, умеют же устраиваться!

— Ты меня об этом уже как-то спрашивал, а я тебе уже говорила и повторю еще раз: ты не мой папа, чтобы интересоваться моими личными делами!

Учитывая многочисленные попытки Арутюняна забраться к ней в постель, «папа» — это было слишком. Она не щадила самолюбия начальника.

— Ладно, можешь мне ничего не говорить, — надулся Вазген. — Как-нибудь переживу… Не хочешь о личном — перейдем к делу. В общем, так: буквально пятнадцать-двадцать минут назад мне позвонил помощник Дергачева, некто Александр Бабкин. Он сказал, что под штабквартиру своей партии они собираются арендовать на долгий срок или даже приобрести здание. Отдельно стоящее. Желательно в центре города. И решили поручить это дело нашей компании. Ну как?!

Он, безусловно, ждал восторженных оценок такого знаменательного события.

— Прекрасно! Но при чем тут я?! От меня-то что ты хочешь? Даже чаю не дал допить!

— Когда я поинтересовался, как они на нас вышли, Бабкин сослался на твое знакомство с Дергачевым. И тот, мол, желает пообщаться по этому поводу лично с тобой, более детально изложить свои пожелания. Никто другой его не устроит.

— Но ты же знаешь, что это не мой вопрос! — попыталась поспорить Тамара. — Я — бухгалтер. У меня своей работы полно. Пошли к нему кого-нибудь из менеджеров, поезжай сам, в конце концов!

— Ты это брось! — Арутюнян посмотрел на нее как на заклятого врага. Он опять сел за стол и начал нервно передвигать бумаги, письменные принадлежности. — Клиент у нас наметился первоклассный, поэтому мы будем делать все, что он пожелает! Тем более, что ваша беседа будет предварительной, никаких договоров подписывать не придется, и ты справишься с этим лучше любого менеджера!

Казалось, если бы Вазгена попросили прислать на переговоры собственную жену, причем поставили бы условие, что они будут продолжаться всю ночь в номере роскошного загородного отеля, он пошел бы и на это. Чего не сделаешь ради любимой работы?!

Однако больше всего Тамара разозлилась на Дергачева. Опасаясь, что она не захочет встретиться с ним еще раз, чертов политик придумал благовидный предлог и стал действовать через ее начальника. Это был запрещенный прием, удар ниже пояса, чистейшей воды шулерство. Впрочем, на какое соблюдение приличий можно было надеяться, оказавшись замешанной в историю с грандиозным шантажом?!

— В общем, так! — непререкаемым тоном подвел итог Арутюнян. — Сейчас ты позвонишь Бабкину — вот его номер — и договоришься о встрече. А по возвращении из Думы обо всем доложишь мне.

Делать было нечего. Не подавать же заявление об уходе. Эту радикальную меру стоило припасти хотя бы до тех пор, пока не выяснится, чего конкретно желает от нее политик. Какие условия он выдвинет в обмен на этот коммерчески выгодный подряд — лакомый кусок для любой риелторской компании? Поэтому, возвратившись в свой кабинет, Тамара взялась за телефон.

Помощник Дергачева оказался на месте. Узнав, кто звонит, он залился соловьем: «Как оперативно… Мы едва связались с вашим шефом, а вы уже на проводе… Очень рад вас слышать…»

— А я — нет! — сразу пошла на конфронтацию Тамара. — Думаете, я не понимаю, зачем вы ищете со мной контактов, названиваете моему начальнику?! Опять будете требовать вернуть проклятую кассету?!

Однако этот слизняк, этот крысенок с нестрижеными усами, стал клясться, что они действительно хотят решить давно назревшую проблему со штаб-квартирой своей партии. Эта тема, мол, неоднократно обсуждалась на политсовете.

— Просто сейчас все удачно совпало, — заявил он. — Вы понравились моему шефу, естественно, как специалист, и вы работаете в риелторской компании.

В конце концов, они договорились о времени встречи. Бабкин также сообщил, что непосредственно переговоры будет вести заместитель Дергачева, некто Аркадий Петрович Татошкин. Это, мол, его вопрос, он занимается партийным хозяйством. Но, безусловно, подойдет и сам Михаил Павлович.

«Чтоб он провалился и ты вместе с ним!» — мысленно ругнулась Тамара.

В здание Государственной думы в Охотном Ряду она приехала в середине дня, когда в ежедневных парламентских слушаниях был обеденный перерыв и по бесконечным коридорам слонялись толпы людей — депутаты, технические работники бесчисленных комитетов и комиссий, охранники, журналисты. Одни спешили перекусить, другие кого-то отлавливали, с кем-то беседовали прямо в проходах, третьи толкались У лотков с книгами, у аптечного киоска. В этом смысле нижняя палата парламента ничем не отличалась от любого другого бюрократического учреждения.

У Дергачева и Татошкина оказалась общая приемная, где в этот час тоже было шумновато. Здесь уже расположилась большая группа телевизионщиков с камерами, осветительными приборами, путавшимися под ногами кабелями, какими-то громадными сумками. Они собирались взять интервью у председателя парламентской фракции «Сильная Россия», но тот где-то задержался по пути из зала заседаний в свой кабинет, и теперь все сильно нервничали — материал должен был пойти в дневном выпуске новостей.

Зато Татошкин находился у себя. О приходе Тамары он, очевидно, заранее предупредил секретаршу, и та пропустила гостью сразу же, без доклада.

Второй человек в партии и парламентской фракции сидел за столом, вальяжно откинувшись на высокую спинку черного кожаного кресла, и разговаривал с кем-то по телефону. Несмотря на то что ему вроде бы помешали, он не рассердился, а энергично замахал пухленькой ладошкой, приглашая Тамару войти и сесть напротив. И уже заканчивая телефонную беседу, он несколько раз, словно извиняясь, улыбнулся.