Город смерти - Даррен О'Шонесси

— Джонни, верно, чуток побесится, когда тебя увидит, — отметил Форд, инструктируя меня. — Он специально просил, чтобы пришел я, вот и устроит скандал насчет того, что ему подсовывают шестерку.

— И большой скандал? — встревожился я. В городе было мало того, что вызывало у меня страх, но перспектива столкнуться нос к носу с озверевшим Джонни Грейсом чуть ли не возглавляла хит-парад кошмаров.

Форд безмятежно улыбнулся:

— Сынок, да разве я тебя пошлю туда, где по-настоящему опасно?

— И с удовольствием, — скривился я.

Форд, захохотав, шлепнул меня по спине.

— Все будет нормально, — уверил он меня. — Он покобенится, прикинется оскорбленным, но это только для виду. Джонни знает, как устроен мир. А ты держись потверже. Дай ему наораться. Страха не показывай. Не извиняйся. Уясни, что ты выше него. Под конец он успокоится — тогда и поговорите.

— Что ему сказать?

— Прощупай его. Спроси, как он планирует расширяться. Что мы с этого получим? Чью территорию он задумал занять? А не создаст ли он проблем на нашу голову? Не будет ли он угрозой для людей, с которыми мы предпочли бы дружить? Задавай вопросы, развяжи ему язык, выясни, сколько удастся. Встреч у вас впереди еще много — эта только первая. Не стоит выжимать из него все и делать окончательные выводы. Для решений еще рано. И постарайся произвести на него хорошее впечатление. Не давай себя запугать, напомни ему, что клали мы с прибором на таких, как он, что такие нам вообще-то на фиг не нужны, что толку от них чуть больше, чем от козла молока. Только осторожненько.

— Он что, может на меня полезть?

Форд пожал плечами:

— Да вряд ли. Он знает, что при таком раскладе сделки не будет — мы его достанем и отмоем окна дочиста его мозгами. Но кубинские ирландцы — народ психованный. С ними заранее ничего предсказать нельзя.

— Ствол взять?

— Нет, — покачал головой Форд. — К стволам ты не привык.

— Я умею обращаться с оружием, — заупрямился я. Это была правда, хотя и несколько преувеличенная.

— Обращаться-то с ними все умеют, — возразил Форд. — Целься, взводи курок и пали. Особой гениальности не надо. Но одно дело — стрелять по бумажкам, а другое — гулять по темным переулкам с Джонни Грейсом и его ребятами и надеяться, что успеешь их завалить, когда дело запахнет керосином. Приди на такое дело со стволом — и все наперекосяк, один вред. Без ствола тебя просто отколошматят до красной юшки. Но стоит им увидеть ствол, когда они и так уже злые… — Форд не договорил. Все было и так ясно.

* * *

В «Окошке» мы с Адрианом приоделись сообразно ситуации. В начале недели с нас обоих сняли мерку для новых костюмов — эти-то костюмы мы сейчас и надели, всячески стараясь не измять их и не испачкать.

— Прямо сутенером себя чувствую, — пожаловался Адриан.

— Да ты на него и так похож, — утешил я.

— А я там очень нужен, Капак? — взмолился он. — Зачем я тебе? Я просто твой шофер. Мне не так уж много платят, чтобы я в такое дерьмо лез. Может, как обычно: я тебя довезу и пересижу в машине, а ты один сходишь?

— Ты мне нужен рядом, Адриан, — процедил я. — В трудный момент лишняя пара рук не помешает.

— В трудные моменты против братьев Грейс лишняя пара рук бессильна, и ты сам это знаешь.

Я перестал сражаться с галстуком, который упорно не желал завязываться, и поглядел на Адриана. Он разнервничался не на шутку, и я не мог его в этом упрекнуть.

— Адриан, — тихо произнес я, — ты мне нужен. Ты мой единственный друг, единственный человек, на которого я могу положиться. Для меня это важный день и, хотя ты этого, наверно, и не осознаешь, меня так и подмывает на все плюнуть и дать деру. Мне нужно, чтобы кто-то приструнил меня, если я задрожу, как осиновый лист. Не хочешь — не ходи со мной. Принуждать я тебя не буду. Но прошу тебя как друга: ты мне поможешь?

Адриан призадумался.

— Не-а, — заявил он. Затем с хохотом подтянул носки. — Смотри, за этот денек ты мне будешь сильно должен, — предупредил он. — Парой рюмок и ужином в приличном кабаке не откупишься.

— Я сделаю так, чтобы ты никогда больше ни в чем не нуждался, — пообещал я. — Ни на этом свете, ни на том. — Я выдержал паузу. — А тот свет, кстати, ближе, чем нам бы хотелось.

В вестибюле нас ждал Винсент. Он сопровождал меня как секундант, чтобы посмотреть меня в деле. Обстрелянный боец, он вел себя так, точно мы просто идем в киношку. Развалившись на заднем сиденье, он немелодично посвистывал и успокаивал нам нервы всякими веселыми байками. Например:

— Однажды Джонни Грейс при мне откусил одному типу яйца. Без дураков. Раздел его догола, напрыгнул и ЧАВ-ЧАВ-ЧАВ! — Или: — А на ноги ему не смотрите. Он косолапый и терпеть не может, когда люди пялятся. Случайно опустишь взгляд ниже его коленок — он на тебя бросится, как дракон, и всю морду в клочья раздерет.

«Стрелка» была назначена на нейтральной территории в северной части юго-восточного квартала. Хотя место это находилось почти на окраине, вдалеке от самых жутких трущоб, все равно казалось, будто мы попали в другой город. Улицы, мало того что узкие, были еще и завалены всякой всячиной: на тротуарах громоздились переполненные мусорные баки, всяческие отходы деятельности уличных торговцев, горелые остовы автомобилей. На первых этажах не попадалось ни одного окна без решетки. Дети, точно в какой-нибудь стране «третьего мира», — оборванные и тощие и смотрят по-волчьи. Социальные работники давно уже не отваживались забираться так далеко на восток. Местные кое-как кормили своих детей, но в остальном об их благосостоянии не очень-то беспокоились. Вот почему очень многие состоят в бандах с малолетства — эти ребята должны выбирать: либо банда, либо сызмальства привычный голод и холод.

Мы приехали первыми. Поставили машину у въезда в нужный проулок, заплатили стайке местных подростков за присмотр за ней и углубились в темную, кишащую крысами улочку. Был день, и в небе ярко светило солнце, но его лучам надежно преграждали дорогу выступающие карнизы и прогнувшиеся под грузом белья веревки.

Мы с Адрианом постояли у стены, пока Винсент обшаривал местность в поисках тайных подвохов. Его рука все время непроизвольно тянулась к отсутствующей кобуре на боку. Без оружия он чувствовал себя голым. Не сомневаюсь, что он все равно прихватил бы ствол — если бы не прямой запрет самого Форда Тассо.

— Ты на таких спектаклях никогда еще не бывал? — спросил я Адриана.

— Какое там, — отозвался он. — Я этим бизнесом всего года два занимаюсь. И то временно. Еще год-два, и свалю. Прощай, работа, прощай, этот городок. Я давно бы ушел, если бы не Соня. Она хочет своими глазами видеть, что у меня все прекрасно. Старшие сестры — они такие, сам, наверно, знаешь.

— Честно сказать, не знаю.

— Сестер, значит, ни одной нет?

— Нет.