Таежная кровь - Владимир Топилин

– Ай, какой маленький домик! А как в него меня заносить? Ой, тут двери нет. О, тут тепло! Тише, не ударь меня головой о потолок. А это что за доски? – И с ужасом: – Я на них буду спать?!

Сергей ее успокоил:

– Сейчас, дорогая, принесем спальники.

Он отправил Костю за оставшимися вещами. Катя и Сергей засуетились около Люсьен, надо было ее «лечить». Юрик наконец-то нашел в рюкзаке Сергея довольно объемистую фляжку. Лицо его посветлело, глаза многозначительно загорелись.

Топу ничего не оставалось, как разводить костер. Не толкаться же в избушке! Шесть человек не поместятся, кому-то придется спать на улице, у костра. Что же, ему не привыкать. Девушкам, конечно же, придется уступить нары. Кому-то, может быть, двоим, можно лечь на землю. И все равно кто-то останется у костра. Впрочем, если сделать навес, то перекантоваться можно. Предчувствуя «перспективу», что спать на улице придется, скорее всего, ему, Топ сразу начал готовиться. Вытащил котелок, вещи, посуду, развесил их по сучкам кедра, где коротал ночи, пока рубил избушку.

Юрик к этому времени успел пригубить из фляжки коньяк и начал понемногу «разговариваться». Прежде всего, выразил свое явное удовольствие по поводу избушки. Начал хвалить новое зимовье, месторасположение. И было ясно, что это зимовье обречено на нашествие залетных гостей. Топ попросил его помалкивать, но все же понял, что тот вряд ли в следующий раз пройдет мимо и приведет сюда еще кого-то. Слишком уж бегали у него глазки…

Как оказалось, Юрик был местный, из соседнего поселка. Все остальные члены группы действительно были горожанами, из числа новых русских, богатенькие, которые решили провести выходные дни с пользой: посмотреть красоты горы Москва, отдохнуть, сходить на озеро, накопать золотого корня и… пострелять снежных баранов. На отстрел одного из них у Сергея была лицензия.

Рассказ захмелевшего Юрика произвел впечатление. Топ слушал его с приоткрытым ртом и некоторым удивлением. За свою жизнь ему доводилось встречаться на Москве с разными людьми. Но «баранов» он видел впервые. Да, может быть, несколько столетий назад архары водились на этой двухкилометровой высоте, под северными каньонами и на южных выдувах. Но ему, где бы ни доводилось быть, ни на одном из четырех пиков, ни под ними, ни в округе следов дикого круторога встречать не доводилось.

Откуда могли взять такую информацию новоявленные «архаровцы», оставалось только догадываться. Может быть, вычитали в какой-то литературе или кто-то из охотников «выпустил утку». Тем не менее намерения у них были серьезные. Это было видно по оружию. Два самозарядных карабина на базе СВД с оптическими прицелами могли вызывать зависть у любого охотника, промышляющего в горах, в том числе и у Топа.

Сергей и Люся – муж и жена. Папа Люсьен возглавляет в городе какую-то фирму по заготовке леса. Костя – телохранитель. Катя – что-то вроде гувернантки при Люсьен. Ну а Юрик – простой проводник, которого «архаровцы» по случаю нашли в дороге и наняли проводником сроком на неделю. По его лицу было видно, что он самый обыкновенный забулдыга, которому все равно куда идти и зачем, лишь бы наливали. А наливали ему довольно часто. Вернее, он сам себе наливал. Нашел в рюкзаке Сергея фляжку с коньяком и за десять минут успел выпить три раза. По такой дозе, что в ушах булькало.

Сергей заметил исчезновение фляжки довольно поздно, когда проводник уже подпирал плечом двухсотлетний кедр, но еще достаточно внятно, но довольно развязно объяснял, что в этих горах он бывал много раз. Можно сказать, родился тут, и что никто лучше него не знает все ходы и выходы. И что завтра утром, надо только встать пораньше, он проводит охотников на такие места, где «за один присест» они убьют сразу двух или трех баранов. Вот только мясо он не понесет, потому что мясо ему не надо, не любит он его, и все тут. Ему подавай рыбу: тайменя, ленка, ну, и как сорную рыбу – хариуса. И за один выход он ловит столько много и таких…

При этих словах Топу пришлось отодвинуться в сторону, потом встать и пройти к избушке, потому что размах рук Юрика заставлял это сделать.

Костер горел. Над огнем закипал чайник. Сверху моросил нудный, противный дождь. С вершины гольца потянуло холодом – верный признак, что к утру пойдет снег. Хотя сегодня еще двадцать пятое августа. В избушке Катя и Сергей суетились над «хворой» Люсьен. По подсказке Топа раздели девушку до гола и в четыре руки втирали в холеное бархатное тело жгучие горсти горячительной самогонки. Выгоняли хворь из «озябшего» организма. Профилактическая санобработка для того, чтобы Люся не разболелась.

Но Топ начинал догадываться, что простуда надуманная, и это обычная хитрость, блажь молодой женщины. Она довольно правдоподобно стонала, охала, ахала, прощалась с белым светом, прощала всех и давала предсмертные наказы.

Когда Сергей вышел на улицу, выискивая фляжку с самогоном, Топ спросил у него, что с Люсей. Заботливый муж серьезно ответил, что у нее депрессия на нервной почве. Она-де первый раз в таких горах и попала в такие условия: дождь, туман, сырость, ветер, холод, камни, горы и прочие неудобства. Со всем этим столкнулась впервые. Сергей так и сказал:

– Моя Люсьен первый раз в такой «передряге». До этого мы охотились неподалеку от города, были на колесах. А тут, как видишь, столько претерпела!.. Целый день на ногах. Не всякий выдержит…

Высказав это, Сергей вернулся в избушку растирать Люсю. А Топ еще минуту не мог оправиться от шока: у капризной бабы, оказывается, депрессия! В таких случаях говорят: «челюсть отвалилась», или «муха во рту уснула». Так значит, Люсьен хворает. А Катя – нет, но она тоже девушка. С ней ничего не случится потому, что по рангу не положено болеть. А он-то думал, что у Люсьен действительно ноги отказывают от высоты, как говорят, горная болезнь, хотя Москва едва превышает два километра. А она, оказывается, филонит. Пыль в глаза пускает. Стало все понятно: кто есть кто. Вот как бывает! Значит, Люсьен хочет, чтобы ее на руках носили! Но Топ – не «такой закваски». Пусть около нее Серега – муж-лопух – суетится да Костя, если им так нравится. Да если бы действительно что-то с ней произошло, он помог бы в беде. Если б понадобилось – и на руках бы понес. Но чтобы так? Нет уж, увольте. Топ будет со стороны наблюдать за отношениями новых русских.

Лечение продолжалось. Катя втирала самогон в одеревеневшие ноги подруги. Сергей делал массаж живота и груди. При этом больная нисколько не стесняясь своей наготы, подсказывала, как правильно делать втирание. Она нисколько не боялась, что в избушке нет двери, бесцеремонно переворачивалась на нарах, принимая всевозможные позы, демонстративно, как на подиуме, показывала свои сексуальные трусики с ниточками на бедрах… По всей вероятности, ей очень нравилось, что за ней наблюдают мужские глаза. Когда же Сергей хотел завесить проход тряпкой, она запротестовала – воздуху не хватает!

Даже захмелевший Юрик, какое-то время взиравший на массаж растопорщенным гусем, наконец не выдержал:

– Жизнь хороша, как ни крути!

А Люсьен подлила масла в огонь:

– Вот тут, Серж, дорогой, что-то в груди хрипит. Как бы бронхи не застудила. Втирай между грудей, пусть хорошо прогреются…