Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » За стеной - Гарт Никс

За стеной - Гарт Никс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 56
Перейти на страницу:

Он понимал, что такое маяки. Он видел их схемы. Видел снежный купол, покрывающий знаменитый маяк на какой-то скале Боратического Океана. Он забыл, как этот маяк называется.

Маргаллетта поднималась по растрескавшимся ступенькам, слыша позади себя тяжелое дыхание Килмана. Она молилась, чтобы у него случился сердечный приступ. Не то чтобы она верила в единого Бога, просто молилась.

Килман дышал тяжело, но сердечного приступа у него не предвиделось. Оба добрались до верха на последнем дыхании, с раскрасневшимися лицами, но сердца у обоих работали исправно. Маргаллетта открыла дверь. Неожиданно ворвавшийся ветер откинул назад ее растрепавшиеся волосы, с утра уложенные в аккуратный пучок. Паричок Килмана оказался менее дисциплинированным: он поднялся с лысины и трепыхался, как дверца на петлях, пока хозяин за спиной Маргаллетты смущенно и торопливо не прихлопнул его рукой.

…Маргаллетта постояла на башне несколько минут, затем заперла дверь и стала спускаться вниз. Фрукты страсти, как обнаружила Маргаллетта, еще не дозрели, на верхней лозе до сих пор были колючки. Ей снова бросилось в глаза одно противное голое место на стене маяка, как раз там, где должны были находиться балки, поддерживавшие балкон. Возможно, это правитель Тривор разрушил или поджег их при Хамаллише.

Довольно странно, но один из голубей мистера Килмана выпал из его рукава и благополучно приземлился у подножья маяка. Маргаллетта подняла голубя, пошептала ему что-то на ушко, и ее дыхание потихоньку вернуло птичку к жизни.

— Привет. Это корабль мистера Килмана? Боюсь, произошел несчастный случай. Я сообщила мистеру Килману плохие новости о его приобретении, и он… он…

Маргаллетта выпустила голубя на ветер. Она проследила за его полетом до золотого корабля и начала хихикать, смеяться, хохотать, как безумная, и звук этого смеха эхом обвился вокруг маяка и поднялся в ярко-голубое летнее небо.

Гора

Роуэн сразу почувствовал ужасный запах больницы, встретивший его у входной двери. Смесь антисептики и болезни, надежды и отчаяния висела в воздухе, который из-за кондиционера всегда был то слишком холодным, то слишком теплым.

Роуэн прошел мимо стола регистратуры, поскольку за ним никого не было, и пошел по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки, не замечая, что за ним следят старческие глаза.

Комната его прадеда была первой слева после поста медицинской сестры, но и там не было никого. Роуэн послонялся вокруг, уверился, что повсюду пусто, и отправился к телевизору, стоявшему в конце холла. Подходя к нему, он замедлил шаг. Ему совсем не хотелось оказаться в компании стариков, жестоко страдающих от болезни Альцгеймера или от старческого слабоумия. Они не могли разговаривать и самостоятельно передвигаться, поэтому просто сидели и смотрели телевизор. По крайней мере, сидели, повернув лица к телевизору. Роуэн не был уверен, что они там что-то видят.

Старики были на месте, но его прадедушки среди них не было. Сестра Эйми помогала какой-то старой леди встать с кресла. Сестра увидела Роуэна и улыбнулась ему.

— Пришли проведать прадедушку? — спросила она. — Он в саду.

— Спасибо, — сказал Роуэн. — А он…

— Сегодня у него хороший день, — сказала Эйми. — Сияет, как начищенная пуговица, благослови его Господь. Хотелось бы надеяться, что я в его возрасте буду такой же. Даже если так и останусь толстой. А теперь пойдемте, миссис Росси!

Миссис Росси повисла на плечах Эйми. Роуэн пробормотал «до свиданья» и вылетел из холла с единственной мыслью — как можно скорее оказаться на свежем воздухе. Он был рад, что у прадеда сегодня хороший день. Значит, все пройдет гораздо легче. В плохие дни старик не желал разговаривать или просто не мог, временами казалось, что он вовсе никого не слышит.

Но, как сказала Эйми, он все еще вызывал всеобщее изумление, даже в плохие дни. Когда он хотел разговаривать, то говорил очень ясно и умно. Когда он хотел ходить, то ходил, правда, с помощью двух палочек. Для своего возраста он был просто чудом. Альберт Сэлуэй был самым старым человеком в Доме, самым старым в городе, самым старым в штате, а быть может, даже самым старым во всей стране. Он родился в последнем десятилетии девятнадцатого века, а сейчас остался всего один день до начала двадцать первого. Ему было сто восемь лет, и он, в сущности, приходился Роуэну пра-пра-прадедушкой. Но он всегда говорил, что получается слишком много «пра», и предпочитал, чтобы Роуэн называл его просто Берт.

Альберт Сэлуэй сидел на скамейке рядом с розами, наблюдая, как на ветру трепещут их лепестки. Он был хорошо одет, как всегда, когда выходил на улицу. На нем были молескиновые брюки, фланелевая рубаха, твидовый пиджак и шляпа. Две его тросточки из черного дерева с поблескивающими на солнце медными ручками были аккуратно приставлены к скамейке.

— Привет, Берт, — сказал Роуэн. Он сел на скамейку, и они пожали друг другу руки. Рука старика в руке мальчика была легкой и хрупкой, пожатие его пальцев было чуть заметным. Берт улыбнулся, и в улыбке показались золотой зуб с одной стороны рта и дырка — с другой. Кроме одной этой дырки и золотого переднего зуба все остальные зубы были совершенно здоровыми. Берт пережил четырех дантистов, которые не могли понять секрета его зубов.

— У тебя неприятности, мой мальчик, — сказал Берт. — Я вижу это по твоему лицу. В школе?

— Нет, — ответил Роуэн. Он закашлялся, не зная, с чего начать.

— Хмм-мм, — сказал Берт. — Ты не знаешь, как мне сказать. О девушке?

— Нет, — сказал Роуэн. — О папе.

— Ага, — сказал Берт, выдохнув со свистом. — И что же мой пра-правнук наделал?

— Он… он продал Гору, — выдавил из себя Роуэн. Он понимал, что должен рассказать об этом Берту, но боялся, что новость очень жестоко ранит старика. Может быть, даже убьет.

Берт уставился на Роуэна, его острые карие глаза, казалось, смотрели сквозь Роуэна, куда-то далеко-далеко. На Гору, подумал Роуэн. Гора — это все, что осталось от семейного имущества. Большая седловина из земли и камня, увенчанная древними каучуковыми деревьями, господствующая над равниной с фермами.

Гора была центральной и наиболее важной частью пяти тысячи акров, которые принадлежали семейству Сэлуэйев с тысяча восемьсот семьдесят восьмого года.

— Он не мог продать эту землю, — в конце концов произнес Берт.

— Но он все-таки ее продал! — воскликнул Роуэн. — Я слышал, как прошлой ночью он рассказывал об этом маме. Он получает три миллиона долларов, и мы все переезжаем в Сидней. Но я не хочу туда ехать. И не хочу, чтобы что-то случилось с Горой.

— Он не может продать эту землю, — повторил старик. Он начал подниматься, его скрюченные, трясущиеся руки взяли палки. — Возьми меня под руку, Роуэн.

— Что ты собираешься делать? — взволнованно спросил Роуэн.

— Мы пойдем и соберем мои вещи, — ответил Берт, наклоняясь к палкам. Роуэн поддержал его, когда он сделал первый шаг. — Затем мы отправимся к Горе. Я кое-что покажу тебе там, Роуэн. Я не был на Горе уже несколько месяцев.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 56
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?