Рождество Желтофиолей - Лиза Клейпас

Рэйф слегка покачал головой, едва дыша от того, что разрывался между странно приятным ощущением покорности и болью сожаления. Он хотел забрать солдатика назад. И в то же время хотел, чтобы он остался в сохранности у нее.

— Рэйф, — услышал он голос Лилиан, прозвучавший с какой–то странной ноткой. — Ты все еще его носишь с собой? Спустя все эти годы?

— Это старая привычка и ничего не значит. — Отступив от Ханны, Рэйф воскликнул: — Довольно этой ерунды. Давайте закончим наряжать эту чертову елку.

В следующую четверть часа все украшения были развешаны, и елка засверкала в своем полном великолепии.

— Представьте, когда все свечи будут зажжены, — воскликнула Аннабел, — какое это будет потрясающее зрелище.

— Да, — сухо вставил Уэстклиф. — Не говоря уже о величайшей угрозе пожара во всем Гемпшире.

— Ты была абсолютно права, выбрав такое большое дерево, — сказала Аннабел Лилиан.

— Да, и я думаю… — Лилиан умолкла, увидев, что в комнату вошел еще один человек. Очень высокий и похожий на пирата, он мог быть только Саймоном Хантом, мужем Аннабел. Хотя Хант, начавший свою карьеру в мясной лавке своего отца, со временем он превратился в одного из богатейших людей Англии, владеющим литейными цехами по производству локомотивов и большой долей в железнодорожном бизнесе. Лучший друг лорда Уэстклифа был настоящим мужчиной и ценил хорошую выпивку, прекрасных лошадей и активные виды спорта. Но ни для кого не было секретом, что больше всего на свете Саймон Хант любил Аннабел.

— Я думаю, — повторила Лилиан, когда Хант бесшумно подошел к Аннабел сзади, — что елка просто идеальная. А еще, что кто–то очень точно подгадал время, опоздав, чтобы ему не пришлось украшать ни одной чертовой веточки.

— И кто это? — спросила Аннабел и тихо вскрикнула, когда Саймон Хант закрыл ей глаза руками. Он с улыбкой наклонил голову и прошептал ей на ушко что–то очень личное.

Было видно, как залилась румянцем лицо Аннабел, оставшееся открытым. Поняв, кто находится за ее спиной, она притянула его руки к своим губам и поцеловала каждую ладонь. Ни слова не говоря, она повернулась в его объятиях и положила голову ему на грудь.

Хант крепко прижал ее к себе.

— Я все еще в дорожной пыли, — сказал он хрипло. — Но я не мог больше провести ни одной чертовой секунды вдали от тебя.

Аннабел кивнула и обвила руками его шею. Этот момент был таким естественным, нежным и страстным, что вызвал в комнате несколько неловкую тишину.

Поцеловав жену в макушку, Хант поднял глаза и протянул руку Уэстклифу.

— Я рад, что наконец–то здесь, — признался он. — В Лондоне накопилась куча незавершенных дел — я еле–еле выбрался.

— Нам тебя очень не хватало, — сказал граф, крепко пожимая ему руку.

Обнимая одной рукой Аннабел, Хант сердечно поприветствовал всех остальных.

— Сент–Винсент еще не приехал? — спросил Хант у Эви, покачавшей головой. — Что–нибудь слышно о здоровье герцога?

— Б–боюсь, что нет.

Хант посмотрел на нее с сочувствием.

— Я уверен, что Сент–Винсент скоро будет здесь.

— И ты среди любящих тебя друзей, — добавила Лилиан, обнимая Эви за плечи.

— И у нас есть оч–чень хорошее вино, — сказала Эви с улыбкой.

— Выпьешь, Хант? — спросил Уэстклиф, указывая на поднос, стоявший на соседнем столике.

— Благодарю, но нет, — учтиво ответил Хант, беря Аннабел под руку. — Прошу нас извинить, но нам с женой нужно кое–что обсудить. — И не дожидаясь ответа, он вытащил Аннабел из бального зала с поспешностью, не оставляющей никаких сомнений относительно их дальнейших планов.

— Уверен, они будут говорить о снежной буре, — заметил Рэйф и поморщился, когда локоть Лилиан с силой угодил ему в бок.

После ужина в особняке не осталось ни одной свободной комнаты для отдыха. Одни гости играли в карты, другие расположились около фортепьяно в музыкальном салоне и пели, но самая большая компания собралась в гостиной и играла в шарады. Крики и смех участников игры далёким эхом разносились по коридорам.

Ханна наблюдала за игрой в шарады, наслаждаясь проделками соревнующихся команд: одни, разыгрывая сценки, изображали слова или фразы, а другие — выкрикивали свои догадки. Она обратила внимание, что Рэйф Боумен и Натали сидели рядом, улыбаясь и тихо беседуя. Они были необычайно гармоничной парой: он такой смуглый, она такая белокурая, и оба такие молодые и привлекательные. Поглядывая на них, Ханна совсем загрустила.

Она смогла уйти, когда на напольных часах в углу было без четверти восемь. Незаметно выскользнув из комнаты, Ханна вышла в коридор. Очутившись за пределами переполненной гостиной, где больше не нужно было через силу улыбаться, она испытала такое облегчение, что глубоко и тяжело вздохнула и, закрыв глаза, прислонилась к стене.

— Мисс Эплтон?

Глаза Ханны распахнулись. Это была Лилиан, леди Уэстклиф, вышедшая из гостиной вслед за ней.

— Там слишком много народа, не правда ли? — с дружеским участием спросила графиня.

Ханна кивнула.

— Я не люблю многолюдные сборища.

— Я тоже, — призналась Лилиан. — Мне приятнее отдыхать в небольшом кружке близких друзей, а ещё лучше — наедине с мужем и дочерью. Вы ведь идете в библиотеку, чтобы почитать детям?

— Да, миледи.

— Как мило с вашей стороны. Я слышала, что прошлым вечером им всем это очень понравилось. Могу я пойти с вами?

— Да, миледи, это было бы чудесно.

Лилиан удивила Ханну, взяв её под руку, словно они были сёстрами или близкими подругами. Они неспешно двинулись по коридору.

— Мисс Эплтон, я… к чёрту, ненавижу я все эти формальности. Мы можем обращаться друг к другу по именам?

— Я буду польщена, если вы станете называть меня по имени, миледи. Но я не смогу делать то же самое. Это неприлично.

Лилиан грустно взглянула на нее:

— Что ж, Ханна, хорошо, пусть будет так. Я весь вечер хотела поговорить с вами. Есть нечто очень личное, что мне хотелось бы обсудить, но это должно остаться между нами. Вероятно, мне вообще не следует ничего рассказывать, но я просто обязана это сделать, иначе ночью не сомкну глаз.

Ханна была потрясена. И ее снедало любопытство.

— Миледи?

— Тот фант, что вы сегодня попросили у моего брата…

Ханна слегка побледнела.

— Я поступила неверно? Мне так жаль. Я никогда бы…

— Нет–нет, дело не в этом. Вы не сделали ничего предосудительного. Я просто очень… удивлена, что мой брат отдал его вам.

— Игрушечного солдатика? — прошептала Ханна. — Почему это вас удивило? — Ей это не показалось совсем уж необычным. Многие мужчины носили с собой небольшие талисманы, например локоны волос любимых, монету или медаль на удачу.