Зависимая - Тори Озолс

Она вертелась в постели, пытаясь заснуть, но пустующее рядом место заставляло сердце замирать от страха. Совсем другого страха, чем тот, что она испытала, впервые оказавшись на этой кровати. И осознание этого вызывало дрожь в ее теле, словно количество эмоций превысило лимит, который она могла выдержать.

Так Алекс и заснула, снедаемая тревожными мыслями, перекатившись на сторону Девила, желая ощутить его тепло, но чувствуя лишь шелковистость простыни.

Новое утро, и снова пробуждение в пустой постели. Сердце сжалось в тиски, а тревога накрывала все сильнее. Она поспешила скорее одеться и встретиться с Канквером, надеясь хоть у него узнать что-то.

Какое же она испытала удивление, когда никого не застала возле клеток собак. Точнее сказать, уже никого. Собаки были поглощены едой, а на заднем фоне маячили двое рабочих, которые следили за чистотой, и ни следа Канквера. Алекс подошла к клетке Шакса, и он радостно подбежал к ней.

– Я вижу, тебя уже покормили, малыш, – проговорила она, лаская его за ухом. Пес нежно терся о ее ладонь.

Девушка слабо улыбнулась ему, а сама все больше волновалась. Шакс, чувствуя это, успокаивающе облизывал ее ладонь.

– Как жаль, что ты не можешь мне ответить, – тоскливо произнесла она. – Что же происходит? И где они? Где Девил?

Алекс покачала головой, понимая, как глупо себя ведет. Еще пару раз девушка погладила пса, а после направилась к беседке. Как только она села в мягкое кресло, к ней подошла служанка, предлагая завтрак, но Алекс отказалась. Она не могла сейчас нормально есть. Да что там есть. Ей становилось все труднее дышать без него. Она не могла даже просто закрыть глаза. Ее сознание рисовало ужасные сцены, такие же, какие еще совсем недавно она видела вживую. Только теперь Девил был не палачом, а жертвой. И не было никого рядом, чтобы успокоить ее.

Так протекли несколько дней. Алекс казалось, что от вечной тревоги она начинает сходить с ума. Она сжимала виски, подавляя безумное желание закричать. У нее была передозировка. Передозировка чувствами. Последнее время они накатывали на нее волнами, переворачивая ее восприятие мира, сводя с ума. И единственный способ сохранить рассудок – принять их. Лишь честность перед самой собой была нитью, связующей с реальностью.

Возможно, она все же обманывала себя и давно уже сошла с ума. Как еще можно было объяснить эти чувства? Только сумасшествием. И от него не было лекарства. Она обезумела в своей зависимости от него и все больше сходила с ума, не видя его и не слыша. Она металась по дому, запертая в золотой клетке. Она доводила своими расспросами слуг, но те ничего не знали. Она рыдала ночью в подушку, которую, наверное, протерла до дыр, желая втянуть его запах. Дом вымер без него, и она находилась в полном моральном опустошении.

Алекс уже давно признала свою капитуляцию. Это было неизбежно. Она полюбила этого мужчину. Даже нет, это было больше, чем любовь. Это было наваждение. Он стал ее наркотиком. Он приучил к своим прикосновениям, к своему голосу, к ласке рук и к своей жестокости. Он не прятался за маской, а предстал перед ней в истинном обличии. В обличии предводителя мафии. В его руках были сотни жизней, и казалось, что он правит миром. Но сейчас это ее ни капли не волновало. Сцены убийств из ужасных и терзающих превратились в забытые. Кто-то, возможно, спросил бы: «Что, вот так легко?» Нет, это было нелегко. На пути к этому она прошла все муки ада и до сих пор проходила их.

Но здесь, изолированная от мира, находясь постоянно в его руках, она предпочла этот путь самоуничтожению. А разве могло быть по-другому? Да, она могла жить в постоянном страхе. Она могла бороться с Девилом и быть изнасилованной. Он мог отдать ее своим мужчинам, скормить животным или же испытать на ее теле все те «игрушки», что находились в их комнатах. Но он поступил по-другому. Сначала он заставил тело Алекс предать ее, дав ему истинное наслаждение. И он знал, что уже тогда прокрался в ее душу, став ее первым мужчиной. Особенным. А когда тело пало и само стало стремиться к его ласкам, душа, как оказалось, тоже сдала позиции.

Да, возможно, это произошло вот так легко. Но разве бывает по-другому? Разве любовь подчиняется голосу разума? А когда рядом любовь, страсть и наваждение, то разум просто умолкает, и ты начинаешь руководствоваться лишь чувствами. Теперь всеми ее поступками руководила эта зависимость.

Одинокая слеза спустилась по ее щеке. Слеза прощания с прошлым. Слеза полной капитуляции. Она больше не будет копаться в своей душе и искать оправдания. Алекс полностью приняла это.

Именно его отсутствие стало толчком, ведь без него пришла ломка. И теперь она была согласна на все, лишь бы прекратить это.

Шум возле дома выдернул ее из мыслей, она оглянулась вокруг и, наконец, заметила одного из мужчин. Сегодня ей явно не везло – это был Хангер. Он вышел на террасу, говоря по телефону, через минуту развернулся и снова вошел внутрь. Но выбирать не приходилось, особенно когда сердце сжималось в тревоге и тоске. Поэтому, глубже вздохнув, набираясь смелости, она поспешила за ним в дом.

Через стеклянную дверь она увидела его, сидящего в кресле. Он весь был погружен в свой айфон. Его пальцы быстро бегали по экрану, и Алекс решила, что, скорее всего, он печатает сообщения. Это был не первый раз, когда она видела его, сосредоточившегося на смартфоне. Скорее наоборот: было странно, если этого аппарата не было в его руках. Она снова сделала вдох и открыла дверь. Хангер даже не повернулся на звук. Он прекрасно знал, что вошедший не представляет никакой угрозы.

Но и Алекс не удивилась его равнодушию. За эти дни он был единственным, кого она мельком встречала в доме. Ее нянькой был тот, кто все еще пугал ее. И впервые она собиралась заговорить с ним.

– Я… – начала она, не замечая, что сжимает кулаки, не чувствуя от волнения, как ногти впиваются в ладони. – Скажи мне, где Девил? С ним что-то случилось? У него неприятности? Поэтому и других нет? Он ранен?

Она не могла остановиться. Начав, она словно прорвала плотину и теперь сыпала вопросами. Ее силы были на пределе. Черные круги под глазами выдавали бессонные ночи, а дрожь – нервное истощение. Она вся была словно комок нервов. И это чувствовалось в голосе. Именно тот надрыв, с которым она спрашивала, привлек его внимание. Он оторвал глаза от «Айфона» и с ехидной улыбкой посмотрел на нее, отмечая каждую деталь, рассматривая ее с головы до ног. После чего медленно поднялся, бросил: «Иди за мной» – и направился к двери в подвал.

И она пошла. Ей было уже все равно. Сейчас в ее душе не было страха или, по крайней мере, она задвинула его далеко вглубь сознания из-за безумного желания узнать хоть что-то о Девиле.

Алекс удивилась, когда они пришли в тир. Она наблюдала, как Хангер подошел к стенду с оружием, повернулся, с хитрой улыбкой посмотрел на нее, а потом снял со стенда пистолет и подошел к ней. Его наглая улыбка и молчание еще больше давили на Алекс, подводя ее к черте.

– Зачем мы пришли сюда? – с вызовом спросила она.

– Ты слишком напряженная, а я знаю лишь два способа снять напряжение, – весело проговорил он. – Так как за первый мне отрежут яйца, то остается лишь второй.