Тайные сомнения - Карен Робардс

Никто не заметил, как Сара тихонько проскользнула на кухню. Ей не впервой так поступать. Миссис Эботт постоянно проверяла, не опустели ли графины с напитками в дальнем конце стола. Экономка отрезала мясо тонкими пластиками от бараньей ножки. Она сочувственно посмотрела на девушку.

– Устала от танцев, козочка?

Иногда, когда они оказывались вдвоем, миссис Эботт становилась уютной, милой тетушкой. Сара знала, что женщина искренне любит ее, и благодарно улыбнулась.

– Просто устала.

Она подошла к женщине, та нагрузила доверху тарелку ломтями баранины.

– Вы предполагаете, что предстоит накормить целую армию?

– После танцев очень хочется есть.

Щеки миссис Эботт пылали от кухонного жара, на лбу выступили крупные капли пота, а брови стали белыми от соли. Но миссис Эботт пошла на уступки только в одном – она завернула до локтей длинные рукава нового, наглухо застегнутого платья из черного бомбазина.

– Сюда, Мэри, – окликнула она девушку, появившуюся из кладовки с кувшином засахаренных фруктов. – Отнеси это блюдо в гостиную. Но, смотри, будь осторожна.

Коротко кивнув, Мэри поставила кувшин с фруктами на стол и бросилась выполнять распоряжение экономки.

– Вы должны перекусить сами и посмотреть на танцующих, – предложила Сара, ласково коснувшись плеча женщины. – Передохните немного.

– На таких, как я, всем наплевать! – фыркнула миссис Эботт.

– В этом доме никто не посмеет относиться к вам плохо.

– Потому что вы не позволите. Вы – настоящая леди, мисс Сара. И не я одна так считаю. Вы обращаетесь с людьми по-человечески, не разделяя на каторжников и свободных. А эти две… Они вовсе не леди…

– Миссис Эботт!..

– Да, я понимаю, мне не стоит болтать о них. Но я всегда говорю только то, что думаю. Не повесят же меня за крамольные мысли, верно?

Сара улыбнулась, чтобы немного сгладить ситуацию.

– Конечно же, не повесят, – согласилась она, зачерпнула рукой засахаренных фруктов из кувшина на столе и бросила в рот. – Пойду, прогуляюсь по саду, подышу свежим воздухом. Если меня будут искать, не говорите, куда я пошла.

– Хорошо, мисс Сара, я никогда не подведу вас, – ответила миссис Эботт, решительно тряхнув головой.

У Сары сложилось ощущение, что экономка догадывается о попытках Персиваля затащить Сару под венец. Всякий раз, встречаясь с надсмотрщиком, что происходило довольно нечасто, благодаря царящему на Ловелле соглашению, женщина разговаривала с ним очень холодно.

Сара виновато улыбнулась и направилась к задней двери. В темноте сад казался более уютным и мирным: не было видно засохшей травы, и почти голых деревьев. Огромная полная луна нависла над горизонтом круглым, туманно-белым пятном и освещала все вокруг серебристым светом. Ветер наконец-то стал прохладным, легкие порывы шевелили высохшую траву и пожухлую листву, трава слабо шелестела. Из открытых окон слышались звуки скрипок. Музыканты наигрывали какую-то тихую мелодию.

Где-то далеко в буше завывала динго, голос у нее был скорбный, тоскливый. Но Сара привыкла к вою диких собак с детства, теперь девушка испытывала чувство спокойствия и умиротворения. Пьянящий аромат цветущей акации смешивался с пикантным запахом апельсиновых и лимонных деревьев, которые росли в саду. Сара прислонилась к стволу смоковницы и облегченно вздохнула. Не хотелось ни о чем думать, девушка позволила себе расслабиться. Со всех сторон окутывала ночная тишина. Мучительная головная боль постепенно отступала.

– Мне вдруг показалось, что вы – призрак. Я чуть не убежал от испуга.

Сара узнала бы этот голос с ирландским акцентом из тысячи других голосов. Девушка резко повернулась. В нескольких шагах позади стоял Галагер. Крона бананового дерева заслоняла его от лунного света, молодой человек казался высокой темной тенью. Сара подумала, что сгорит от стыда, встретившись с ним один на один. Он видел ее сегодня утром в одной сорочке. Но тишина ночи, похоже, действовала успокаивающе не только на него. А потом, что может быть опасного в обычном разговоре с ним? Девушка вяло улыбнулась.

– Хотелось бы на это посмотреть, не верится, что вы можете чего-то испугаться.

Он подошел поближе, неожиданно дружелюбный тон разговора Сары привлекал. Молодой человек оказался в полосе лунного света. Стали видны гордые, точеные лоб, подбородок и орлиный нос. Лунный свет отражался в блестящих черных волосах, окружая голову серебристым нимбом. В лунном свете поблескивали чувственные и теперь такие знакомые Саре губы.

– Ну как, ваша сестра довольна праздником?

– Думаю, да. Похоже, что довольна. По-моему праздник понравился всем, – она вновь говорила с ним, как с равным, как всегда. Стоит ли беспокоиться из-за этого? Всего один вечер, сегодняшний…

– Кроме вас?

– А, – она улыбнулась и неопределенно пожала плечами. – У меня болит голова. И совсем не хочется танцевать. Возможно, потому что я не очень-то умею.

– Надо учиться. Вы так грациозны от природы. Вам обязательно понравится.

Сара удивленно и пристально посмотрела на молодого человека. Он улыбался, но слабо, уголки красивого рта слегка приподнялись.

– Да? Что ж, спасибо, – она почти заикалась, опьяненная комплиментом. Ей редко говорили приятные вещи. Фактически она не могла даже вспомнить, когда слышала комплимент в свой адрес. Но от Галагера… Неужели он, впрямь, считает ее грациозной? Чтобы скрыть смущение, Сара решила продолжить непринужденную беседу.

– Возможно, я когда-нибудь научусь. Если найду учителя.

– Я могу научить вас.

– Что? – девушке показалось, что она ослышалась.

– Я сказал, что могу научить вас танцевать, мисс Сара.

Ей почудилось, что он снова насмехается над ней. Но Доминик был совершенно серьезен, правда, в глазах плясали веселые чертики.

Сара нахмурилась и сердито посмотрела на него.

– Вы говорили Лизе, что не умеете танцевать, – она сказала глупость, но это было первое, что пришло ей в голову. Надо было просто выбранить его за дерзость.

– Я солгал, – он приблизился к Саре вплотную. Сара подняла голову, заглядывая ему в лицо. Галагер был таким большим, а ей нравилось ощущать себя беззащитной и слабой. Это чувство не покидало ее, когда он находился рядом. Сара тотчас же вспоминала, что она – женщина.

– Я хотел бы научить вас танцевать. Можно? – он протянул ей руки, ясно давая понять, что ждет ее согласия. Она должна положить в них свои ладони.

Сара молчала, уставившись на коричневые, длинные пальцы. Он – каторжник. Если кто-нибудь увидит, ей не миновать позора. Его прикосновения вызывали в ее теле странные, неповторимые ощущения. Он опасен, очень опасен. Сара положила свои руки в его большие ладони.

– Ну что, не больно? – засмеялся Галагер, на темном лице блеснула полоска белых зубов.