Индейцы Дикого Запада в бою. "Хороший день, чтобы умереть!" - Юрий Стукалин

Защитные амулеты и талисманы были неотъемлемой частью жизни и менталитета индейцев Великих Равнин. Матери с детства надевали на шеи малышей различные амулеты, дарующие крепкое здоровье и защищающие от влияний злых духов. Магическая сила духов-покровителей «хранилась» в амулетах, носимых на теле, одежде или в волосах, а также в священных связках, содержавших в себе перья, шкурки, когти, засушенные травы и т. п., связанные с видением владельца. Помимо личных связок существовали связки военных обществ, клановые и племенные. Понки, например, имели несколько видов священных связок, относящихся к войне. Они содержали в основном шкурки птиц, к которым были прикреплены скальпы врагов. Предводитель военного отряда нес одну из них с собой, чтобы открыть ее перед нападением на врага. Хранили их в безопасном месте типи или земляного дома в подвешенном состоянии. Летом часть времени, если позволяли погодные условия, они висели на улице. Если начинался дождь, их убирали. Когда племя было в пути, каждая связка везлась юношей, который никогда не вступал в половую связь с женщиной. Он должен был следить за тем, чтобы связка никогда не касалась земли, и соблюдать другие запреты.

Индеец, взывающий к духам о помощи

Различные амулеты обладали определенными силами. У арапахов рог антилопы придавал лошади скорость; орех, напоминающий череп, а также перья и когти совы отгоняли духов; спусковые крючки ружей, носимые в ожерелье, колдовским образом заклинивали вражеские ружья; светло-голубые бусы, чей цвет напоминал цвет порохового дыма, делал воинов незаметными; украшения в виде паутины защищали от пуль и стрел, а также, подобно тому как паутина ловит насекомых, помогали поймать врага в ловушку; что-то красное, полностью покрытое другим цветом, защищало носителя от того, чтобы была пролита его кровь; кусочек жемчужной ракушки отражал свет, попадавший на врагов, и лишал их возможности спастись; галька, напоминавшая по форме зубы, давала возможность владельцу дожить до старости, когда зубы выпадают от возраста. Воины шайенов обычно носили каменный наконечник стрелы на шее или привязывали его к волосам. К нему часто прикрепляли маленький мешочек из оленьей кожи, в котором хранилась часть какого-нибудь растения. Этот амулет даровал долгую жизнь, что было частью верования в прочность, постоянство и бессмертие камня. Стоит отметить, что кайовы были твердо убеждены в том, что храбрость зависит только от человека, а не от его сверхъестественных сил. По их мнению, амулеты могут защитить человека, но сделать из труса храбреца не могут. Некоторые из них отправлялись в бой без защитных амулетов, это считалось величайшей храбростью. Кайова по имени Дымный заявлял, что его соплеменники брали с собой военные амулеты только в рейды за скальпами, а в набеги отправлялись без них. Черноногие полагали: насколько бы мощным ни был военный амулет, человек не должен был безрассудно испытывать судьбу в битве. Если враги вырезали отряд воинов, владевших мощными защитными амулетами, они говорили, что в этом не было вины их духов-покровителей или амулетов — их магическая защита была сильна, просто воины предприняли некое слишком рисковое действо, за что и поплатились. Всегда находилось достаточно опытных бойцов, способных подтвердить силу своих амулетов, спасавших их на тропе войны от неминуемой смерти.

Обязательным элементом организации военного похода и набора его участников было подношение трубки. Это не было чисто военным ритуалом, а являлось лишь церемониальным методом просить чего-либо. Принять трубку и выкурить ее означало откликнуться на просьбу и дать согласие. Если предводитель пытался набрать в поход воинов, он предлагал им трубку. Когда вожди одного племени хотели, чтобы к ним присоединились воины другого племени, они посылали трубку их вождям. Трубка раскуривалась и пускалась по кругу, передаваясь рядом сидящему человеку. Как рассказывал пауни Акапакиш: «Если он (рядом сидящий человек. — Авт.) желал к нам присоединиться, он курил, а затем передавал следующему. Людям, которые не хотели отправляться в поход, курить эту трубку возбранялось». Идти с военным отрядом или нет, каждый решал для себя сам. Ничего постыдного в отказе не было.

Набег за лошадьми мог планироваться в течение нескольких дней или организовывался всего за несколько часов. Организация набега была делом индивидуальным. Человек приглашал своих друзей присоединиться к нему, либо группа воинов, имевших такое намерение, приглашала известного своей удачливостью предводителя. Отряд обычно состоял из членов одной общины, а наиболее желанными участниками были братья, зятья и шурины, ведь при этом захваченные лошади оставались в семье.

Организация большого военного отряда мстителей занимала гораздо больше времени — иногда до нескольких месяцев. Вождь посылал гонца со своей магической трубкой по лагерям соплеменников и союзников. Когда гонец входил в лагерь сородичей или союзников, то преподносил трубку вождю и призывал воинов присоединиться к рейду мести. Если воины лагеря желали присоединиться к отряду, то их вождь доставал свою трубку и предлагал посланцу выкурить ее. Обычно выступление огромных отрядов мстителей (300–600 воинов) откладывалось до наступления теплых времен — конца весны или лета. Все лагеря собирались в заранее назначенном месте, где воины пировали, проводили советы и готовились к предстоящей экспедиции. Как правило, роль предводителя отводилась кому-либо из наиболее опытных и влиятельных людей лагеря хозяев. При этом он не имел полной власти над воинами других общин или племен — они подчинялись своим лидерам. Каждая из общин продолжала жить своей жизнью, и за порядком в их лагерях следили представители собственных военных обществ, не имевшие права вмешиваться в жизнь других лагерей.

Обсуждение планов похода

Организацию отряда мстителей у команчей весьма подробно в 1828 г. описал Берландиер: «Когда целью войны является отмщение за оскорбление или смерть друга, родственник или член пострадавшей группы, в сопровождении вождя племени, проезжает по всем лагерям своего народа, стеная и взывая о помощи в разгроме врагов. Подойдя к входу в жилище вождя племени, которое они хотят пригласить (в поход. — Авт.), гости с плачем проходят вокруг палатки два-три раза, а затем предстают пред вождем, который приглашает их и вводит внутрь. У вождя уже готово его специальное ложе, на котором он восседал в ожидании гостей с того самого момента, как услышал звуки их церемониального вхождения в лагерь. Женщины из его палатки спешили взять у прибывших лошадей и отходили прочь, дабы не мешать и не услышать новости, принесенные опечаленными мужчинами. Тут же собирались старики и воины, чтобы узнать, что же произошло. Они выкуривали трубку, после чего гости произносили долгую речь, в которой объясняли причину, подвигшую их собрать разные племена своего народа. Если после объяснения вождь племени принимал трубку из рук одного из истцов, это означало, что его люди примут участие в карательной экспедиции. Если же он отказывался, то тем самым отклонял предложение, после чего должен был объяснить причину своего отказа. Получив же подтверждение, один из гостей называл время и место сбора отряда и вражеское племя, против которого готовилась экспедиция. После окончания встречи старец, действующий в роли глашатая, обходил весь лагерь, сообщая обо всем, что говорилось на собрании, и о принятом решении… Затем вождь созывал добровольцев, желавших присоединиться к походу. Такая церемония повторялась в каждом лагере, куда прибывали скорбящие… Когда наступало назначенное время, люди, посылавшие гонцов, обычно уже стояли лагерем в оговоренном месте, ожидая прибытия других племен. Все прибывали налегке, прихватив с собой только маленькие походные палатки, оставив обычные (большие. — Авт.) в родном лагере. С ними также приезжало небольшое количество женщин, помогавших по хозяйству своим мужьям, их друзьям и родственникам. Этих бедных существ также посылали охранять табуны и помогать увозить награбленное во время экспедиции. Когда прибывает новый лагерь, его капитан (вождь, предводитель. — Авт.) и воины, украшенные перьями и покрытые своими военными орнаментами, садятся на своих коней, выстраиваются в две шеренги и так едут к лагерям уже прибывших, распевая по пути (военные песни. — Авт.). Они клянутся проявить себя в предстоящих схватках и оказать всю возможную помощь тем, кто не побоится опасности. Племя хозяев отвечает им такой же церемонией, и подобная сцена повторяется в лагере каждого племени, которое прибывает, чтобы присоединиться к скорбящим на тропе войны. Такие встречи порой происходят в одной-двух сотнях лиг от вражеской территории. Иногда проходит от двух до трех месяцев, прежде чем все откликнувшиеся добираются до места встречи… Все это время вожди и старцы племен собираются на советы».