Halo. Тихая буря - Трой Деннинг

Но, как и карьер, катапульта была выведена из эксплуатации в 2424 году, когда на Бико сформировался достаточно влажный климат для выпадения собственных дождей.

На вершине ледяного пика, прямо над дулом электромагнитной катапульты, располагался центр связи, упомянутый Ньето. Окруженный ударными кратерами центр был практически невредим, лишь передающая антенна лежала на боку, все еще наполовину прикрепленная к своему основанию.

Если у мятежников имеется сколько-нибудь приличный монтер, следящий за исправностью средств связи, ему потребуется не больше получаса, чтобы установить новую антенну.

На противоположной стороне десантного люка лейтенант Хэмм наклеила поверх последней дыры в броне пластырь и передала десантника паре подчиненных. Встав, она посмотрела на Джона и указала большим пальцем на раненого.

– Полегче, Спартанец, – сказала она по каналу первого взвода. – Чтобы больше такого не было.

– Разумеется, мэм, – ответил Джон. – Нужно было передать его медику.

– Чертовски верно, – сказала Хэмм. – И тебя тут быть не должно. Ты покинул свое место.

– Да, мэм. – Будучи солдатом огневой поддержки взвода, Джон нес на себе много тяжелого оружия. Самое большое – переносную ракетную установку SPNKR – он снял с магнитного держателя на спине «Мьёльнира». – Виноват, мэм.

От Хэмм не укрылось, как Джон перебросил SPNKR через плечо.

– Сто Семнадцатый, какого черты ты делаешь?

– Иду добровольцем, мэм. – Джон зарядил первый ствол установки. – Надо убрать эти бункеры.

Эйвери Джонсон положил ему на предплечье руку, но Спартанец стряхнул ее и подключил прицел установки к головному дисплею. Разговор с Ньето был еще свеж в памяти, и Джон не собирался допустить, чтобы из-за ревности Кроутера сорвался штурм – пока еще есть надежда что-то исправить.

Штаб-сержант снова схватил Спартанца за руку:

– Джон, нельзя стрелять из этой штуки здесь. Ты зажаришь половину взвода.

Тот посмотрел на Джонсона:

– Я знаю параметры безопасности стодвухмиллиметровой ракетной установки СПТ/ШО «Бур», сержант. – Он положил упор для стрельбы на плечо и взял в перекрестие на головном дисплее ближайший бункер. Разведчик все еще поднимался, так что дистанция увеличилась до полутора километров. – Кроме того, мы вне зоны поражения.

Голос Хэмм зазвучал резко:

– Сто Семнадцатый…

Но Джон уже прыгнул. В условиях слабой гравитации Сеобы у него ушла бы почти минута, чтобы снизиться на тысячу сто метров, до зоны эффективного поражения. Поэтому он ускорил падение, включив двигатели прыжкового ранца. Так на спуск уйдет всего десять секунд, но если Спартанец будет двигаться по прямой слишком долго, то даст вражеским стрелкам отследить себя, а те сделают из него решето. Твердо удерживая бункер в перекрестии, он начал случайным образом маневрировать в полете.

На канале отряда раздался голос Эйвери Джонсона:

– Синий отряд, спуск! Идем во всеоружии!

Джон продолжал падать и уже мог разглядеть стволы «Вулканов», посверкивающие в амбразурах. Пули имели начинку из трассирующего состава, приспособленного к вакууму, поэтому Спартанцу было видно, как значительно его маневры опережают огонь мятежников – хотя по мере сокращения дистанции разрыв все уменьшался. Преодолев километр, Джон сменил направление движения.

Он резко замедлился, но в силу набранной скорости продолжал быстро снижаться. К моменту выстрела из ракетной установки дистанция сократилась до трехсот пятидесяти метров.

Ракета полетела с ослепительной вспышкой, уменьшаясь до серебристой точки, и Джон, кувыркнувшись, вошел в уклоняющийся штопор. Он услышал щелчок – пуля по касательной задела броню на бедре. Стрелок продолжал вести обстрел, как вдруг его бункер взорвался брызгами пара и льда.

Вторую линию трассирующих пуль Джон отследил до другого бункера, где тоже увидел вспышки «Вулкана». Обозначив огневую точку в качестве цели, он разрядил второй ствол SPNKR.

Ракета умчалась, а затем главной проблемой стала быстро приближающаяся молочно-белая поверхность Сеобы. Джон сгруппировался, но после удачного приземления в зоне высадки роты Альфа на скользкой земле не получилось удержать равновесие. Очутившись на ледяном уступе между карьером и пусковыми доками, он скользил на спине по склону и наблюдал, как позади него снаряды «Вулканов» выбивают из белой земли гейзеры высотой с руку.

Отбросив пустую ракетницу, Спартанец перекатился и вскочил, что в условиях слабой гравитации подбросило его на три метра вверх. Сдернув с держателя MA5B, Джон вложил в подствольник осколочно-фугасную гранату и нацелился на плюющийся огнем бункер. Не успел он выстрелить, как вся передняя стена превратилась в сноп из тел и ледяных блоков.

По каналу заговорила Келли-087:

– Спасибо за приглашение, сержант Джонсон. Синий-лидер любит поразвлечься.

– Не в этот раз, – отозвался Джон. Он довольно мягко коснулся земли, повернулся и увидел, как по склонам ниже из еще четырех развороченных бункеров расползается лед и то, что осталось от мятежников. – Собираемся в доках. Переключаем каналы обратно на Альфу.

Серия зеленых огоньков подтвердила приказ, и Джон помчался по льду к пусковым докам, пользуясь двигателями ранца, а иногда и собственными ногами, чтобы уклоняться от вражеского огня. Низкая гравитация и плохое сцепление усложняли резкие смены направления, и пару раз он падал на колени или пролетал метров десять по одной траектории. Падение само по себе не было проблемой, но в полостях и за ледяными блоками на окружающих склонах укрывались сотни повстанцев, показавшие себя достойными стрелками: стоило Спартанцу двигаться по прямой хотя бы секунду или две, как он слышал звон отскакивающих от «Мьёльнира» мелкокалиберных пуль.

Не сбавляя темпа, Джон стрелял в ответ и даже снял несколько нападавших. Но то ли разведотряд батальона потерял свои беспилотники, то ли не сумел подключиться к «Мьёльнирам» – окошко тактической карты на головном дисплее оставалось пустым. Поэтому бо́льшую часть внимания Спартанец уделял разведке, высматривая что-нибудь достаточно крупное – вроде вражеского ангара, или гадая, сколько времени нужно мятежникам, чтобы восстановить свой центр связи.

К несчастью, основная часть поля битвы осталась позади него, на громадных просторах карьера. Карьер имел в диаметре десять километров и формой походил на осьминога. Огромную центральную впадину окружали длинные извилистые каньоны, уходящие за пределы видимости. В стенах зияли входы в пещеры, в том числе достаточно широкие, чтобы пропустить крупную транспортную технику. С того места, где стоял Спартанец, нижнюю часть карьера не было видно. Сгущалась пелена тумана, куда ныряли и откуда выныривали разведчики, которые сбрасывали свои взводы или стреляли по вражеским позициям.

По всей вероятности, транспорт мятежников спрятан где-то на дне карьера, и Кроутеру нужно убедиться, что вражеские корабли будут обезврежены, прежде чем смогут взлететь и поднять тревогу. Джону не хотелось доверять такую задачу кому-либо – и меньше всего полковнику, – но выбора у него не было. По служебной дороге к вершине электромагнитной катапульты ползла на гусеницах колонна «цивет», чьи грузовые контейнеры были нагружены пехотой в герметичной броне, тяжелым оружием и оборудованием для починки поврежденного центра связи.