В поисках неприятностей - Энн Грэнджер

Теперь я жалею, что не уделила его словам больше внимания. И не придала значения тому, что у Фитиля появились какие-то планы. Ведь он не привык думать! Надо было ожидать: если Фитиль что-то задумал, наверняка все кончится плохо.

Жизнь моя продолжалась с обычным для меня везением. Две недели я днем подавала дальнобойщикам жирную рыбу с картошкой, а вечерами рыскала по самым опасным районам Лондона. Потом кто-то по ошибке оставил жаровню включенной на всю ночь, и моя забегаловка сгорела дотла. Я снова стала безработной. Теперь я целыми днями просиживала в своем в высшей степени неуютном жилище и гадала, кого еще можно расспросить о Терри. Насколько я могла судить, я обошла уже всех, кого можно.

К тому времени я успела прочесть почти все книги Нева. Квартира осточертела мне настолько, что трудно было остаться там еще на двое суток. Местная шпана что ни день буйствовала на лестнице. Мне приходилось запирать дверь на ключ и на засов. Несмотря на то что я отдраила все стены с отбеливателем, плесень в ванной все больше разрасталась. Из-под сгнивших половиц доносился шорох — я не сомневалась, что там поселились крысы. В общем, я поняла, что с меня хватит.

Парри на какое-то время оставил меня в покое; Дженис тоже не объявлялась. Их равнодушие слегка задевало меня. А может, Дженис отстранили от следствия? Не справилась или сама попросила… Может быть, сейчас все ее мысли заняты собственным разводом?

Конечно, такого, чтобы полиция вообще забыла обо мне, быть не могло. Копы ни за что не отстанут от меня, пока не выяснят, что случилось с Терри. А если вообще никогда не выяснят? Никто по-прежнему не знал, что случилось в тот понедельник.

После разговора с Дженис я думала о Терри каждый день. Мне казалось, что я в долгу перед ней и могу что-то для нее сделать. Начало положено. У меня есть показания Ганеша и Эдны, а также рассказ Фитиля. Жаль, что тогда не догадалась взять у Эдны спички. Теперь их уже не найти…

Я еще раз сходила в хостел и попыталась увидеться с Фитилем. Сектанты, как всегда улыбаясь, сообщили, что он ушел — он ведь и мне об этом говорил. В общем, все складывалось одно к одному.

Я отправилась на автобусный вокзал Виктория и спросила, ходят ли автобусы в Бейсингстоук. Билет в оба конца стоил на удивление дешево — даже для меня. Потом я попросила у Ганеша на время фотоаппарат. Мне казалось, что фотоаппарат — основное оружие сыщика. Правда, я пока не знала, что именно хочу снимать.

— Мне нужна не дорогая камера, а «мыльница», которой легко пользоваться. И чтобы не было жалко, если я случайно потеряю или сломаю ее… Ты не подумай, я не собираюсь портить твою камеру. Наоборот, буду обращаться очень бережно.

— Что ты еще задумала? — подозрительно спросил Ганеш.

Я рассказала, что намерена поехать в Абботсфилд, на конный завод «Астар», и посмотреть, что там можно выяснить.

Мои слова ошеломили его.

— Ты что?! Старик ведь поручил тебе наводить справки здесь, на месте преступления. Он не ожидает, что ты поедешь в его края и начнешь мутить там воду! По-моему, будет лучше всего, если ты позвонишь ему и скажешь, что выходишь из игры. Да, ты попыталась ему помочь, но больше ничего сделать не можешь.

— Ган, я ведь ничего не делала, только шла по следу копов, задавала те же вопросы, что и они, и получала в ответ те же пустые взгляды. Ничего я не узнала, и, откровенно говоря, меня это страшно удручает! Для меня дело чести узнать, что случилось с Терри! Я непременно докопаюсь до истины!

— Неприятностей тебе и без того хватает, — возразил он. — Ты ничего не знаешь о ее родных, кроме того, что сообщил тебе старик за обедом. Кто знает, насколько он был с тобой честен? И потом, ты сама говорила, он все время отвлекался, его мысли где-то блуждали. Наверное, он многое забыл. Тетку-инспектора удар хватит, если она узнает, куда ты собралась. Ты такая умная, знаешь много полезного. И что ты выяснила при всех своих познаниях? Ничего! Ты сама это признаешь!

— Значит, пора попробовать другой подход, — проворчала я.

Ганеш высокомерно улыбнулся:

— Что ты станешь делать, если найдешь убийцу — там, в глуши? Помимо всего прочего, ты ничего не знаешь о сельской местности!

— Что тут знать? — беспечно спросила я. — Там поля, коровы, а все деревенские вместо «Что?» говорят «Чего?».

— Там все по-другому! — сухо возразил Ганеш. — Ты понятия не имеешь, как там себя положено вести. Там тебе не Лондон! Ты не знаешь деревенских. Здесь, в большом городе, все так заняты своими делами, что им на других наплевать. Там чужак привлечет всеобщее внимание. Ты точно привлечешь!

— Почему? — обиделась я.

— Да ты взгляни на себя! — безжалостно ответил он. — Джинсы с дырами на коленях, черная кожаная куртка, ботинки «Док Мартенс». Да они запрутся в своих домах, как только увидят тебя!

Я уже пожалела, что попросила у него фотокамеру. Но его недоверие лишь укрепило мою решимость.

— Не будь таким противным! Неужели ты не можешь хоть немного поверить в меня? Я взяла у него деньги и пытаюсь их отработать!

— Дело не только в том, что ты взяла деньги у старика! — пылко возразил Ганеш.

— Ну ладно, ты прав! Меня мучает совесть, потому что я часто унижала Терри, когда она жила с нами. Надо было быть добрее.

— Ну да, надо было. Только и Терри ни с кем не была доброй. Ты сама все время жаловалась на нее! И даже если бы ты проявляла к ней доброту, сейчас ты все равно ничего не смогла бы поделать!

Я не выдержала:

— Ты рассуждаешь прямо как копы! Я сдаваться не собираюсь!

Ганеш заорал:

— Дело не в ней, ведь так? И даже не в старом Аластере! По большому счету дело в тебе самой и твоем отце! Тебя из-за него мучает совесть! Тебе кажется, что ты его обижала и унижала! Тебе хочется узнать, что случилось с Терри, потому что на самом деле ты хочешь загладить вину перед своим отцом! Заранее предчувствую, что будет дальше! Чего доброго, ты усыновишь этого Аластера Монктона, который заменит тебе отца! Вот что в самом деле очень опасно. Это рискованно и для него, и для тебя и, кроме того, нечестно по отношению к старику!

— Так дашь мне фотокамеру или нет? — спросила я. Мне показалось, что для сеанса психоанализа у меня сейчас не самое лучшее настроение.

Ган сбегал наверх и через несколько минут вернулся с хорошенькой маленькой камерой в кожаном футляре на ремне.

— Смотри не потеряй! Она надежная и в обращении элементарно простая. С ней управится и шестилетний ребенок. Главное, когда будешь снимать, не закрывай пальцем объектив.

Передавая мне камеру, он буркнул:

— Жаль, что я не могу поехать с тобой. Но у нас полно дел в магазине, а у папы спину прихватило. Он не может таскать ящики. Дай слово, что будешь звонить!

— Обещаю, Ган.