Ваши не пляшут - Александр Евгеньевич Сухов

вступает в пору совершеннолетия, вполне можно замуж выдавать. Однако Катюхе еще год в школе учиться, но и после её окончания сразу же замуж она не собирается ибо дар имеет чудодейственный — отправится в специальную школу, где из желторотых одаренных юнцов и юниц делают настоящих магиков — надёжу и опору самодержавной власти императоров российских.

Без пяти минут до начала сабантуя я покинул стены родного дома. Умытый, причесанный, в идеально выглаженном темно-синем костюме с искрой (тьфу какая пошлость эта самая искра, но деваться некуда, другого праздничного «пинжака со штанцами» у меня не имеется), светлой рубахе, галстук на шее, на ногах начищенные как котовы яйца черные ботинки, в одной руке пакет из крафт-бумаги с подарком, в другой огромный букет, я бы сказал «букетище», искусно составленный из цветов-мутантов умелыми мамиными руками.

— Красавчик! — восхищенно воскликнула мама и напоследок благословила сына, трижды осенив крестным знамением. Как на бой правый с лютым ворогом провожает. Там всего-то посидеть за столом, поболтать ни о чем, поплясать на пионерской дистанции, то есть не в обжим. Короче, неинтересная для меня взрослого тусовка малолеток. Не, конечно, можно было бы подкатить к той же Ольге Быковой, девка в соку и, поговаривают, даёт, если хорошенько попросить. Впрочем, сегодня не получится, Катька, решила, что я её вечный паж и вполне способна устроить скандал, попытайся я кадрить её подругу. От мерзкого настроения спасает лишь то, что сегодня в обществе Анюты Дудиной я наконец-то избавлюсь от проклятого спермотоксикоза, но это будет позже. А пока терпи, Вовка, и за свое терпение ты, в конечном итоге, будешь вознагражден.

Встретила меня на пороге немалого старостина дома пожилая служанка Аглая Тимофеевна. Несмотря на сухую погоду, велела тщательно вытереть ботинки о тряпку, благо снять обувь не заставила. Провела в отдельную от пиршества взрослых комнату, отведенную для детской гулянки. Народ «для разврата» собрался, проявив пунктуальность, я оказался последним из приглашенных. По румяным Катиным щечкам и искоркам в глазах несложно было догадаться, что девочке сегодня было разрешено принять на её хорошенькую грудь бокал шампанского, а может быть, и побольше. Впрочем, несколько бутылок этого напитка стояли на столе, так что гулять будем не на сухую. Стоит отметить, что там было не только что выпить, но и чем закусить и в хорошем ассортименте, даже диковинные на селе апельсины и бананы лежали красивыми горками в вазах.

При моем появлении народ замолчал. Лишь неугомонный попович выдал ехидное:

— Явился, не запылился! — И заулыбался в предвкушении моего предстоящего позора. Он еще не знает, что пацан, дав слово, расшибется в доску, но выполнит обещание.

Первым делом я преподнес имениннице букет. Мутировавшие цветы выглядели изумительно и на фоне принесенных другими гостями букетов смотрелись весьма и весьма шикарно, особенно в хрустальной вазе, куда их тут же определила хлопотунья Аглая.

Однако после того, как из бумажного пакета был извлечен на всеобщее обозрение драмарин златолистый в расписном керамическом горшочке, в комнате наступила гробовая тишина. Вообще-то гробовой она была бы лишь в том случае, если за стенкой перестали петь «Когда б имел златые горы и реки полные вина». Удивительно, как связаны между собой первая и нынешняя мои реальности, вплоть до множества общих песен и прочих художественных произведений, но об этом как-нибудь в другой раз.

Итак мне удалось удивить присутствующих и несказанно обрадовать Екатерину Трофимову. О свойствах этого растения ей, как одаренной, было отлично известно, к тому же, по внешнему виду драмарин было сложно перепутать с каким другим цветком.

Особенно порадовало меня откровенно кислое выражение на прыщавой физии моего исконного недоброжелателя и завистника. Теперь ему не избежать трех поджопников, на которые мы с ним забились во время спора. Причем не просто пинков ногой в пятую точку абы где, но прилюдно во время ближайшей пацанской сходки. Позор, да еще какой — на все село, то есть неизгладимая душевная рана для самолюбивого пацана находящегося в пубертатном периоде развития организма.

Дрожащими от волнения руками девушка приняла от меня горшок с чудо-цветком. Затем восторженно взвизгнула и даже в знак благодарности расщедрилась чмокнуть меня в щечку. Спасибо, но можно было бы обойтись и без телячьих нежностей. Мы таперича чел не озабоченный Катькиными прелестями, поэтому в поцелуйчиках не нуждаемся, тем более кроме как обслюнявить щеку она пока ни на что не способна в этом плане, учить, учить и учить. Но не для меня цветут цветы, распустит роза цвет душистый. Пусть этим занимается кто-то другой, хотя бы тот же Сенька-попович, мне параллельно-фиолетово. У меня на сегодня встреча с более опытной девчонкой, ну я надеюсь, что более опытной, во всяком случае, не целкой с чудесатыми закидонами, свойственными девичьей невинности, мол, пойдем — дам, а пришли — не дам. Хе-хе!

Придя немного в себя, Катя ускакала демонстрировать мой подарок родителям и прочим гостям. А через несколько минут в комнате было не протолкнуться от подгулявших взрослых, коим так и не удалось до конца поведать миру о коварном изменщике, воспользовавшимся доверием девушки и, умчавшим её в страну чужую, да и забывшим клятву святую и сам другую полюбившим. Короче не до «Златых гор», когда какой-то не самый богатый на селе сын кузнеца дарит юнице воистину царский подарок, стоимостью пару-тройку сотен золотых карбованцев.

Откровенно говоря, поднявшийся кипеш меня совершенно не порадовал. «Где взял?», «Откель богайство такое?», «По чем купил?». Вопросы посыпались откровенно дебильные. Ну кто же скажет, откуда вестимо? Ну я вежливо и отвечал, мол, где взял, там уже нет.

Мои дипломатические выверты, как ни странно, изрядно повеселили взрослую публику. Я был удостоен чести быть рукопожатым всем местным бомондом, а также изрядно потискан дамами. «Ах какой славный мальчуган!». Достали, признаться, своими обнимашками пропахшие потом, алкоголем и разной закусью нетрезвые бабы, от некоторых еще и табачищем несло, чего я органически не перевариваю.

Слегка напрягло пристальное внимание к моей особе со стороны Кузьмы Митрофановича Зосимова. Я даже почувствовал исходящие от него в мою сторону магические флюиды. Однако одаренного во мне он так и не выявил, возможно силы дара не хватило, а может быть, туманивший голову алкоголь помешал. Поначалу я сильно перепугался, но после того, как маг потерял ко мне всякий интерес, расслабился. В отличие от прочих гостей глупых вопросов насчет происхождения чудесного цветка не задавал. Скорее всего, решил, что я у кого-то его приобрел. Где же еще пацану взять такое растение, не в Прорву же он за ним ходил, а вот на