Предвкушая желанный скандал - Джоанна Рок

Эбигейл чувствовала себя так, словно с ее плеч свалился тяжелый груз. С ее малышкой все будет в порядке.

– Огромное вам спасибо, доктор. Я так счастлива, что даже не знаю, что сказать.

На другом конце линии послышался мягкий смех.

– Уверяю вас, будучи отцом тройняшек, я прекрасно понимаю, что вы сейчас чувствуете. Для любого родителя нет ничего важнее здоровья его детей.

После разговора с доктором Хатчинсоном Эбигейл воспрянула духом, и ее первой мыслью было позвонить Вону. Он определенно будет рад узнать, что с ее малышкой все в порядке.

Но может ли она это сделать после того, как раскритиковала вчера его отношение к жизни? Позвонить ему сейчас было бы неправильно.

При этой мысли ее сердце сжалось. Несмотря ни на что, она любит Вона, и ей нужно время, чтобы прийти в себя после их расставания. Она испытывала боль, однако хотела, чтобы он был счастлив. Пусть даже счастье для него – это уединенный образ жизни, который он для себя выбрал.

Положив телефон, она снова надела перчатки и подошла к верстаку. Погружение в любимое дело поможет ей дать выход эмоциям, которые ее сейчас переполняют.

Она вырежет небольшую скульптуру и подарит ее Вону в качестве извинения за то, что она причинила ему боль. Возможно, это принесет ему душевное успокоение.

Вон с силой ударил ракеткой по теннисному мячу, вложив в этот удар все свое разочарование. К его удивлению, его соперник доктор Хатчинсон отбил этот мяч мощным ударом слева. Вон не смог до него дотянуться, и это означало, что он проиграл гейм, сет и весь матч.

– Отличный удар, Хатч, – пробурчал он, чувствуя, как по его спине катится пот.

Они пришли на один из кортов «Клуба техасских скотоводов» пораньше, чтобы сыграть до начала жары, но ни один из них не был готов уступить, и игра затянулась.

Накануне Вон наконец договорился с Хатчем насчет игры в теннис, втайне надеясь на то, что его друг обмолвится о результатах УЗИ Эбигейл. Вон расстался с ней и не мог ей позвонить, но ему нужно было узнать, все ли в порядке с ее малышкой. Если понадобится, он воспользуется своими связями, найдет для Эбигейл лучшего специалиста в стране и не пожалеет никаких денег.

– Я сам себя удивил, – улыбнулся Хатч. – Думаю, я просто испугался, что, если будет еще один гейм, я проиграю. – Покачав головой, он направился к скамейке под навесом, на которой лежали их вещи. – Думаю, завтра я не смогу пошевелиться.

Проследовав за ним, Вон открыл сумку-холодильник и долил воды в миску Руби, которая терпеливо ждала его под навесом. После этого он отпустил собаку поиграть, бросив ей старый теннисный мяч. Руби поймала его в прыжке.

– Я в этом сомневаюсь, – возразил Вон, убирая ракетку в сумку. – Восстанавливайся скорее, чтобы я смог тебя победить в ответном матче.

– Постараюсь. – Достав свою бутылку с водой, Хатч сделал глоток, взял у вернувшейся Руби мяч и снова его швырнул. – Ты разговаривал с Эбигейл? – неожиданно спросил он.

– Нет.

Опустившись на скамейку, Хатч встретился с ним взглядом.

– Думаю, тебе следует с ней связаться.

Сев рядом со своим другом, Вон в очередной раз подумал о том, как он подвел Эбигейл.

В клубе было тихо. На соседнем корте четверо мужчин играли в теннис двое на двое. У бассейна сидела группа молодых матерей и наблюдала за купающимися детьми. У всех малышей были надувные круги и нарукавники, но у бассейна дежурил спасатель.

Однажды Эбигейл будет точно так же водить в бассейн свою маленькую дочку, гулять с ней в парке. Вону было жаль, что он не сможет при этом присутствовать.

– Я это сделаю.

– Она заслуживает твоей поддержки, – сказал Хатч, вытирая полотенцем мокрые от пота волосы, в то время как Руби снова принесла ему мяч и терпеливо ждала, когда он снова его бросит.

– Я… – Он не знал, как признаться Хатчу в своем ужасном провале. – Я хотел, чтобы у нас с Эбигейл все получилось. Она самая замечательная женщина, которую я когда-либо знал. Но когда я узнал о ребенке, я запаниковал и сделал глупость.

Его переполняли стыд и сожаление. Эбигейл заслуживает лучшего мужчину, чем он.

– Что ты имеешь в виду? – Достав из сумки-холодильника два апельсина, Хатч протянул один Вону. – Ты не готов стать отцом?

– Нет. Дело не в этом. – Взяв апельсин, Вон начал очищать его от кожуры. – Я уже привязался к этому ребенку. Но разве я смогу стать хорошим партнером для Эбигейл, если всякий раз, когда у меня возникают трудности, мне хочется запереться в своем доме с Руби и не выходить оттуда? – Вон покачал головой. – Если бы Руби не было рядом со мной, когда Эбигейл делали УЗИ, я бы потерял самообладание.

Он больше не знал, что ему делать со своими эмоциями. Они охватывали его внезапно, принося с собой воспоминания о тех временах, которые он хотел забыть. Он сомневался, что в будущем что-либо изменится.

– Но ты его не потерял, – напомнил ему Хатч. – Когда речь идет о детях, нервы могут сдать у любого. Мне нисколько не стыдно признаться тебе в том, что, если бы с кем-то из моих детей что-то случилось, я бы не выдержал. Это худшее испытание, которому только может подвергнуть человека жизнь, и ты с ним справился.

Наконец Хатч сжалился над Руби и снова бросил мяч. Собака помчалась за ним быстро, как ветер.

Вон опустил голову.

– Нет, я с ним не справился. Я сказал Эбигейл, что не готов к большему. Ушел от нее, когда она больше всего во мне нуждалась.

– У нас с Симоной тоже все было непросто, – признался Хатч, наблюдая за четверкой игроков на соседнем корте. – Я лишь знаю, что, если ты жалеешь о вашем с Эбигейл разрыве, тебе следует сказать ей об этом.

– Как она сможет после этого мне доверять? – спросил Вон.

Он ни за что на свете не причинит ей снова боль. Он не может так поступить с женщиной, которую любит. Эта мысль поразила его.

Он любит Эбигейл?

Да, черт побери, он ее любит.

В глубине души он понял это раньше, когда его сердце ныло от тоски по Эбигейл. Тогда он гнал от себя мысли о любви, но сейчас прятаться от правды было уже невозможно.

– На ее месте я бы мне не доверял, – ответил он сам себе.

– Возможно, – допустил Хатч, застегнув сумку и выбросив кожуру от своего апельсина в урну для мусора. – Но ты не Эбигейл. Возможно, она видит в тебе что-то, чего ты сам в себе не замечаешь. Что-то хорошее.

Пообещав дать Вону шанс отыграться, Хатч поднялся и направился в раздевалку. Вону тоже следовало бы поторопиться. Он сегодня выходит на работу вместо того доктора, с которым он поменялся сменами, чтобы быть рядом с Эбигейл, когда ей делали УЗИ.

Сложив свои вещи в сумку, он заметил, что к нему идет парень в униформе работников клуба с коробкой в руках.