Страна кривого зазеркалья - Анна Данилова

– Владимир Николаевич? Добрый вечер, это Игорь Шубин…

– Шубин? Минутку… Да, я понял… Слушаю вас… – Судя по звукам, раздающимся из трубки, врач находился сейчас в машине, вероятно, возвращался из клиники домой.

– Извините, что не сам лично пришел, а по телефону, работы много…

– Ничего…

– Я хотел спросить вас о моей жене… Как ее состояние? Может, вы отпустите ее домой?

– Так она уже давно дома. Я отпустил ее после обеда. Разве она вам не позвонила?

– Нет… Спасибо… Извините.

Он позвонил домой, понимая, что сейчас на него посыплется град упреков и обид. Но вместо этого он услышал довольно бодрый, если не веселый, голос своей жены:

– Игорь? Ну как тебе сюрприз? Я – дома! Только не переживай, я ничего не делаю, не мою полы, не готовлю, ничего такого, а просто лежу и смотрю телевизор. Но я дома, понимаешь? Отлично себя чувствую… Ты когда приедешь-то?

Шубин представил себе, как Женя одна возвращается домой, где на кухне – гора немытой посуды, повсюду беспорядок и сплошная пыль, и ему стало не по себе. Она не может обрадоваться этому беспорядку, Женя не такая. Что-то здесь не так.

Он снова перезвонил домой. На этот раз трубку никто не взял. Он звонил снова и снова, но все безрезультатно. Затем набрал номер мобильного телефона – она его так и не включила. Оставив на столе записку, он поехал домой. И застал Женю, уже одетую и собранную, на пороге квартиры. Лицо ее было розовым и опухшим. Только слезы могли привести его в такое состояние.

– Уйди с моей дороги и больше никогда не появляйся… – прошептала Женя осипшим и чуть слышным голосом. – Я возвращаюсь в больницу. После родов буду жить одна, с ребенком. Ты не любишь меня, этим все объясняется… Пусти, говорю, не стой на проходе, иначе я сейчас закричу…

Она резко побледнела, и Шубин подумал, что если с ней сейчас что-то случится, то виноват в этом будет только он. Да, это он не вспомнил о ней ни разу за весь день. И это факт. Мысли его были ясные, как никогда. Ведь, если бы в роддоме находилась Юля Земцова, ждущая от него ребенка, он звонил бы ей по сто раз на день и завалил бы цветами. Женя права, он не любит ее, хотя и старается полюбить. И ничего с этим не поделаешь. Нельзя играть в любовь, в семью, в больницы и детей… Это слишком серьезно. Даже Крымов, гуляка Крымов и то принес Женьке – своей тезке – в больницу цветы… Он представил себе, как, верно, обрадовалась Женя, услышав от своего врача, что ей можно пока покинуть стены роддома и вернуться домой. Как она ждала звонка мужа, чтобы сообщить ему эту радостную новость. И не звонила сама, все еще надеясь, что он позвонит первый. А он не позвонил. Тогда она подумала, что, быть может, он сейчас, в надежде на то, что ее отпустят домой, убирается. Моет полы, к примеру, или готовит к возвращению жены что-нибудь вкусное… Но нет, ему такое даже в голову не пришло. И она, взяв такси, приехала домой одна. Открыла дверь, увидела запущенную квартиру, и с ней, видимо, сделалась истерика… И где она нашла силы, чтобы вечером, услышав наконец его голос, скрыть свое состояние, свое разочарование и разговаривать с ним чуть ли не веселым голосом… К тому же она еще и голодная… Ведь в доме – хоть шаром покати. Пустой холодильник.

– Женечка, родная моя, успокойся… Не надо в больницу… Я приехал за тобой, чтобы ты поужинала с нами, в агентстве… Я весь день был в «Сосновом бору», только недавно приехал с Крымовым. Таня нам приготовила поесть. Они поехали за шубой, а я – за тобой… Мы скоро раскроем эти убийства… Скажи, что мне надо сделать, чтобы ты простила меня? Ведь я с тобой… Без тебя как я буду жить?

– Как жил всегда… Знаешь, – ее искусанные и припухшие губы дрожали, – я как тот герой из телесериала, который уже всем надоел и его просто нужно убрать из сценария…

– Женя, что ты такое говоришь?

– Щукина, теперь вот эта Таня – гений в юбке… Крымов… Чайкин… Они будут всегда, а я – нет. У нас пустой дом, он выстужен, понимаешь? В нем нет жизни…

– Это потому что ты в больнице.

– Я надеялась… – Слезы душили ее. – Я не знаю, куда мне идти… И есть хочется…

Тогда Шубин подхватил ее на руки и внес в квартиру. Он уже знал, как будет жить дальше и что он сделает конкретно сейчас, когда они останутся вдвоем в квартире…

Включая по дороге повсюду свет, он уложил Женю на кровать в спальне, сам разул и раздел ее, укрыл одеялом и сел рядом, взял ее руку в свою и крепко держал. Потом достал телефон и позвонил Крымову:

– Слушай, тут такое дело… Женю отпустили домой, а у нас пустой холодильник… Вы бы заехали, привезли чего…

Женя молча смотрела на него, когда он говорил по телефону. Не проронила ни слова и после того, как он вдруг принялся мыть полы, вытирать пыль. Заварив чай, он принес ей чашку.

– Вот, шоколадка нашлась в буфете… Выпей и успокойся. Тебе же нельзя волноваться…

– Знаешь, я замерзла… У меня зуб на зуб не попадает… – пожаловалась она уже так, как пожаловалась бы, если бы не было этих страшных часов одиночества, которые ей пришлось пережить в пустой квартире. – Обними меня…

Он обнял ее с чувством новым, каким-то пронзительно-щемящим, как если бы только что обрел что-то очень дорогое и еще недавно считавшееся безвозвратно потерянным. Волна счастья, которого он, по его мнению, был недостоин, охватила его и потрясла, вернув ему надежду на прощение. Он поцеловал Женю и крепко, как это было только возможно, прижал к себе. И почти в эту же самую минуту прозвенел звонок в передней. Игорь кинулся открывать…

Таня Бескровная улыбалась, стоя на пороге, в руках она держала большую бумажную сумку, откуда выглядывал воротник норковой шубы. Видимо, и она в тот момент была счастлива своим, женским счастьем. Крымов тоже сиял, потрясая пластиковыми пакетами, набитыми продуктами. Его одиночество в этот вечер уступило место нескольким часам счастья от сознания того, что и он кому-то нужен. Его окружали понимающие его люди, с которыми ему было легко и даже весело. В конечном счете, он окунулся с головой в мир своей бывшей жены, по которой он продолжал тосковать и о которой ему буквально все напоминало в этом городе. Все четверо, встретившись в этот вечер в квартире Игоря Шубина, не хотели замечать за своими спинами тени грусти, незаметно присутствовавшей рядом, как неотъемлемая часть реальной жизни: Женя Жукова, простив Игоря, все равно понимала, что никогда не будет им так же любима, как другая женщина, призрак которой пытался поймать здесь же, на этом небольшом празднике, еще один несчастный в своем одиночестве человек – Крымов; Шубин искренне радовался тому, что сумел выпросить прощение у жены, хотя не знал, вспомнит ли он о ней завтра днем и позвонит ли домой, чтобы справиться о ее здоровье, когда будет очень занят и погружен в свои проблемы. Таня Бескровная, получившая в подарок от Крымова драгоценную шубку, чувствовала от сегодняшнего дня какое-то нездоровое пресыщение, как если бы она переела шоколада, – ее словно тошнило от этого сладкого, приторного сна, в реальность которого было невозможно поверить. И уж конечно, ей не хотелось возвращаться в свою пустую квартиру, где ее вообще никто не ждал…