Шёпот магии - Лаура Кнайдль

Рид прищурился из-за сильного ветра.

– Сочувствую по поводу мамы и магазина. Я не знал. Теперь меня еще сильнее мучает совесть за то, что я украл у тебя карты.

Я пожала плечами, потому что тут уже ничего не изменить.

– Что есть, то есть.

– А твой отец?

– Он старается. – Больше мне нечего было сказать. Если бы не он, мне бы ни за что не разрешили руководить Архивом в Эдинбурге. Папа убедил маму, но это, кажется, первый раз, когда он за меня заступился.

Рид подался вперед, упираясь локтями в колени. Между нами повисло задумчивое молчание.

– И что будет дальше?

– Не знаю, – призналась я.

– Тебе все еще нужна моя помощь? – неуверенно спросил он.

– Конечно. Ты единственный видел покупателя. Эдинбург – это не Нью-Йорк, но город достаточно велик для того, кто ищет одну колоду карт, – сказала я, не обращая внимания на грозный голос матери в подсознании. Перед внутренним взором появилась ее фигура: раздраженно скрестив руки на груди и притоптывая левой ногой, она только и ждала момента, чтобы ткнуть меня носом в совершенные ошибки.

– Ты же понимаешь, что этот покупатель мог и отправить карты в Нью-Йорк, да? – осторожно уточнил Рид.

Блин, об этом я вообще не подумала.

– Но я уверен, что он оставит карты себе, – поспешно добавил Рид, заметив панику у меня на лице. – Нам просто надо его найти. Один шотландец со среднестатистической внешностью, который ходил в «Летучую мышь».

Я вытерла вспотевшие ладони о штаны.

– Когда ты так говоришь, звучит так, будто ты не веришь, что мы их отыщем.

– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы снова достать эти карты. Но, Фэллон, тебе нужно принять мысль, что у нас не получится их возвратить.

Не вернуть карты – такой вариант я даже не рассматривала. Рано или поздно, но они вновь окажутся у меня, другого я просто не допущу. Вопрос лишь в том, сколько жизней Таро погубят до тех пор.

– Расскажи мне что-нибудь об этой колоде.

– А что там рассказывать? – спросила я, кладя в рот кусочек шотландского бисквита, который мне принес Рид в качестве извинения за оставленный в пабе мак-н-чиз. Я говорила ему, что не надо, однако он настоял и купил мне печенье.

– Ты говорила, что карты уникальны. – Рид тоже запустил руку в пакет, когда я ему его протянула.

– Да, так и есть.

– И что же делает их такими особенными? – Парень склонил голову и выжидающе посмотрел на меня, правая бровь взметнулась вверх. – Сколько им лет? Какой художник их нарисовал? Ими когда-то владела какая-то известная личность? Они коллекционные?

Я хмыкнула:

– Мне-то откуда знать?

Рид уставился на меня с сомнением на лице.

– Что ты вообще за антиквар такой?

– Очевидно, не самый лучший, – отозвалась я и убрала пачку с печеньем в карман пальто.

– Может, в этом причина того, что твоя лавка работает в ноль?

– Может. Ну или все дело в идиотах, которые меня грабят.

– Идиотах? Во множественном числе? С тобой часто такое происходит? Наверное, в будущем тебе стоит лучше думать, кого пускать в магазин, а кого – нет.

– Да, я подумаю, – огрызнулась я и в шутку слегка толкнула Рида. Должна признать, искать магический артефакт с напарником, пускай он об этом и не подозревал, оказалось веселее, чем я себе представляла.

Раньше я неоднократно отправлялась на поиски с родителями, но это не то же самое, потому что они были моими учителями. К тому же с ними мы изучали намеки в газетах или в Интернете. Иногда разбирались даже со слухами, однако никогда не пытались выследить какой-то предмет без единой зацепки.

– Итак, мистер Профессиональный Антиквар, каков ваш план?

Рид свел руки и хрустнул суставами в пальцах.

– Надо выяснить больше об этих картах. Возможно, тот мужик купил их, потому что их нарисовал какой-нибудь знаменитый художник. Кроме того, это бы объяснило, почему они ему так важны.

– Да, в этом есть смысл. – Большую часть времени я концентрировалась исключительно на шепоте магии артефактов, из-за чего совершенно забыла, что это не единственное, чем они выделялись. Хотя нельзя забывать и о том, что покупатель мог знать о магии, даже если Риду, похоже, о ней неизвестно.

Вскоре мы добрались до «Чародея». Несмотря на то, что было еще не очень поздно, на город уже опустились знакомые ночные сумерки. Засветились витрины соседних магазинчиков, озаряя лица останавливающихся перед ними людей. В моей лавке свет не горел, но среди теней еще различались очертания товаров.

Я вытащила из-под воротника кофты ключ и отперла дверь, но распахивать ее не торопилась. И повернулась к Риду, стоявшему рядом со мной. Он спрятал руки в карманы своей кожаной куртки и задумчиво смотрел на убегающую вперед улицу. Невольно я задумалась, какие жизненные обстоятельства привели к тому, что он вынужден красть у других, чтобы удержаться на плаву. Потому что, глядя на него вот так, я видела не вора, не нищего и не парнишку, проворачивающего сомнительные делишки, а молодого человека – красивого и умного. Которому место в университете или, по меньшей мере, в офисе одного из современных кварталов.

Рид заметил мой взгляд. Брови у него поползли вверх, а на губах заиграла лукавая улыбка.

– Нравится то, что видишь?

Я небрежно повела плечом:

– Не особенно.

– Обманщица.

Я фыркнула:

– Нарцисс.

– Всего лишь уверен в себе. – Он подмигнул мне и кивнул на дверь, которую я продолжала держать закрытой. В неярком свете витрин его глаза приобрели цвет жидкой карамели. – Не хочешь пригласить меня войти?

Я покачала головой:

– Не думаю.

Правый уголок его рта дрогнул.

– Только думаешь?

– Знаю. – Хотелось бы мне пригласить Рида к себе домой безо всяких оговорок. Будь все иначе, я бы так и поступила, но даже если верить в его добрые намерения, я не знала, готова ли доверять ему в отношении Архива и магических артефактов.

– О’кей… – Рид медленно кивнул и сунул руки в карманы джинсов. – Понимаю, но тебе не кажется, что мы быстрее найдем информацию о картах, если будем искать вместе? Одна голова хорошо, а две – лучше.

– Ты меня ограбил. – Тошно постоянно припоминать ему одно и то же, но ведь это правда. И как бы Рид ни сожалел о том, что прикарманил Таро, повернуть время вспять он не мог.

– И уже извинился за это.

– Я знаю.

Рид не сводил с меня взгляда, и, похоже, в его глазах мелькнуло разочарование.