Серые Рыцари - Бен Каунтер

Аларик хотел бы тоже оказаться внизу. И пускай он не слышал от своих воинов ничего похожего на жалобы, — он знал, что и они предпочли бы знать, где находится противник, и получить шанс сразиться. Это лучше, чем ждать на орбите, пока Лигейя проводит непонятную политику, на которую у Серых Рыцарей не было времени. Особенно сильно переживал Танкред. Старый боевой конь в гуще сражения чувствовал себя как дома, но каждую минуту ожидания считал непростительным пренебрежением долгом.

Аларик и сам томился от нетерпения. Так было всякий раз, когда силы Хаоса опережали Имперскую разведку и вынуждали Серых Рыцарей ждать, пока они допустят промах. Как хороший правосудор и главный офицер этой миссии, Аларик не мог не понимать, насколько подобные переживания могут ослабить инстинкты воинов. Серые Рыцари были главной вооруженной силой Империума, но это не означало, что они не могут ослабить бдительность.

Аларик надеялся, что сумеет поддержать боевой дух воинов до тех пор, пока не придется сразиться с Гаргатулотом. Он верил, что Лигейя все же приведет их к нему.

— Седьмой уровень, — раздался монотонный голос одного из членов команды, стоящего за пультом управления. — Контроль атмосферы в действии.

— Снижаемся, — отозвался пилот челнока, прорвавшись через треск помех.

Челнок Лигейи вошел в атмосферную оболочку Софано Секундоса.

— Пожелай мне удачи, правосудор! — звонко воскликнула Лигейя, воспользовавшись воксом капитанской рубки.

— Тебе это не требуется, инквизитор, — ответил Аларик. — Просто отыщи, что они там прячут.

На экране мелькнула оранжевая полоса входящего в атмосферу челнока, затем судно исчезло из виду.

Теперь настала очередь Лигейи при помощи слов сделать то, на что неспособно оружие Серых Рыцарей.

Первым впечатлением инквизитора Лигейи от Софано Секундоса был вкус теплого, слегка влажного воздуха, заполнившего кабину, едва задний борт челнока медленно опустился. Воздух был слегка пряным и пыльным; и еще пахло лесами, покрывавшими весь континент. Внутрь челнока ворвался яркий желтоватый свет, сильно отличавшийся от холодных резких люмосфер «Рубикона» и слабого освещения архива Трепитоса.

Лигейя надеялась, что перемена климата пойдет на пользу ее здоровью. Она страдала головной болью и воспалением суставов; по ночам инквизитора мучили кошмары, в которых ее пытались схватить невидимые лапы. Она никогда прежде не тратила столько сил, как это было в архиве Трепитоса. Отыскивая информацию о деревянной скульптуре и ее возможном пути в Шлейфе, Лигейя дошла до грани истощения. Пришлось вспомнить, что она уже не та молодая женщина, какой была раньше.

— Тайци, — обратилась она к командиру культистов смерти, окружавших свою госпожу немым угрожающим кольцом. — Следуйте за мной.

Культисты смерти отстегнули ремни безопасности и приготовились выйти. Ксианг, обманчиво хрупкая молодая женщина, чья культовая маска позволяла видеть только пару глаз необычного разреза, взяла простой черный чемоданчик. В нем хранились вещи Лигейи.

Оставив на борту челнока команду Еретикус, Лигейя легко спустилась по трапу и огляделась. Челнок, по совету миссионария Полония, приземлился на большой круглой площади. Отсюда начиналась самая длинная улица Хаджишейма, ведущая ко дворцу Сверхкороля.

Перед инквизитором стояли здания Хаджишейма, выстроенные из светлого камня, с крышами из мраморной черепицы, ослепительно блестевшей в лучах яркого солнца. Дорога была вымощена светло-серыми, похожими на гранитные плитами. Стены домов были увешаны разноцветными знаменами, вывесками и занавесями. Надписи на уличных табличках и в витринах магазинов были выполнены на языке, в алфавите которого использовались аккуратные петли и завитки.

На этой улице и была подготовлена встреча. Лигейя заранее дала знать Полонию о своем визите, чтобы Сверхкороль мог приветствовать ее как высокопоставленного сановника.

Рашемха не разочаровал инквизитора. Вдоль всей улицы тянулись шеренги солдат в начищенных доспехах поверх ярко-красных мундиров, с копьями и щитами, на которых красовался двойной полумесяц — знак действующего Сверхкороля. За их спинами поглазеть на приезд гостьи собрались тысячи гомонящих мужчин, женщин и детей: слухи о посланце с неба распространились быстро, хотя, вероятно, и вопреки желанию Полония. Лигейя заметила у жителей Софано Секундоса странное сочетание смуглой кожи и светлых волос. Вкупе с принятой здесь яркой одеждой это придавало им весьма экзотический вид.

Улица между рядами солдат упиралась в королевский дворец — массивное сооружение из светлого камня, стоявшее на возвышении в центре города и украшенное многоцветными знаменами и стягами.

Из дворца показалась почетная стража. Сотня всадников личной кавалерии Сверхкороля, в сверкающих от яркого света полированных латах, с лентами на копьях, рысью приближалась к Лигейе. Всадники подъехали ближе, и Лигейя заметила, что большая часть воинов ехала не на конях, а на таррах. Согласно отрывистым сведениям о Софано Секундосе, эти странные горбатые животные с темной, шершавой и чешуйчатой шкурой могли бесстрашно нестись в самые яростные атаки.

Передняя шеренга офицеров, чей ранг подтверждали золотые шнуры на доспехах, скакала на более привычных глазу лошадях с Терры. Это было знаком престижа.

Из строя галопом вырвался вперед одинокий всадник. Лигейя ощутила, как напряглись ее культисты смерти, готовые в любой момент схватить рукояти мечей или метательных кинжалов. Одним движением пальца инквизитор остановила охранников. Вместо копья в руках всадника виднелся длинный изогнутый рог.

Герольд резко остановился в нескольких шагах от Лигейи и, поднеся рог к губам, издал долгий, пронзительный и скрипучий звук. По этому сигналу все воины Сверхкороля остановились.

— В девятнадцатый год правления Сверхкороля Рашемхи, — выкрикнул герольд на низком готике, приправленном местным акцентом, — его Сверхвеличество объявил, что его дом — это дом представителя небесных царств! Что его солдаты — это ее солдаты, что его народ — это и ее народ. Он восхваляет гостью и обязуется ее защищать. Во имя Императора и давно ушедших королей! Так повелел Сверхкороль!

Последовал еще один протяжный сигнал, и герольд вернулся в ряды отряда. Воины, подъехав медленной рысью, окружили Лигейю, чтобы сопровождать ее ко дворцу. Вперед на тарре выехал один из сопровождающих и предложил ей сесть на лошадь с Терры. Лигейя кивнула в знак благодарности и села в седло боком, как это принято у благородных дам. В юности ей приходилось раз или два садиться на лошадь, но она сочла нелишним предоставить сопровождающему держать поводья по пути во дворец.

Культисты смерти быстрым шагом двинулись параллельно эскорту. Им не надо было переходить на бег, чтобы держаться наравне с отрядом, скачущим быстрой рысью. Лигейя посмотрела на людей, стоявших вдоль улицы за спинами солдат, и поняла, что культисты смерти привлекли больше внимания, чем она сама. Скорее всего, на Софано Секундосе никогда не видели ничего подобного: полдюжины прекрасно натренированных мужчин и женщин в облегающих черных комбинезонах, неся на себе по три-четыре единицы оружия, двигались с такой ловкостью и грацией, что трудно было поверить в их принадлежность к человеческому роду. Их зловещие, почти безликие маски только усиливали впечатление; казалось, что под ними не может быть человеческих лиц.