Между мирами - Влада Ольховская

Рано или поздно она уйдет, и все пойдет по-старому. В конце концов, что значат эти короткие дни по сравнению с жизнью, которую он собирался похоронить здесь?

У него была и еще одна важная причина говорить с ней: когда прекратилась враждебность между ним и Айной, прекратились эти дикие, сводящие с ума сны. Хотя нимфа все равно снилась ему, просто это уже были другие фантазии: тихие семейные вечера у огня, прогулки, новый дом… дети. Это было таким же запретным, как ночи с ней, и тоже выматывало, и все же после новых снов он не чувствовал себя разбитым и уставшим.

Вот и этой ночью все прошло спокойно и тихо: он проснулся в обычное время, и, хотя где-то в глубине души осталась тоска по тому, что не случится, Аверилл без труда переборол ее. Он покормил и выпустил Бриджит, приготовил завтрак для себя. Он не знал, спит ли еще Айна, но точно не собирался ее будить. Зачем? То, что они стали больше общаться, не значило, что они каждую минуту должны проводить вместе.

Он взял чашку с кофе с собой и направился к пляжу. Опыт показывал, что в такие теплые дни, как сегодня, Бриджит будет носиться по лугам часа три-четыре, не меньше. Это в первые дни она старалась не оставлять его наедине с Айной, теперь, кажется, расслабилась, и для Аверилла это было важно.

Он шел по тропинке, ведущей к побережью, и наблюдал за золотистым от рассвета небом. Солнца в кластерном мире не было, но высоко над ним еще просматривалась белесая тень Луны. Он вспомнил Айну, озаренную бледным светом, ее голос, слова… Земля, у которой не получилось, значит? Он смеялся над этим тогда, а сейчас подумал, что сравнение с его жизнью было не таким уж нелепым.

А еще он думал об Айне. Он позволял себе эти мысли, как иные позволяют дорогой алкоголь – понемногу, как награду, как удовольствие. Он давно уже не имел права размышлять о ком-то другом, а тем более вспоминать те откровенные сны. Однако правила в своем добровольном заточении он устанавливал сам, мог и паузу взять.

В задумчивости он добрался до берега и только там посмотрел вперед – морской горизонт всегда внушал ему спокойствие. Вот только теперь спокойствия не было. Он собирался смотреть на волны, а увидел ее.

Ее одежда лежала на песке – длинное скромное платье. А на самой Айне, выходившей в этот момент на берег, ничего не было. Похоже, она решила, что в столь ранний час он будет спать и ей некого стесняться.

А может, она понимала, насколько совершенное у нее тело и каким преступлением было бы скрывать его. Глядя на нее, Аверилл думал только об этом. Она была всем, чего можно желать… и она была ему знакома! Он впервые видел ее обнаженной и вместе с тем узнавал. Все точно так же, как в его снах: каждая линия, родимое пятно, небольшой шрам, ни одного отличия! Мог ли он так точно выдумать ее? Если же нет, получается, что прямо сейчас он спит?

Раньше он никогда не путал сны и реальность. Во сне он не знал, что все не по-настоящему, он просто забывал об этом. А теперь он помнил… Должно быть, это не так уж важно. Аверилл просто замер на месте, не зная, что делать.

Айна тоже заметила его и, кажется, смутилась, но не попыталась прикрыться руками. Она шла так же, как и раньше, не слишком быстро и не слишком медленно, этой своей грациозной кошачьей походкой. Он понимал, что ему следовало бы самому развернуться и уйти – она пришла сюда первой, она его не звала. Но Аверилл остался.

Она вышла из моря и направилась не к платью, а к нему, остановилась так близко, что он чувствовал биение ее сердца – значит, его магические способности должны быть при нем. Такого тоже раньше не было в снах, и снова Аверилл не придал этому значения.

– Доброе утро, – прошептала она.

Ее рука коснулась его щеки, скользнула вниз – он чувствовал воздушное прикосновение пальцев к шее, плечу, груди… Ее ладонь, маленькая и теплая, прижалась к нижней части его живота, и ему показалось, что он чувствует чары, причем сильные чары, но он просто не сумел на них сосредоточиться.

Он принял решение. Раз он не виноват в том, что к нему приходят эти сны, то в снах можно все.

Он разжал пальцы, и кружка, которую он держал, упала, разбилась о камни. Ему было все равно. Аверилл схватил ее за плечи, прижал к себе – без нерешительности и сомнений, даже без нежности. Это был момент страсти – свободной и примитивной, и он хотел, чтобы Айна тоже почувствовала это.

Если бы все было по-настоящему, не во сне, она бы наверняка оттолкнула его. Нимфы, при всей своей любви к сексу, предпочитали романтику, они не любили резкость и грубость. Но Айна была не такой. Она понимала его, отвечала на его прикосновения и желания.

Она хотела его – а он ее любил. Аверилл впервые подумал об этом, было так странно и вместе с тем – правильно. Вот почему все это происходит, вот откуда приходят сны и почему они меняются. Сначала его просто влекло к ней, потом он понял, что она лучше, чем он думал. А теперь он любил ее.

Естественно, любовь была для него под запретом. Если он отнял у себя свободу, то какая может быть любовь? Нельзя, нужно отказаться от нее, как бы больно ему ни было. Но это в реальности, во сне можно все.

Поэтому он любил ее. Целовал ее губы и ее золотистую кожу, слышал ее дыхание, чувствовал жар ее тела. Мир перестал существовать, была только она. Они сплелись воедино, прижимались друг к другу с такой силой, что вряд ли кто-то смог бы их разделить. Аверилл никому и не позволил бы.

Он даже не заметил, как они оказались в доме – в одной из спален, которую никто из них не использовал. Только там была двойная кровать. Он хотел, чтобы все было именно так.

Следом за пространством исчезло и время. Он не знал, сколько они были вместе, он вообще ни о чем не думал. Аверилл впервые за долгое время делал только то, что ему хотелось, – и ему было так хорошо, как никогда раньше.

Прошла целая вечность, прежде чем они отстранились друг от друга, счастливые и бесконечно уставшие. Но даже так они лежали близко и смотрели друг на друга. Сейчас она была даже красивей, чем обычно – запыхавшаяся, с сияющими глазами, улыбающаяся ему. Он не знал, почему этот сон еще не закончился, ведь раньше сны никогда не заходили так далеко. Аверилл был рад, что этого не случилось.

Он начинал засыпать, и это было странно. Как можно заснуть во сне? Ему было проще поддаться сонливости, чем думать об этом. Однако в миг, когда его сознание начало ускользать от него, он почувствовал прикосновение ее руки к его виску.

– Не обижайся, но мне очень нужно кое-что посмотреть, – прошептала она.

– Что? – Аверилл растерянно открыл глаза.

– Прости, это необходимо.

Комната, в которой он лежал, вдруг исчезла – и он очутился в месте, которое надеялся никогда больше не видеть.

Вокруг него ревела музыка и мерцали неоновые огни. За пультом работал диджей, а на сцене извивались соблазнительные танцовщицы. В зале двигались десятки тел – к этому часу они были скорее телами, чем людьми, трезвым остался, пожалуй, только бармен, а может, и он поддался дурману. Аверилл снова стоял в том самом ночном клубе.