Путь Короля. Том 2 - Гарри Гаррисон

– Или оно незамеченным лежит в какой-то сокровищнице.

На лице Бруно появилось совсем непривычное Эркенберту выражение усталости и слабости.

– Не могу отделаться от одной мысли, – признался он. – Ты говорил, что Копье в Норвегии. А потом мы услышали, что борьба за власть над Севером разгорелась в том Месте, которое мы покинули весной, в датском Гедебю, все только об этом и говорят. И вот мы, объезжая все провинциальные сходы Швеции…

– Готланда, – поправил Эркенберт.

– Один черт. Я выбрал неверное направление.

Эркенберт дружески похлопал огорченного рыцаря по гигантскому плечу.

– Кого Бог любит, того он испытывает, – сказал он. – Вспомни о царе Давиде в пустыне. Подумай о Самсоне, как он молол зерно в доме узников и как в конце концов обрушил дом на филистимлян. Бог в любой момент может явить чудо. Разве не спас он Иосифа от гнева Потифара и пророка Даниила во рву со львами. Скажу тебе святые слова, которые ты должен помнить: Qui perseravabit usque ad finem, ille salvabitur. Претерпевший же до конца спасется. До конца, понимаешь. А не почти до конца.

Лицо Бруно постепенно прояснилось. Он ласково взял Эркенберта за руку.

– Благодарю тебя, – сказал он, – благодарю тебя. Мудрые слова. Мы должны больше разузнать об этих трондцах. А тем временем я буду надеяться, что Бог предначертал мне особую миссию, посылая меня в эти места.

* * *

Хрорик, король Гедебю, терзал себя за бороду, слушая отчет своих разведчиков.

– Точно это Рагнарссоны? – переспросил он.

– Точно. Мы подобрались достаточно близко, чтобы разглядеть знамя Ворона.

– Которое поднимают, только когда все три ублюдка соберутся вместе. Ладно, по крайней мере, сейчас одним ублюдком стало меньше. А это был худший ублюдок из всех. Сто двадцать кораблей, ты говоришь, высадились на материке напротив Зильта? – Хрорик задумчиво посчитал. – Да, Рагнарссоны – это всегда дурные новости, но эта новость еще хуже. Что ж, путь им преградят сначала болота, а потом наши добрые деревянные стены. Я все знаю о их таранах и фокусах, которым они научились от своего отца. Думаю, мы сможем изгнать их.

Один из разведчиков откашлялся.

– Боюсь, государь, что новости еще хуже. Катапульты.

Мы видели, как их выгружали на берег. Тяжелые штуки, каждая с тонну весом. Их было три или четыре.

На лицо Хрорика вернулось озабоченное выражение.

– Катапульты! Какого сорта? Это камнекидалки, о которых мы слышали, или дротикометы, или какие они?

– Мы не знаем. Никогда не видели, как они действуют. Мы просто слышали рассказы, как и все. Рассказы людей, которых разбили с помощью этих катапульт.

– Тор нам помоги! Сейчас нам необходимы люди, которые разбираются в таких вещах.

Вмешался молчаливо присутствовавший на этом собрании портовый ярл Хрорика.

– С этим я могу помочь тебе, государь. Вчера я получил сведения от одного шкипера. Он ходил в Гула-Тинг. Он рассказал, что там много чего произошло – об этом я расскажу позже. Но под конец он сообщил, что на один из наших кораблей завербовали двух англичан и сейчас везут их на юг. Англичане, – подчеркнул он. – Это настоящие знатоки. Эти двое парней были при том, как получил свое Ивар, а потом и франкский король. Судно должно прийти через пару дней.

– Ладно. Пока Сигурд Змеинозадый ползет через болота, эти двое построят нам машины для войны против машин. Это хорошо. Но мы еще сделаем вещи, которые сами так и напрашиваются. Коль скоро Рагнарссоны на западном берегу, восточный берег чист. Так отправим суда к королю Арнодду и к королю Гамли, попросим их прислать нам каждый корабль и каждого человека, каких только смогут. Избавимся от Рагнарссонов, и мы все будем спать спокойней.

– Избавимся от Рагнарссонов, – повторил портовый ярл, – и, может быть, настанет время оставить в Дании только одного короля.

– Только больше никому об этом не говори, – согласился Хрорик.

* * *

За много дней пути к северу, вдали от надвигающейся военной бури, которая должна была решить судьбы многих королевств, Шеф и Кутред неподвижно притаились в тени скалы. Дважды пытались они спрятаться в укрытиях, которые полагали подходящими. И оба раза Эхегоргун извлекал их наружу, ругаясь на своем странном наречии.

– Вы, слабаки, – сказал он наконец, – вы же не знаете, как прятаться. И как смотреть. Я могу пройти через один из ваших городов при ярком дневном свете, и никто меня даже не заметит.

Шеф ему не поверил, но вынужден был признать уму непостижимое искусство Потаенного Народа исчезать, днем ли, ночью или в бледных сумерках, снова пришедших на смену долгому дню, который для Шефа с Кутредом был заполнен сном и ожиданием.

Прямо перед ними Эхегоргун по колено в воде стоял у края бухточки. Он провел их вниз по едва обозначенным тропкам, люди скользили и цеплялись за скалы, а Эхегоргун и Мистарай их поддерживали, иногда помогали спуститься вниз. Когда Эхегоргун наконец был удовлетворен их убежищем, он приказал им сидеть неподвижно и смотреть. Смотреть, что умеют делать Истинные Люди. Они увидят такое, что многим Безволосым за всю жизнь не узнать. Как Истинные Люди скликают своих родственников, китов.

Сейчас Эхегоргун стоял лицом к открытому морю. Высоко наверху Мистарай следила, не появится ли какая-нибудь лодка, перевозящая людей или мясо от места забоя гринд к подвергающемуся опасности дому Бранда на Храфнси.

В одной руке Эхегоргун держал длинную лопатку со своеобразно изогнутым краем, старательно вырезанную каменными инструментами из ствола горной осины. По внутренней стороне лопасти шли загадочные круги. Эхегоргун высоко поднял ее над головой, что неожиданно подчеркнуло, как непомерно длинны его руки. Затем он со всей силы обрушил лопасть на безмятежную воду. Всплеск разнесся, кажется, от края до края моря, а волны от него побежали в Атлантику. Эхегоргун снова шлепнул лопаткой. И еще раз. Двое людей притаились, поражаясь, насколько же далеко звук разносится над водой. И в глубине ее.

Через дюжину ударов Эхегоргун повернулся и аккуратно положил лопатку на уступ крутого берега. Теперь он взял другое приспособление, длинную сужающуюся трубу, сделанную из слоев срезанной спиралью и склеенной бересты, и осторожно залез в воду глубже, по пояс, утвердившись на невидимом подводном камне. Тонкий конец трубы он приложил ко рту, а раструб глубоко опустил в воду.

С места, где они притаились, даже в сумеречном освещении Шеф различал исполинскую спину Эхегоргуна, раздувшуюся, когда он сделал глубокий вдох, вдох, подобный потоку воздуха в кузнечных мехах. И дунул.

Люди на берегу не услышали ни звука, но через несколько мгновений воздух словно завибрировал, задрожал беззвучно. Не колебалась ли в такт поверхность моря? Шеф не мог этого определить, хотя вовсю таращил свой единственный глаз. Не было сомнений, что под водой происходят какие-то мощные изменения.