Кровью и жизнью - Елена Добрынина

Так или иначе, поместье отошло государству. Какое-то время здесь был музей. А не так давно его передали школе-распределителю. Солсберри были сильными магами земли и артефакторами, и в подвалах сохранились отлично оборудованные лаборатории. Так что вашим юным коллегам с отделения земли, можно сказать, повезло. Ну, а у нас тут... ну-ка, ну-ка, что выбрали сегодня?

И наставник с интересом заглянул в выбранный мною горшок.

— Ммм, фиалка бархатная, отличный выбор. Давайте начнем с того упражнения, которое мы разбирали на прошлом занятии..

И все, дальше я уже не слушала.. сердце снова прыгало в груди, теперь от радости.

— Солсбери, Солсбери, Солсбери, — слово крутилось в голове безостановочно. Значит, все правда. Он был. Они были. Имя было важно. Оно якорем сцепляло реальность с моими снами. Но нужны были еще доказательства.

Занятие тянулось бесконечно долго. Я механически кивала на замечания наставника, изображала активную деятельность, что-то записывала в тетрадь, но внутри ощущала себя сжатой пружиной, которая только и делает, что ждет нужного момента, чтобы выскочить.

Мэтра я сегодня ничем не порадовала. И когда раздалось такое долгожданное «на сегодня, пожалуй, хватит», с такой прытью бросилась собирать вещи в сумку, что это даже могло показаться невежливым. Но сегодня и это не могло меня смутить или заставить хоть сколько-нибудь замедлиться. Мне очень, очень-очень нужно было в библиотеку.

Библиотека располагалась все в том же огромном главном корпусе, но в противоположной части от той, где находился кабинет мэтра Далтона. Пока я шла туда по гулким коридорам (шла быстрым шагом, хотя, Источник свидетель, старалась осаживать себя, насколько это было возможно), все придумывала, как бы без лишних вопросов раздобыть интересующую меня информацию. Не потому что я кому-то не доверяла или боялась, скорее это было что-то настолько личное, что хотелось оставить только для себя. По крайней мере, пока я не узнаю про них больше.

Огромный библиотечный зал мне очень нравился. Несмотря на свои размеры и высоту потолков, он производил теплое и уютное впечатление благодаря отделке из золотистого дерева — стены, книжные стеллажи — все было украшено резными панелями. А вот стулья и парты были вполне обычными и смотрелись здесь очень странно. Но самым удивительным был потолок, обильно украшенный лепниной и фресками. Последние изображали прекрасных дам и статных мужчин всех возрастов, активно предающихся радости чтения.

Полноправной хозяйкой библиотечных премудростей была мэм Пинч — дама зрелого возраста, по совместительству супруга миста Пинча, преподающего у воздушников один из профильных предметов. К делу своему она подходила очень ответственно, и, по мнению многих учеников, книги любила намного больше людей. Основную свою задачу эта достойная мэм видела в том, чтобы оградить бесценные источники знания от нерадивых учеников, поэтому на руки книги выдавала очень неохотно. Вот и сейчас, подойдя к стойке библиотекаря, я могла лицезреть, как она отказывалась выписать книгу долговязому светловолосому парню ( в котором я к удивлению своему узнала Стена), мотивируя это тем, что «вас много тут таких ходит, а книг этих всего три экземпляра осталось».

— У, ведьма, — тихо, чтобы не услышала мэм Пинч, шепнул побежденный Стен, направляясь к столу читального зала.. и тут увидел меня. Остановился, ухмыльнулся, отбрасывая назад белобрысую челку, но ничего не сказал и продолжил свой путь. Странный тип.

— Вам, мистресс? — тем временем выжидательно уставилась на меня библиотекарша из-за строгих тонких очков.

— Добрый день. Мне, пожалуйста, по истории магии — о великих магах жизни и магах земли. И еще, если есть, что-нибудь по истории женского костюма, для театральной постановки, — смиренным тоном и с полуопущенным взглядом попросила я.

Мэм Пинч неопределенно хмыкнула и тут же решила внести ясность:

— Книги только в читальном зале.

— Конечно-конечно, — меня это вполне устраивало. Еще не хватало врать о «театральных постановках» Алисии.

В ожидании своих книг я глазела по сторонам, и мой взгляд то и дело останавливался на Стене. Наверное потому, что других знакомых в зале не было. Тот сидел, подперев рукой щеку и небрежно листал довольно объемный том, периодически делая пальцами свободной руки разные пасы — видимо, повторял заклинания.

Мэм Пинч вернулась в компании трех книг — две из них выглядели довольно внушительно, а вот третья походила скорее на тонкий альбом. Когда я расположилась в читальном зале со своим уловом, я с удивлением обнаружила, что это альбом и есть , а точнее сборник дамских портретов от средних веков до наших дней. Две же другие книги представляли собой тома энциклопедии по истории магии : «История магии жизни» и «История магии земли». То, что надо.

С нетерпением я открыла книгу о магах земли, страстно желая отыскать какое-то упоминание о семье Солсбери. И довольно быстро нашла. Их род, оказывается, был одним из тех, кто стоял у истоков артефакторики. Даже один из законов этой науки был открыт лет триста назад неким Адамом Солсбери (и, судя, по представленному портрету, я видела изображение этого ученого мужа в одном из коридоров главного корпуса). Здесь я вспомнила для чего, собственно просила пособие по истории дамской моды. Нужно было определить временной промежуток, в который …жил Лай … и все они. Источник, мне до сих пор не верилось в реальность происходящего. На портрете ни даты, ни подписи художника я не нашла. Мужская мода не столь изменчива, а вот женская меняется из года в год. Наряды девушек на портрете я запомнила хорошо, и хотела посмотреть, какому времени они соответствуют.

Половину альбому пролистала не глядя — ни древние времена, ни средневековье , ни «галантное» время меня не интересовали. А вот последнюю треть альбома просмотрела очень внимательно. Открытые плечи, слегка задрапированные шифоном, утянутые «рюмочкой» талии, пышные короткие рукава, высокие прически — все говорило о том, что портрет, на котором был изображен Лай с братом и сестрами, был написан незадолго до Смуты. А учитывая, что в последних моих снах юноша выглядел лет на шесть-семь старше, чем на портрете, искать какое-либо упоминание о Лае нужно было во время самой Смуты или даже позже.

Я снова обратилась к энциклопедии. Правление Эдуарда Третьего. Не то. Ригард Первый. Тоже мимо. Ригард Второй. Вот это уже похоже на правду. Но сколько я не листала страницы, фамилии Солсбери больше не нашла.

В раздумьях я некоторое время сидела, механически переворачивая листы энциклопедии. Пока мой взгляд не уперся в длинные белые пальцы по хозяйски развернувшие на