На острие победы - Сергей Коротков

– Что?

– Курнуть малеха?

– Степа-аны-ыч?! Пошли. Потом покурим. И не дрейфь. Все будет хорошо. Вперед.

Они прошли в приемную, оставили чемодан и кепку гостя у вешалки и, набрав в легкие побольше воздуха, открыли двойные двери в кабинет наркома внутренних дел, по совместительству Генерального комиссара госбезопасности СССР и члена ГКО.

За столом, размерами похожим на футбольное поле спортклуба «Динамо», в дальнем конце восседал Берия в светло-зеленом кителе с позолоченными погонами. Его нашивки, погоны, пенсне и лысина блестели так, что от двери слепили глаза вошедшего железнодорожника, отчего душа пуще прежнего заболела, а ноги подогнулись. Мысль «Так вот ты каков, главный деспот страны!» затмила другая – «Конец тебе, пенсионер Сергачев!».

– Здравствуйте! Я Берия Лаврентий Павлович.

Нарком сказал это так просто и спокойно, быстро подошел к гостю из уральской глубинки и протянул волосатую кисть. Сергачев чуть не опорожнил и без того пустой со вчерашнего дня кишечник. В самолете и в машине его никто даже не удосужился угостить чаем.

– Здра… Добрый день, товарищ нарком! Я… я Семен Степанович Сергачев.

– И что же это все, кто меня видит в первый раз, теряют дар речи и сознание? – Берия улыбнулся и рукой показал место среди комсостава, где можно присесть. – Прошу. Таким я и представлял себе обычного трудягу-машиниста. Вижу, вы прямо с дороги? Наш ветеран «всего железнодорожного транспорта Союза». Даже не побрился и до сих пор запах самолета не выветрился. Ну, ничего, понимаю. Я тоже сегодня не брился. До полуночи работал. А вот товарищ Иванчик, начотдела НКГБ, мог бы и побрить свои пухлые щеки. Чай не с самолета только что слез?!

Пока названный офицер покрывался бледными пятнами, а Сергачев косо поглядывал на застывшего истуканом Судоплатова, ловя в его мимике поддержку, Берия вернулся на свое место и плюхнулся в высокое кожаное кресло.

– Проходите, садитесь. Жду доклада.

– Пошли, – шепнул Судоплатов попутчику и показал ему стул за гигантским столом.

Они уселись. Главный диверсант напротив Сергачева, чтобы видеть друг друга в лицо.

– Разрешите, товарищ генкомгосбез?

– Давай, Павел.

Судоплатов вынул из папки две карты Восточной Пруссии с выделенной на них желтым цветом зоной особого внимания. Одну развернул на столе наркома, подойдя к нему и пояснив, что это копия, другую, вернувшись на свое место, положил перед сгрудившимися офицерами. Сегодня здесь он при поддержке наркома собрал доверенных лиц НКГБ и НКВД, непосредственно занятых в операции «Крысолов».

– Я думал, ты начнешь совещание с радостной вести, – Берия внимательно смотрел на главного диверсанта страны, – с известия о поимке того «крота», той засранной «крысы», что затесалась в наши ряды.

– Товарищ генкомгосбез, сегодня я провожу только часть мероприятий по вычислению шпиона, скорее всего, судя по расшифровке перехваченных радиограмм, агента Абвера по кличке Йод.

– Как? – нарком вздернул брови.

– Йод. Есть такой жгучий химический элемент. Неприятный, острый, но в итоге лечащий раны…

– … Ты мне тут курс по школьному предмету будешь проводить или ближе к теме пояснишь? – Берия сделал строгое лицо и нахмурился.

«Ядрен батон, он уже не в духе!» – подумал Судоплатов, а вслух произнес:

– В ближайшее время он будет разоблачен и…

– …В какой именно срок? – перебил Берия.

Офицеры только и успевали вертеть головами, боясь встретиться взглядами с наркомом. Здесь присутствовало почти все высшее звено НКГБ, включая Меркулова, три начотдела «СМЕРШ» и начведомств жэдэ-перевозок и охраны НКВД Гульев и Зикеев. Даже начспецотдела шифровальщиков Мехрис был приглашен согласно списку Судоплатова.

– Месяц.

– Что-о? Ты спятил, Судоплатов? – Берия вскочил и, сунув руки в карманы галифе, заходил по кабинету. – Какой, к черту, месяц? За это время твоя «крыса» не только все тайны наркомата выдаст Канарису, за это время, глядишь, война кончится. Неделя тебе сроку. Слышал?

– Десять дней, товарищ нарком.

– Что? Ты на базаре сейчас? Ты что себе позволяешь, диверсант?! – Берия вытер вмиг вспенившийся рот, близко подошел к начальнику 4-го Управления, отчего тот развернулся лицом к шефу и продолжал тянуть осанку.

– Прошу вашего понимания в этом нелегком вопросе и в решении сложной задачи по выявлению глубокосидящего в стенах ведомства врага. Десять суток, Лаврентий Павлович. На одиннадцатые можете снимать с меня погоны.

Меркулов закрыл глаза и вдобавок прикрыл их ладонью. «Это конец! Что же он творит, что делает?!»

Сергачев готов был провалиться – так страшно стало и за Судоплатова, и за себя. В кабинете повисла тягостная удушливая аура.

– Глубокосидящего? Ишь, как выражаемся! Умник. В жопе он сидит глубоко, а не в стенах. Через десять суток ты не погоны, Паша, снимешь… Ты голову снимешь свою. Сам. Ясно тебе?

– Так точно!

– Нет, ты точно уяснил? – Берия заглянул в глаза офицера-диверсанта.

– Так точно, товарищ генкомгосбез! Я найду эту «крысу».

– Ты, твою мать, Паша, прусскую «Крысу» найти не можешь, как же ты будешь здесь справляться?

– Днями и ночами, с вашей верой и с помощью коллег, своих боевых товарищей! – выпалил Судоплатов.

– Вот же каков, чертяка! Все, я запомнил. Идем дальше. Представляй офицерам своего подопечного и полчаса на все совещание. У меня дела в Кремле.

– Есть. Итак, товарищи офицеры, – Судоплатов неуловимым движением смахнул пот с густых бровей, повернулся к столу, раскрыл папку, выудил бумажку, – Сергачев Семен Степанович, техник-лейтенант НКПС СССР, ветеран железнодорожного транспорта, заслуженный мастер НКПС, один из лучших специалистов СССР по транспортировке сверхтяжелых и крупногабаритных грузов. Код доступа 03… гм… пока. Сергачев прибыл только что и прямо с самолета, всех инстанций нашего ведомства еще не прошел. Немецким языком не владеет, только со словарем, но, кроме профессиональных навыков, так необходимых нам в операции «Крысолов», Сергачев хорошо знает ту местность, жэдэ-развязку, всю подноготную германского железнодорожного транспорта. Его опыт связан с предвоенной работой в 1937–1938 годах на территории Восточной Пруссии, Польши и Литвы. Год колесил по Белоруссии.

Поясню сразу – товарищ Сергачев никаким образом не владеет информацией по операции «Крысолов», деталей нашей работы не знает. Прошу учесть это при собеседовании. А теперь, с вашего позволения, Лаврентий Павлович, начнем?!

– Давно пора! Приступай. – Берия уселся на свое кресло, пододвинул карту ближе к себе и стал пялиться в нее, сделав заинтересованное лицо.

– Семен Степанович, – Судоплатов развернул копию карты к Сергачеву, посмотрел на него и, как показалось тому, подмигнул, – внимательно рассмотрите карту и послушайте информацию, которую нам предоставила агентура глубинной разведки. У нас есть все причины верить разведчикам, поэтому от вашего практического опыта и знаний сейчас зависит очень многое. А именно – соответствие данных о ТТХ танка и литерного действительности, а также вероятность маршрута «Крысы» на восток. Нас интересует все, что вам придет в голову. Не стесняйтесь вслух высказывать все возникающие мысли, не волнуйтесь, вас здесь выслушают и никто не обидит. Это я вам гарантирую!