Война за ведьмино наследство - Маргарита Блинова

— Итара Кэбот, разрешите задать вам парочку вопросов, — оказалась слишком радикальной для непроснувшегося организма.

— И-и-и… — тоненько заголосила я, вскакивая и прикрывая ночнушку одеялом.

На мой истошный визг примчались вооруженные подручными средствами девчонки. Ким сжимала в руках скалку, Тина размахивала пилочкой. Завидев на подоконнике открытого окна подозрительного мужика с блокнотом и вопящую от шока подругу, они, не раздумывая, бросились на мою защиту.

— Дамы… Прошу вас. Не надо, — попытался призвать нас к порядку корреспондент газеты, но здравый смысл всегда пасует перед убойным коктейлем из шока, недосыпа и женского испуга.

— Я брал интервью у полярников на отколовшейся льдине, дрейфуя на спасательном плоту в семи метрах, — стенал избитый и вывалившийся из окна журналюга, сидя на кухне, пока я вертела его руку, пытаясь извлечь застрявшую пилочку.

Подруги смирно сидели в уголочке, и только Вовс, прибежавший только под конец свары, с умным видом слушал пострадавшего.

— Я писал заметки на горящей бочке прямо во время передела территории тремя бандитскими группировками. Я даже присутствовал при эвакуации начальной школы. Я верил, что жизнь закалила меня, а работа подготовила к любым неожиданностям, но это…

— Женщины, — развел руками Вовс, и шовинисты согласно кивнули друг другу.

Но самую жирную свинью подкинула мне, конечно же, Тина.

— Горожане, мы не должны закрывать глаза на этот беспредел, — активно жестикулируя руками, будила в общественности социальное сознание Тина.

Общественность, привлеченная на митинг яркими листовками, розданными деятельной подругой, смущенно переглядывалась. Судя по лицам, Тина выбрала не лучшее время, и социальное сознание предпочитало дремать сладким послеобеденным сном. Грустный Вовс, который под присмотром Ким рисовал листовки всю ночь, поднял вверх плакат. Плакат был унылым, как и мое отношение к подобным демонстрациям.

Но дружба она такая… двуличная. Ради тех, кто тебе близок, приходится прибегать к душевным взяткам.

— Как волонтер Общества спасения животных, — продолжала свой призыв Тина, — я не могу пройти мимо столь вопиющего безобразия. Как можно спать спокойно, зная, что где-то поблизости так негуманно обращаются с братьями нашими меньшими.

Толпа поддержала взобравшегося на рассохшуюся бочку оратора неуверенным ропотом. Ким украдкой зевнула. Вовс поднял плакат выше и потряс им. Подозрительные куры притихли на своих насестах. На соседнем участке суетились обеспокоенные проблемами рабочие.

Я потянула Тину за рукав и зашипела:

— Сворачивайся, пока Всеединый не ниспослала нам выходца из нижних кругов ада в лице злого бригадира.

Но проще тормознуть мчащуюся тройку, чем увлеченную спасением животных Тину. Подруга перекинула за спину светло-русую косу, наморщила носик с россыпью веснушек и продолжила:

— Это ужасно, — с надрывом воскликнула она, скорбно опуская плечи. — Черствость и равнодушие отдельно взятых субъектов не устают будить в честных сердцах возмущение. Только взгляните в эти скорбные глаза.

Она сунула руку в курятник и выхватила первую попавшуюся птицу. Ею оказался петух. Бедолага уже свел знакомство с зубами Рекса, имел честь поучаствовать в детских игрищах, от которых у взрослых встают волосы дыбом, и вот теперь судьба-злодейка свела его с двинутой защитницей природы.

— Курареру, — проскрежетал петух тире хозяин тире хранитель, вероятно, умоляя поскорее его продать и более не мучить.

— Вот, — предъявила она публике свое основное доказательство. — Посмотрите на эту редкую птичку, вынужденную страдать из-за вопиющей черствости соседей Итары Кэбот.

Краем глаза заметила, как несколько рабочих, уловивших общий смысл происходящего, вприпрыжку несутся к вагончику с притаившимся внутри начальством. Ну, все. Вот теперь мне точно пора бежать в дом и трусливо прятаться за забитыми ставнями.

— Но мы, неравнодушные жители Холдона, не дадим этих бедных малюток в обиду, — Петух в ее руках истерично забил крыльями. — Чем выше уровень цивилизации, тем больше мудрости и доброты она должна нести в мир. В наше прогрессивное время только бездушные и асоциальные личности могут поднять руку на мирное существо.

Из вагончика выскочил всклокоченный Ракша, натянул потрепанную кепку и решительным шагом двинулся к временному забору, точнее, траншее, разграничивающей наши участки.

— Аа. Вот они, живодеры, — заголосила Тина, выпуская петуха и обвинительно тыча в приближающегося рабочего. — Аморальные личности. Прыщи на теле эволюции.

Ракша споткнулся и в недоумении покосился на меня. Захотелось спрятаться за высокую фигуру Вовса и притвориться случайным прохожим.

— Вот они, — продолжала сгущать краски Тина. — Те, из-за кого наши куры редкой декоративной породы чернокожая Ам-ням загрустили и начали страдать.

Глаза Ракши сделались идеально круглыми, а во взгляде, обращенном ко мне, сквозило сомнение в моем психическом здоровье. Вот теперь захотелось провалиться под землю.

— Но позвольте, при чем тут мы? — справедливо возмутился помощник бригадира.

— Он еще спрашивает, — всплеснула руками защитница редких видов кур. — Из-за строительного шума птички не могут нормально питаться. Попадающая в воздух пыль вредит окрасу и вызывает кожную аллергию. Я молчу про то, что несчастные перестали нестись. Конечно, какая здравомыслящая мать захочет заводить птенцов при таком ежеминутном стрессе.

— Но…

— И не пытайтесь отрицать свою вину, — припечатала подруга, развернулась к маленькой толпе своих почитателей и пообещала:

— Господа, я этого так не оставлю.

И она действительно это не оставила.

Всю неделю на нашем дворе проходили пикеты с участием таких же двинутых на всю голову любителей природы. Они сочиняли речевки, трясли в воздухе плакатами, дико шумели. Одна тетка даже устроила показательную голодовку, чтобы привлечь внимание корреспондентов, которые и без того никак не могли оставить меня в покое из-за шумихи вокруг Рекса. Я хотела было вмешаться, но узрела колоссальные телеса дамочки и решила, что пара дней лечебного голодания пойдут той на пользу.

Помимо забастовок, Тина таскалась по всяким обществам и организациям, где требовала для кур Итары Кэбот моральной компенсации и личных извинений от соседа, причинившего столько неудобств курам. Думаю, что под конец рабочей недели сотрудники инстанций, куда ежедневно заглядывала деятельная Тина, сами готовы были требовать у начальства отпуск или компенсацию за работу с неадекватным населением.

Ближе к выходным случились две вещи: врачи пообещали выписать Рекса, и у меня закончилось терпение.

Шлеп. Вжух. Вжух.

Друзья, называется. Один с орками дерется, вторая натравила на меня газетчиков, третья так вообще целыми днями фигней страдает.