Очень личный помощник - Хайди Райс

— Пусти меня. — Слезы застилали глаза, унижая еще больше. Она снова позволила ему сделать это.

Зак молча перекатился на бок и коснулся ее щеки с нежной улыбкой на губах, но она видела в его глазах торжество.

— Я скажу Монти составить новый договор, когда мы вернемся в Вегас.

Эти слова ударили девушку, словно ледяная пощечина. Ужас того, что она позволила ему сделать, дошел до нее с ошеломляющей ясностью. Собственное тело предало ее.

Она отшатнулась от его прикосновения.

— Я его не подпишу. И не поеду с тобой в Вегас. Я уезжаю. Немедленно, — с отчаянием проговорила она, бросившись в спальню.

Он последовал за ней.

— Какого черта? Что на тебя нашло?

Она расстегнула «молнию» чемодана и вытащила чистую блузку, отказываясь смотреть на Зака. Он использовал ее желание — ее любовь — против нее!

— Прекрати. — Зак вырвал блузку из ее рук. — Ты только что распадалась на части в моих руках, а теперь ведешь себя как оскорбленная девственница. — Он схватил ее за руку. — Что, черт возьми, происходит?

— Я влюбилась в тебя, — швырнула она в него признание. — Теперь до тебя дошло? — унижение обратило крик в шепот.

— Что?

Зак отпустил ее руку. Выражение потрясения и замешательства на его лице осушило последние остатки злости, оставив лишь острую боль там, где должно быть сердце.

— Я люблю тебя. А это значит, что я не могу остаться с тобой. Ни в качестве твоего личного помощника, ни в качестве удобной постельной партнерши, ни в качестве кого-либо еще. — Она набросила блузку, пытаясь застегнуть пуговицы дрожащими пальцами. — Я видела, что это сделало с моей матерью, и не позволю, чтобы подобное случилось со мной.

— Бога ради, Кейт. — Его пальцы погладили ее руку. — Ты противоречишь сама себе.

Она взглянула на него, увидела сочувствие и едва не пропала.

— Ты не понимаешь, потому что не знаешь, каково это — любить кого-то безответно. — Она шмыгнула носом, торопливо вытерев глаза кулаком. Только бы не разреветься перед ним.

— Значит, твой отец не любил твою мать, но какое отношение это имеет к нам? — спросил он.

— Она была его любовницей, Зак. Его содержанкой. Он платил за ее одежду, еду, за дом, в котором мы жили. Она умоляла его жениться на ней, признать меня, но ему это не было нужно. Единственное, что его привлекало в ней, это секс. Он никогда не хотел ее любви… и моей тоже.

— Проклятье, Кейт. Мне очень жаль. — Он убрал у нее со лба волосы. — Но я все равно не понимаю, при чем здесь…

Она прижала пальцы к его губам. Безнадежность ситуации разрывала ей сердце.

— Я люблю тебя, но ты меня не любишь. Разве ты не видишь? Ведь в конце концов это то же самое.

— Но я не такой, как он. Я предлагаю тебе хорошую работу. И не пытаюсь превратить тебя в свою любовницу.

— Ответь мне на один вопрос: я нужна тебе, Зак? По-настоящему нужна?

Зак сдвинул брови.

— Ты мне небезразлична, — осторожно ответил он. — Я хочу тебя, ты же знаешь.

— Этого недостаточно, — с несчастным видом проговорила Кейт. — Ты хочешь меня, но… не любишь. — Она обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. — Все закончится тем, что я превращусь в свою мать, умоляющую о крохах твоего внимания.

— Господи, какая глупость! Не можешь же ты всерьез отбросить все, что у нас есть, ради нескольких дурацких слов. И ты никуда не уедешь.

— Уеду.

В его глазах промелькнула решимость пополам с отчаянием.

— Мы только что занимались сексом без защиты. А если ты забеременеешь?

Ей это даже в голову не пришло.

— Не забеременею. А если и забеременею, то что? — Она вызывающе вздернула подбородок. — Это ничего не меняет.

Он невесело рассмеялся.

— Подумай еще раз. Я не отпущу тебя от себя, пока существует вероятность, что ты носишь моего ребенка.

— Ты не слушал ни слова из того, что я говорила, да, Зак?

Внезапно на нее навалилась невыносимая усталость. Неужели ему на самом деле безразлично, чего она хочет? Кейт попыталась пройти мимо него, но он загородил ей путь.

— Ты не можешь бросить меня. — Гнев в его голосе удивил ее, но более ошеломляющей была мука в глазах.

— Пожалуйста, Зак, не нужно все еще больше усложнять.

— Я не хочу терять то, что у нас есть.

Он обвел пальцем ее щеку. Кейт отшатнулась.

— Все, что у нас на самом деле было, это потрясающий секс. Поверь мне, ты сможешь найти другую партнершу для постельных игр. — Слезы, которые она отчаянно сдерживала, сдавили горло. — В желающих не будет недостатка.

Он медленно покачал головой.

— Но они — не ты. — Неужели это боль в его глазах? Но прежде чем она успела разобраться, Зак отвернулся и пошел к террасе. Остановился в дверях и прислонился к косяку, опустив голову. — Это чертовски трудно, — пробормотал он.

Она остановилась позади него.

— Что ты пытаешься сказать, Зак?

— Когда мне было восемь лет, я пообещал себе, что этого больше никогда не случится. — Спина его была напряженной и застывшей. — Но теперь это произошло, и я ни черта не могу поделать.

Голос его звучал так сокрушенно, так раздраженно, но, несмотря на это, крошечный огонек надежды затеплился в душе Кейт.

— Я не понимаю.

Зак резко развернулся, пронзив ее взглядом.

— Я говорю, что люблю тебя, и это все твоя вина. — Он схватил ее за руки повыше локтей и встряхнул. На лице его отражалась душевная борьба.

Сердце Кейт колотилось с такой силой, что готово было выскочить из груди. Неужели это правда?

— Я разбогател так, как мне и не снилось, — сказал он, наполняя обвинением каждое слово. — Мне больше не нужно было зарабатывать на жизнь игрой. Все шло просто замечательно. И тут появилась ты в своих «приличных трусиках», и все пропало! Ты нужна мне так сильно, что это пугает меня до смерти.

Кейт слушала его, боясь поверить. Голос Зака звучал резко, но правда, светящаяся в глазах, зажигала Кейт изнутри.

— Ты не один, — мягко проговорила она, пряча слезы радости. — Ты самый надменный, самый несносный мужчина из всех, которых я знаю. — У нее перехватило дыхание, а на губах заиграла улыбка. — И если бы я выбирала, в кого втюриться по уши, то ни за что на свете не выбрала бы тебя.

Он рывком привлек ее к себе, прижав так сильно, что ей стало нечем дышать. Кейт чувствовала ровный, уверенный стук его сердца. Она обхватила его за спину, желая сплавиться с ним воедино.

Наконец он прислонился лбом к ее лбу.

— И что, черт побери, мы будем делать?