Любовь со вкусом клубники - Вероника Ольховская

— Это Вы прелесть, Тамара. — ее голос был полон благодарности. — Не знаю, чтобы я без Вас делала.

Заигравшая медленная музыка, подтолкнула меня пригласить Веронику на танец.

— Но никто же не танцует. — замешкалась она, явно не желая соглашаться.

— Прошу. — я нежно взял ее за ладонь, выводя в центр зала.

Сначала она оглядывалась по сторонам в поисках неодобрительных взглядов, но потом расслабилась, заметив, что многие последовали нашему примеру.

Легкие, практически невесомые движения, ласковые прикосновения моих рук, смущенные и робкие взгляды.

— Давай сбежим. — прошептал я, наклонившись к ее уху.

— Мы? Куда? — ее глаза забегали по моему лицу, ища подвох, которого не было.

— К морю.

Я потянул ее за руку и она, доверившись мне, пошла следом.

Теплый летний ветер лелеял кожу, но несмотря на комфортную погоду Вероника поежилась. Сняв свой пиджак, я накинул его на ее плечи, на что получил благодарный немой взгляд.

Мы приземлись прямо на песке.

Заходящее солнце окрасило водную гладь в красно-оранжевые тона. Волны неспешно обволакивали песок, донося до нас незначительные брызги. Несмотря на доносившуюся музыку из отеля, это место было пропитано умиротворением, спокойствием.

— Я мечтаю о доме на берегу моря. — неожиданно сказала Вероника, смотря вдаль. — Вставать утром от надоедливого крика чаек, наслаждаться вечером потрясающими закатами солнца, расстилающимися над морем.

— А я никогда не представлял свою жизнь вдали от цивилизации. — пожав плечами, ответил я. — Да и, наверное, не смог бы отказаться от работы. Мои отели для меня все.

— Я читала, что ты поднялся практически с нуля. — она с интересом посмотрела на меня.

— Не совсем так. У моего отца тоже есть бизнес, мама была одним из популярных психологов города. В деньгах мы никогда не нуждались. Поэтому я не могу сказать, что я начал с нуля. Основные инвестиции вложили они.

— Все равно. Мне кажется, нужен большой ум, железные нервы и нереальная удачливость, чтобы иметь то, что имеешь ты в свои 29.

— Возможно. — усмехнулся я.

Ника продолжала смотреть на море, а я любовался ею. Нетерпеливый ветер растрепал ее волосы, а солнце освещало красивый профиль с пухлыми губами и немного вздёрнутым носиком.

Самая обычная, но такая неповторимая. Живая, искренняя, великодушная, непосредственная, удивительная.

Она прикрыла глаза, подставляя лицо морскому ветру, а я окончательно понял, что влюбился.

Нежный морской ветер ласкал мои волосы. Я чувствовала, что Антон наблюдает за мной, но никак не решалась взглянуть на него.

В голове до сих пор слышался твёрдый, уверенный голос, твердящий — «ты прекрасна». От этих слов перехватывало дыхание, а внутри лилось сладостное тепло.

Мое тело сковало оцепенение, но я смогла выдавить:

— Почему ты так на меня смотришь?

— Может потому, что у меня есть глаза? — Антон лениво ухмыльнулся и отвёл взгляд.

— Ну да. — я украдкой покачала головой, закусив губу.

Солнце практически ушло за горизонт, погружая берег в темноту. Я молча поднялась и решила вернуться в номер.

— Ника… — практически шёпотом произнёс Львинский, взяв меня за ладонь.

— Антон…

Он резко поднялся, притягивая меня к себе. Буквально уткнувшись в его грудь, я подняла взгляд. Антон смотрел на меня так, будто видел в первый и последний раз, пытаясь запомнить малейшие детали, уловить каждый взмах ресниц, записать каждый вдох и выход.

Его ладонь нежно поднималась по моей руке. Нас разделяла ткань пиджака, но я чувствовала жар его прикосновений. Остановившись около ключицы, Антон мягко пальцами коснулся подбородка, слегка подняв его.

— Ты не представляешь, насколько ты красива в лучах уходящего солнца… — хрипло прошептал он, едва ощутимо дотрагиваясь большим пальцем до моих губ. — Удивительная, неповторимая…

На каждое его слово мое тело отзывалось лёгким импульсом, подводящим меня еще ближе к нему. Я смотрела в его бездонные глаза, пытаясь там утонуть.

— Я безумно хочу тебя поцеловать, можно? — его голос был пропитан чуткостью, деликатностью. Если в доме Леши им двигали страсть и азарт, то сейчас взяла верх осознанность, построенная на уважении моих личных границ.

Я молча согласно кивнула, поддавшись вперёд, прикрыла глаза.

Нежное, чувственное прикосновение его губ вызывало дурманящее головокружение. Казалось, что я поднимаюсь над землей и свободно парю. Антон ласково заправил выбившиеся волосы за уши, не разрывая поцелуй. Мурашки, пробежавшие по телу, заставили невольно поёжится.

Чтобы прогнать появившийся озноб, обхватила шею, желая оказаться как можно ближе к нему. Если бы смогла, растянула этот момент в бесконечность.

— Вернёмся в номер? — произнёс Антон, переводя дыхание.

— Да… — сдавленно ответила я.

Уже через несколько минут мы ворвались в номер, уносимые волнами страсти, граничащей с безумием.

Поцелуи становились обжигающими, движения жесткими и властными. Прерывистое дыхание двух тел наполняло комнату, повышая и без того высокую температуру.

Первыми на пол упали его идеальная белая рубашка и мое платье.

Обхватив меня за талию, Антон буквально увлёк за собой на кровать. Я тонула в этом мужчине, забывая о здравом смысле, безопасности. Мне до ломоты в костях хотелось раствориться в нем, отдать всю себя без остатка.

Кожа горела в местах, к которым прикасались его губы, пальцы. Я неумело расстегнула ремень Антона, снимая штаны. Он не остался в стороне и аккуратно стащил с меня кружевное белье.

— Антон… — прошептала я, но он меня не слышал. — Антон, подожди…

— Что случилось? — он поднял на меня затуманенный взгляд. — Больно?

— Нет. — я покачала головой. — Я должна тебе сказать, что у меня никогда ещё не было отношений с мужчиной.

— Что? — он слегка отстранился, с удивлением посмотрев на меня.

— Прости, что не сказала раньше. — мне уже было неловко и я попыталась прикрыться одеялом, скомканным нашими телами.

— Глупая. — Антон нежно поцеловал запястье моей руки, продвигаясь выше к ключице. Я от наслаждения прикрыла глаза, подаваясь на встречу ему.

Он был нежен, аккуратен, боясь доставить мне боль. Плавные движения охватили меня, с головой окуная в море удовольствия, граничащее с помешательством.

Еле сдерживаемый стон прошёлся эхом по комнате. Рванное дыхание Антона возбуждало ещё сильнее, доводя до пика наслаждения.