Возвращение Борна - Роберт Ладлэм

Хану казалось, что Вик желает не столько спасти его душу, сколько ввести его в лоно цивилизации. Пару раз он и сам пытался растолковать Вику природу буддизма, но, поскольку был еще слишком мал, постулаты, которые он усвоил в раннем детстве и теперь излагал миссионеру, звучали в его устах не очень убедительно. Впрочем, они в любом случае вряд ли заинтересовали бы Вика. Миссионер не желал иметь ничего общего с любой религией, которая не исповедует веру в Бога Отца и сына его Иисуса.

Взгляд Хана сфокусировался на событиях, происходивших вокруг. Молодая мама вела своего ковыляющего отпрыска вдоль хромированного фасада закусочной с огромной кофейной чашкой на крыше. А чуть дальше, на противоположной стороне улицы, сквозь отсвечивающее лобовое стекло машины Хан видел мужчину, которого он знал под именем Дэвида Уэбба. Надо отдать ему должное: он достойно прошел смертельно опасный путь, приведший его сюда от самого поместья Конклина. Хан мог судить об этом с уверенностью профессионала, поскольку на протяжении всего этого пути неотступно следовал за ним. Хан видел фигуру человека, наблюдавшего за ними с проселочной дороги. Когда он взобрался туда, вырвавшись из хитрой ловушки Уэбба, того уже и след простыл, но с помощью инфракрасного прибора ночного видения, брошенного незнакомцем, Хан мог наблюдать за тем, как Уэбб выбирается на шоссе и голосует. Когда тот сел в остановившуюся попутку, Хан был готов следовать за ним.

Теперь он смотрел на Уэбба, зная то, что Степану Спалко было известно уже давно: Уэбб — очень опасный человек. Такому было наверняка наплевать на то, что он оказался единственным белым в набитой неграми закусочной. Он выглядел одиноким. Впрочем, Хану было трудно судить об этом, поскольку для него самого одиночество являлось совершенно чуждым понятием.

Хан вновь перевел взгляд на мать с сыном. Их смех доносился уже издалека и казался нереальным, словно сон.

* * *

Борн приехал в расположенное в Александрии[3]ателье «Портняжки Файна Линкольна» в пять минут десятого. Оно выглядело в точности так же, как все остальные частные заведения старого города, иными словами, старомодным, словно всплывшим на поверхность сегодняшнего дня из глубины времен колониальных завоеваний.

Сделав несколько шагов по тротуару, вымощенному красным кирпичом, Борн толкнул дверь и вошел внутрь. Зал для посетителей был разделен пополам своеобразным барьером в половину человеческого роста, состоявшим из прилавка в его левой части и вереницы раскроечных столов — в правой. Швейные машинки стояли в паре метров позади прилавка, а работали на них три женщины явно латиноамериканского происхождения. Когда Борн вошел, они даже не подняли глаз. За прилавком стоял тощий человечек в рубашке с короткими рукавами и расстегнутой полосатой жилетке, сосредоточенно изучая нечто, лежавшее перед ним. У него был высокий выпуклый лоб, светло-каштановая челка, впалые щеки и мутные глаза. Он поднял очки, и они каким-то чудом держались у него на темечке. У мужчины была пренеприятнейшая привычка то и дело щипать свой крючковатый нос, будто тот его беспокоил. Он не обратил внимания на открывшуюся дверь, но, когда Борн приблизился к прилавку, все же оторвался от своего занятия.

— Здравствуйте, — произнес он, выжидающе глядя на посетителя, — чем я могу вам помочь?

— Вы — Леонард Файн? Я видел ваше имя на витрине ателье.

— Да, меня зовут именно так, — ответил Файн.

— Меня послал к вам Алекс.

Портной растерянно моргнул.

— Кто?

— Алекс, — повторил Борн. — Алекс Конклин. Меня зовут Джейсон Борн. — Он оглянулся. Никто в ателье не обращал на них внимания. Слышалось только стрекотание швейных машинок.

Файн очень медленно опустил очки на переносицу своего горбатого носа и смерил визитера пронизывающим взглядом.

— Я его друг, — сказал Борн, чувствуя, что этого парня необходимо подстегнуть.

— У нас не зарегистрировано никаких заказов на имя мистера Конклина.

— Я и не думаю, что он у вас что-нибудь заказывал, — мотнул головой Борн.

Файн ущипнул себя за нос.

— Друг, говорите?

— Очень старый друг.

Не говоря больше ни слова. Файн распахнул дверцу прилавка, заставив Борна отступить на шаг в сторону.

— Полагаю, нам лучше побеседовать в моем кабинете.

После этого он провел Борна через дверь, ведущую в глубь ателье, за которой начинался пыльный коридор, переходящий в длинную и узкую лестницу. Кабинет не представлял собой ничего особенного: квадратная комната с вытертым линолеумом, голыми трубами от пола до потолка, заляпанным металлическим письменным столом зеленого цвета, крутящимся стулом, двумя дешевыми железными ящиками для документов и грудами картонных коробок. Изо всех углов исходил запах плесени, словно из болота, наполненного гниющими стволами. Позади стола располагалось маленькое квадратное оконце — настолько грязное, что через него невозможно было рассмотреть даже аллею, на которую оно выходило.

Файн подошел к столу и выдвинул один из ящиков.

— Выпьете что-нибудь?

— Вроде бы рановато для выпивки, — ответил Борн, — вам не кажется?

— Да, — пробормотал Файн, — пожалуй, вы правы. Но если вы не хотите выпить, я могу угостить вас вот этим. — Резким движением он выхватил из ящика пистолет и направил его в грудь Борна. — Пуля не убьет вас сразу, но, истекая кровью, вы будете жалеть об этом.

— Не стоит так горячиться, — равнодушным тоном проговорил Борн.

— Стоит, еще как стоит! — возразил портной. От волнения его зрачки сошлись у переносицы — так, что это стало похоже на косоглазие. — Конклин мертв, и, как я слышал, на тот свет его отправили именно вы.

— Нет, — ответил Борн, — это сделал не я.

— Валяйте, выкручивайтесь! Главное — все отрицать. Ведь именно так вас учат в ваших шпионских школах? — На лице портного появилась хитрая усмешка. — Садитесь, мистер Уэбб... или Борн, или как вы называете себя сегодня?

Борн посмотрел Файну в глаза.

— Вы из агентства?

— Вовсе нет, я — сам по себе. Если только Алекс не рассказал им, я думаю, вряд ли кто-нибудь в агентстве вообще подозревает о моем существовании. — Улыбка на лице портного разъехалась чуть ли не до ушей. — Именно, поэтому я и был первым, к кому пришел Алекс.

Борн кивнул.

— Именно об этом мне и хотелось бы услышать.

— Не сомневаюсь! — хмыкнул Файн и потянулся к телефону на своем столе. — Но, с другой стороны, когда до вас доберутся ваши коллеги и станут задавать вам множество разных вопросов, у вас, боюсь, останется слишком мало времени, чтобы интересоваться любыми другими вещами.

— Не делайте этого! — резко приказал Борн.