Амазонка - Семен Резник

— Доброе утро, Дорис! — услышала она. Обернувшись, Дорис увидела Шарлоту, которая незаметно вошла в комнату.

— Здравствуй, Шарлота, — произнесла девушка, застегивая платье. — Ты что-нибудь хотела?

— Одолжи, пожалуйста, фен, а то мой не работает, — она странно посмотрела на Дорис.

— Пожалуйста! — девушка протянула ей фен.

Когда та ушла, Дорис глянула на часы. «Ого! Уже почти десять», — она подумала, что скоро придет Энрико и глянула еще раз в зеркало.

— Как будто все! — пробормотала она.

Еще оставалось время до прихода Энрико. Чтобы занять себя, она раскрыла любимую ею «Джейн Эйр» и углубилась в чтение. Но вскоре пришла Тереза и сказала, что молодой человек просит разрешения видеть ее.

— Скажи, что я скоро спущусь в гостиную, — сказала девушка.

Она отложила книгу, посмотрелась еще раз в зеркало и вышла. Когда Энрико услышал на лестнице легкие шаги, он готов был пойти навстречу, но на верхней ступеньке стояла… Шарлота.

— Здравствуйте, сеньора, — неуверенно протянул Энрико.

Та лишь улыбнулась, кивнула головой и прошла мимо, оставив после себя легкий аромат духов. Энрико подумал, что Шарлота не так общительна, как прежде. Он решил, что бледность ее лица говорит о плохом самочувствии. Увидев Дорис, Энрико шагнул ей навстречу.

— Здравствуйте, Дорис! — он поцеловал протянутую руку.

Девушка явно засмущалась.

— Это тебе! — он протянул букет гладиолусов.

— Спасибо! — она взяла и прислонила их к груди.

— Может, пойдем в сад, здесь очень душно, — произнес Энрико.

Она в ответ кивнула головой. Они вышли в сад и прошли по ухоженной аллейке к беседке. Здесь Энрико предложил Дорис присесть, сам сел рядом.

— Как хорошо, что мы встретились. Я часто о тебе думал.

— С вами что-то случилось? — она подняла на него огромные глаза.

— А, это… Повздорил с одним негодяем, — он прикоснулся пальцем к синяку под глазом.

— Ты лучше скажи, как дела у тебя?

— Ничего. Спасибо, — грустно улыбнулась она.

— А отец, сеньор Перес, как его здоровье?

— Нормально. Он уже несколько дней в Боготе на конференции, звонил оттуда.

— Он часто покидает Перу? — спросил Энрико, скорее, чтобы не молчать.

— Да. Несколько раз он брал меня в Рио.

— И тебе понравилось? — он коснулся ее руки. Девушка вспыхнула, но рука Энрико осталась на прежнем месте.

— Да, очень!

— Я много раз был в Рио, и он меня всегда поражает. Лазурный океан, золотой песок, зелень парков, небоскребы, залитые солнечным светом… Но более всего влекут пляжи. Тысячи загорающих на белом нежном песочке. Пляжи еще славятся своими прибрежными течениями. Движение воды хорошо видно с крыш отелей. Два потока воды встречаются и, развернувшись у берега, возвращаются в океан. И вот, если попадешь в этот поток, сразу почувствуешь, как течение стремительно уносит тебя в океан. Неопытный пловец пугается, начинает грести против течения и быстро выбивается из сил… — он вдруг умолк и глянул на Дорис.

— А тебе понравилась Копакабана? Ведь всякий побывавший в Рио непременно бывал на Копакабане.

— Да, я была там и скажу, что я вовсе не в восторге. Правда, мне тогда нездоровилось… Оттого, видимо, и впечатления не из лучших. А вот карнавал мне понравился, — улыбнулась она.

— Дорис, тогда в саду… Меня мучает одно: чем ты была расстроена? — Энрико сильно рисковал, ибо мог прервать намечавшуюся непринужденность девушки. Дорис могла замкнуться, и тогда нужно было все начинать сначала.

— Тогда ты была чем-то расстроена, — произнес он и с удивлением увидел, что его рука лежит на руке девушки.

— Да… — Дорис махнула рукой, — было что-то такое… — грустно улыбнулась она.

— Может, это неким образом связано со мной? — произнес Энрико, хорошо зная, что это не так.

— Что вы! — воскликнула она, глядя на него с удивлением. — Просто… просто мне было почему-то грустно… Не знаю, право, отчего. Возможно, оттого, что я вспомнила Луизу… Она была мне как мать.

— А кто она?

— Наша служанка, очень хорошая женщина. Ее выгнала Шарлота…

— За что?

— За то, что она любила меня…

— Да?! Надо сказать, что ты удивительно не похожа на тех девушек, которых я знал, — неожиданно для себя произнес Энрико.

— А именно? — удивилась девушка.

Энрико задумался.

— Не знаю… Непосредственная, что ли… Не избалованная светом, бесхитростная какая-то, в тебе нет ни капли фальши…

— Так что, это плохо? — она осторожно высвободила руку.

— Нет, нет, что ты! Как раз наоборот! Ты не испорчена обществом. Почти всем в нашем обществе правит расчет, а чувства — это на втором, десятом плане. Фальшь и расчет царят в нашем мире. И распознать их порой нелегко, ибо они скрываются под маской искренности. И я — продукт моего общества, поэтому и восхищаюсь тобой, девочка. Я тут много несвязно говорил, а можно было сказать просто: ты непосредственна и искренна, и в этом твоя сила и привлекательность. Разумеется, ты и внешне очень привлекательна…

— Ну, к чему комплименты… — прервала его Дорис, покраснев при этом.

А тот в порыве нежности обнял девушку и притянул к себе. Горячие губы коснулись ее щеки.

— Что вы, что вы! Пустите! — она попыталась освободится.

Молодой человек тут же отрезвел:

— Прости… Прости, Дорис. Сам не знаю, как это получилось.

Дорис встала. Поднялся и Энрико. Они молча направились к выходу.

— Ты не сердишься на меня, Дорис? — он на миг задержал ее, но она мягко отстранилась и молчала. Энрико следовал за ней, коря себя за горячность. Но едва они вошли в дом, как поняли, что случилось нечто неординарное, из ряда вон выходящее. Мимо них, что-то крича, промчалась Тереза, исчезнув в недрах второго этажа. Дорис бросилась за ней следом. Энрико растерялся. Он быстрым шагом поднялся по лестнице на второй этаж. Шум доносился из комнаты, дверь которой была полуоткрыта. Он заглянул туда. В просторной светлой комнате было несколько человек. Они стояли у кровати, на которой лежал мальчик. Энрико подошел поближе. Джонни был необычайно бледен, а глаза его закрыты.

— Джонни! Джонни! Мальчик мой, что с тобой? — причитала над ним Шарлота. А Дорис плакала и гладила ручку мальчика.

«Они вызвали врача? — подумал Энрико и подошел к Дорис. Очевидно, положение мальчика было серьезным. Может, не стоит дожидаться «неотложки», а везти его в больницу?» — подумал он. Но потом отбросил эту мысль, ибо, если это сердце, то до приезда врачей мальчика лучше не трогать.